Если форс-мажор, то можно. Минюст предложил не наказывать за «вынужденную» коррупцию
Минюст хочет декриминализировать случаи, когда нарушение происходит из-за «обстоятельств непреодолимой силы». Эксперты ждут примеры
Министерство юстиции РФ предлагает не считать правонарушением коррупционное преступление, совершенное «вследствие обстоятельств непреодолимой силы». Уведомление опубликовано на портале проектов правовых актов.
В разработке соответствующих поправок также участвуют Минтруд России, МВД, Генпрокуратура и Следственный комитет. Как пишет газета «Ведомости», примеры таких «вынужденных» обстоятельств Минюст приведет после общественного обсуждения уведомления.
В специализированной литературе под «обстоятельствами непреодолимой силы» понимают военные действия, техногенные катастрофы и эпидемии (экстраординарные события, значительно воздействующие на жизнь людей).
Как они могут повлиять, например, на взятки? Об этом рассуждает заместитель председателя бюро «Ваш юридический поверенный» Владислав Капканов:
— Если честно, я даже не могу предположить. Из гражданского и из уголовного законодательства мы знаем, что «непреодолимые обстоятельства» — это катастрофы, стихийные бедствия, что-то такое. Как в этих условиях совершать коррупционные действия и получать освобождение от уголовной ответственности? Думаю, этот вопрос нужно адресовать Минюсту России. У меня фантазия так не работает.
— Если человека вписали в подельники. Можно предположить, что это возможно?
— Это не будет обстоятельством непреодолимой силы. К сожалению, в последнее время это довольно распространенная практика. Людей привлекают к уголовной ответственности за преступления, совершенные три года назад. Люди, говорят, что, допустим, там со мной в преступлении участвовал такой-то и такой-то.
Коррупцией считается злоупотребление служебным положением, дача и получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды.
Согласно действующему закону, оценивать коррупционные правонарушения могут специальные комиссии по соблюдению требований к служебному поведению.
Ситуацию с поправками по «вынужденной» коррупции комментирует заведующий кафедрой конституционного и международного права Российской правовой академии Вадим Виноградов:
«Речь не идет о совершении преступлений и освобождении от ответственности за преступления. Если должностное лицо не могло из-за стихийного бедствия и любых других обстоятельств непреодолимой силы выполнить свои обязанности в срок, логичным представляется освобождение лица от ответственности. Не уложилось в порядок разрешения конфликта интересов. Например, наводнение началось и продолжалось несколько дней, а лицо не успело выполнить свою обязанность. Ключевой момент, что лицо утрачивает контроль над ситуацией. Институт освобождения от ответственности в силу непреодолимой силы очень давно и хорошо развит в гражданском законодательстве. В антикоррупционном законодательстве это несколько выпадает».
Поправки Минюста могут стать возможностью для чиновников избегать ответственности даже в ситуациях, когда обстоятельств непреодолимой силы нет, говорит заместитель директора «Трансперенси Интернешнл — Россия» Илья Шуманов:
«У нас есть аналогичные примеры в сфере системы государственных закупок, когда в законодательстве появилась норма о возможности закупки у единственного поставщика, то есть без конкурентных процедур в ситуациях, связанных с ЧП. Органы власти, пользуясь этими экстраординарными событиями, начали закупать, но закупали, исходя из своего понимания чрезвычайных ситуаций. На это налагается одновременно еще один тренд, который касается закрытости принятия решений о привлечении к ответственности публичных должностных лиц. На текущий момент в каждом органе власти существуют комиссии по этике. Они, собственно, рассматривают, допустил ли чиновник то или иное коррупционное нарушение. Протоколы этих комиссий не публикуются, решение принимается кулуарно. Органы власти могут принимать решение, исходя из собственного понимания этих обстоятельств непреодолимой силы».
В прошлом году коррупционных преступлений в России стало почти на 10% больше, чем в 2017 году, заявляла ранее Генпрокуратура.
