Почему керченский «стрелок» стал кумиром старшеклассниц
Пока одна часть общества после массового убийства в Керчи возмущается, соболезнует, ищет способы «повышения безопасности» — другая его часть создает «фан-клубы» массового убийцы и творит себе из Влада Рослякова кумира.
Еще не высохла кровь в коридорах керченского колледжа, а в соцсети «ВКонтакте» уже появились сообщества, члены которых — преимущественно девушки — выражают симпатии маньяку и сожалеют, что не были знакомы с убийцей лично.
Потому что девушки любят подонков
«Ух какой Владуся симпатичный, я бы с ним замутила, такой няшка». «Он такой красавец, вы только посмотрите на его походку, телосложение, рост… + глаза голубые и светленький». «Думаю о нем постоянно, такой милый мальчик, лучик солнышка» — признаются участницы группы «Владислав Росляков.| Группа Памяти» с 224 участниками.
В сообществе «Владислав Росляков. Ментол» с 90 участниками размещено объявление о том, что сегодня, 25 октября, будут зажжены свечи в память о нем.
А некоторые поклонницы даже дают Владу «практические советы» post mortem:
© РидусАу, Роскомнадзор! Или вы только сообщества политической оппозиции и мессенджеры способны закрывать?
Забыть Рослякова
Так называемый «синдром Герострата» — сжечь храм, убить тьму народа или одного celebrity, порезать бесценную картину великого художника — известен столько же лет, сколько лет было бы сейчас самому Герострату. Как любое психическое отклонение, такие люди были, есть и, видимо, будут всегда.
Более того, в современном обществе, где весть о любом происшествии моментально «расшаривается» в традиционных СМИ и соцсетях, вероятнее всего, число таких «геростратов» будет только расти.
Это неизбежно, как неизбежно глобальное потепление: пока человечество кардинально не поменяет парадигму своего прогресса. А не поменяет оно ее потому, что тогда оно перестанет быть человечеством и станет каким-то иным биологическим видом.
Эта неизбежность так же неизбежно влечет за собой вывод, к которому надо относиться, вероятно, философски («дай мне силы принято то, что я не могу изменить»): геростраты не появляются на необитаемом острове. Робинзону нет смысла вырубать пальмы, убивать Джона Леннона или портить полотно «Моны Лизы», если за ним не наблюдает один лишь Пятница.
Потому что девушки любят подонков — лишь они оставляют здоровых потомков. — Дискотека «Авария»
На миру не только смерть красна. Пять минут позора для кого-то не менее сладки, чем пять минут славы. Эксгибиционист не может существовать в отсутствии вуайеристов. Не даром в психиатрии понятие «садомазохизм» пишется слитно. Зороастрийская и буддистская дуальность мироустройства описала это за столетия до того, как Герострат направился в храм Артемиды с коктейлем Молотова в торбе.
В социальной психиатрии действует тот же самый принцип, что в экономике: спрос рождает предложение. Все эти Марки Чепмены (не путать с Анной Чапмен) — «публичные» вандалы и убийцы — получили что хотели: пять минут в теленовостях, длительные сроки за решеткой и статьи про себя в Википедии. А также никем не подсчитанное число подражателей. Quod erat demonstrandum, как говорят математики.
Получается, что за изуродованные полотна, разбитые статуи, кровь случайных жертв в равной степени должны отвечать — не юридически, конечно, но перед Богом — не только те маньяки, которые эти преступления совершили, но и их «невидимые болельщики», их целевая аудитория, без которой все эти поступки просто теряли бы смысл?
Последняя (к сожалению, по времени, но точно не вообще) трагедия такого рода, в Керчи, подтвердила, что для каждого коня найдется свой всадник.
Герой «Настоящего времени»
Вице-президент «Фонда социально-психической помощи семье и ребёнку», член Союза писателей России Татьяна Шишова откровенно сомневается в том, что подобные «советы» дают реальные люди.
Это выглядит как элемент троллинга, психологической войны, с целью превратить трагедию в фарс. Учитывая, что эта трагедия произошла в Крыму, я совсем не удивлюсь, если за этими псевдонимами скрываются не девушки-подростки, а совсем не девушки и совсем не подростки, а профессионалы психологической войны, — сказала она «Ридусу».
По мнению Шишовой, в постах, подобных этим, как шило из мешка торчит методика «окна Овертона» — технология размывания границ дозволенного, испытанного оружия психологической войны, которую ведут против России зарубежные спецслужбы, в том числе вещающие на Крым «подрывные» радиостанции вроде «Настоящего времени» и «Крым Реалии».
Эти хи-хи-ха-ха на крови детей подбрасываются как дрожжи в подростковую среду, чтобы развратить молодежь, показать им, что убить несколько десятков человек — это в порядке вещей. Потому что если подростки воспримут подобную психологию, они завтра сами возьмут в руки оружие и пойдут по стопам Рослякова, — считает психолог.
Тем более, добавляет она, для того чтобы сориентировать подростков таким образом, особых усилий прилагать не требуется.
Для этого возраста вообще характерен негативизм, отрицание всех ценностей и установок — старшего поколения в частности, и общества в целом. Если официальные СМИ, родители — в общем, те, кого 16−18-летние воспринимают как взрослых, — помещают Рослякова по одну сторону добра и зла, то подростки по умолчанию поместят его на этой шкале по другую сторону водораздела, — говорит Шишова.
Собратья по модулю
Чтобы подобные «фан-клубы» росли как на дрожжах, совершенно не требуется участие неведомых троллей, не согласна коллега Шишовой, подростковый психолог Ульяна Иванова.
Для подростков, молодежи важно не столько содержание того или иного поступка того или иного их сверстника, сколько сам факт, что он совершил нечто, что выламывается из модели поведения, которую предписывают взрослые. Можно сказать, что для молодежи важен не знак, а модуль: чем дальше выходит их товарищ за рамки дозволенного, тем большим ореолом героизма или жертвенности он окружается, — сказала она «Ридусу».
«Знак» такого «выламывания» вполне может быть позитивным: самый успешный студент на курсе собирает больше всего «социальных лайков» от однокурсниц. Но заработать позитивный знак намного сложнее, чем негативный при равном «модуле» обоих.
Поэтому призер школьной Спартакиады заведомо обречен на меньшую по численности группу поддержки, чем его ровесник, зарабатывающий «лайки» зацеперством или какими-то еще неодобряемыми обществом поступками.
© И. СеребряныйПарень, который убивает двадцать человек, да еще и покончил затем с собой, априори воспринимается его сверстниками как герой — потому что он совершил нечто такое, «круче» чего совершить в принципе ничего не возможно. Он воспринимается как борец со вселенским Злом — то есть со сложившимся в обществе порядком вещей. То, что «фанатки» Рослякова могли легко оказаться в числе его жертв, им в голову не приходит по неизжитой еще детской психологии «умереть могут все, кроме меня», — заключает Иванова.
Убийство, которое совершил 19-летний Владислав Росляков 17 октября 2018 года в Керченском политехническом колледже, занимает четвертое место в списке школьных расстрелов с наибольшим числом жертв.
В 1996 году житель шотландского Данблейна Томас Гамильтон расстрелял 16 младшеклассников и их учительницу в местной начальной школе.
В 2018 году в Китае был казнен 28-летний Чжао Цзэвэй. Он напал на школу, где когда-то учился, убил девять и ранил двенадцать детей.
20 апреля 1999 года в школе «Колумбайн» в штате Колорадо старшеклассники Эрик Харрис и Дилан Клиболд в течение часа они расстреливали учеников и преподавателей, а когда на место происшествия приехала полиция, покончили с собой. От рук Харриса и Клиболда пострадали 36 человек, 13 из них погибли.