Кондуктор понимает

Второе рождение песне «Сиреневый туман» подарил певец Владимир Маркин. Бесхитростные слова и незатейливая мелодия «зацепили» слушателей. И спустя годы она так же любима.А история ее не так проста и изрядно запутана. Владимир Маркин первый раз услышал куп лет песни от Александра Градского, влюбился в песню с ходу и начал построчно собирать рассыпавшийся текст. Так набралось с полсотни четверостиший, из которых Маркину пришлось «отжимать» лишнее. После первого же выхода в эфир песня стала хитом. И вскоре образовалась очередь претендентов на авторство. К слову сказать, представители старшего поколения всегда слышали в песне скрытый подтекст. Изломанным лагерями и страхом перед ними людям в словах «уеду я на год, а может быть на два» виделся намек на времена репрессий. «А может, навсегда я друга потеряю?» — вопрошал герой, и люди, познавшие ад застенков, плакали: только так, завуалированно, можно было передать всю драму безвинно осужденных. «Я думаю, это скрытый намек на лагеря», — сказал мне когда-то Евгений Агранович, мастер скрытых подтекстов. Но так ли это было на самом деле? ПЕСНЯ СТУДЕНТОВ Согласно версии официальной, автором «Сиреневого тумана» является Михаил Матусовский. Вдова Михаила Львовича, Евгения Акимовна, вскоре после того, как песню запел Маркин, интеллигентно напомнила о том, кто является ее автором. Она написа- ла, что по словам Матусовского, он написал ее в 1936 году, к выпускному вечеру Литинститута, причем в соавторстве с другом, поэтом и композитором Яном Сашиным. Песня стала популярна особенно в 1937–1938 годах — не исключено, что тонкое ухо и правда слышало в ней скрытые смыслы. Но потом интерес к ней спал, Матусовский, решив, что чисто студенческая песня «почила в бозе», не вспоминал о ней до тех пор, пока младшая дочь Евгении Акимовны не напела песенку, услышанную ей на вечеринке. Тут-то авторство Матусовского и выяснилось. Они с Сашиным называли ее как «Сиреневый туман», так и «Кондуктор не спешит». И друг его юности, поэт Лев Ошанин, писал в воспоминаниях, что Михаил Львович в Литинституте в 1936–1937 годах часто напевал «Прощайся с девушкой, уходит поезд,/ Прощайся с девушкой, второй звонок…» Так что авторство кажется однозначным. Слова Матусовского: Ты смотришь мне в глаза и руку пожимаешь; Уеду я на год, а может быть, на два, А может, навсегда ты друга потеряешь... Еще один звонок, и уезжаю я. РУССКОЕ ТАНГО Однако все было не так просто. Прошло несколько лет после возрождения песенного «тумана», как разгорелся скандал в сети. С легкой руки переводчицы и журналистки Шуламит Шалит автором хита был объявлен Михаил Ландман — очень талантливый, от природы одаренный чувством слова и стиля. В далеком 1951 году они вместе с Михаилом Ярмушем написали стихотворение «Экспресс времен», позже идеально «упавшее» на ритмы танго. Стихи Ландмана — Ярмуша с годами трансформировались, «уйдя в народ», но первый их вариант осталс я зафиксированным в скромном сборнике самиздата 1961 года выпуска. Слова Ландмана и Ярмуша: Экспресс времен пришел на первую платформу. Я взял себе билет до станции «Забудь»... Правда, один куплет из песни выбивается остро: Пусть шутят надо мной мальчишки в гимнастерках, Пусть пьяный гармонист наигрывает в такт. Им, право, не понять, что скоро будет стерто Лицо моей земли от атомных атак. Вот тебе и… финал! При желании в этих словах можно было почувствовать предчувствие грядущего Карибского кризиса… ШЕРШЕ ЛЯ ФАМ Но прошло немного времени, и сын композитора и поэта Юрия Липатова Михаил заявил, что «Сиреневый туман» написал не Матусовский, а его отец. В доказательство он предъявил рукопись текста. Слова Юрия Липатова: А может быть, меня совсем ты покидаешь... Еще один звонок, и поезд отойдет. Возле рукописного варианта было означено: «Посвящается Ниночке Глуховой». Этот вариант слов был написан как бы между вариантом Матусовского и Ландмана — Ярмуша, в 1946 году. Жительнице Липецкой области Нине Глуховой было семнадцать, когда Липатов влюбился в нее. Через четыре года он сделал ей предложение, но она промолчала, стесняясь своих чувств. А он решил, что молчание означает «нет». Через какое-то время Нина вышла замуж, родила сына, своя жизнь началась и у Липатова. Встретившись спустя годы, они поняли, что чувствам уже нельзя давать воли — слишком много боли принесла бы эта любовь другим людям. Клавир песни разыскал сын композитора уже после его смерти. ДИТЯ СВОБОДЫ После выхода на свободу огромного числа узников появился еще один вариант песни — на этот раз отсылающий к тюремному прошлому. Написал их житель Запорожской области Виталий Зверев. Но тюремный романтизм тогда был не слишком популярен. Слова Виталия Зверева: ...Остались позади тюремные года. Все скрылось, как во сне, в сиреневом тумане, Лишь светит, как маяк, полярная звезда. В итоге автор песни так и не был определен точно. Нет и полного понимания, что такое «сиреневый туман» — аромат зарослей сирени или освещенный вечерними фонарями дымок паровозаразлучника. Многие к ней приложили руку, даже народ — с его помощью звезды из зеленых стали полночными, последними и полярными. Неизменным оставался только кондуктор — он как не спешил, так и не спешит... СПРАВКА Если «Сиреневый туман» был написан в 193637 годах, то в этом году он имеет право праздновать 80-летие! Песня звучала в фильме К. Шахназарова «Американская дочь»: русскоговорящий папа (Владимир Машков) с трудом понял дочь, попросившую его спеть про «fog». Подписывайтесь на канал "Вечерней Москвы" в Telegram!