Архив Олега Перанова. Юрию Яковлеву не хватало хороших людей среди актеров
Обозреватель отдела культуры Олег Перанов вспоминает свою встречу с народным артистом СССР Юрием Яковлевым. Юрий Яковлев в последние годы предпочитал редко появляться на публике. Признавался, что предлагают играть «всякую муру», да и «люди стали мельче и жестче». Жизнь в полутьме «Приезжайте», – сухим дикторским басом ответил по телефону артист на мою просьбу об интервью. Я тогда был неоригинален – решил сделать материал с Юрием Яковлевым накануне Нового, 2007 года. Он сначала спросил: «Почему все вспоминают меня только под Новый год?!» – «Юрий Васильевич, это же понятно: вы – народный Ипполит!» «Да, да», – как-то с сожалением выдохнул он и продиктовал адрес. Ничего необычного – небольшая трехкомнатная квартира в одном из арбатских переулков. В прихожей под ногами вертится тогда еще годовалый спрингер-спаниель Бус. В кабинете артиста – письменный стол, шкаф с книгами, два огромных кожаных кресла и... полутьма. Еле-еле мерцает торшер. Юрий Васильевич тогда признался, что яркий свет не любит: «Этого хватило мне и в кино, и в театре». Его голос убаюкивает в этой полутьме. Он смотрит как будто сквозь стену, такое впечатление – куда-то очень далеко, и рассказывает то ли мне, то ли сам себе – и не поймешь. А под его ногами спит Бус, который во сне слегка подвывает. Кто, кто? Ипполит в пальто! – Меня часто спрашивают о любимой роли в кино, и я обычно отвечаю: это Стива Облонский из фильма «Анна Каренина», но никак не Ипполит, – лениво тянет Яковлев. – Однако народ любит этого героя, этот фильм, и тут ничего не поделаешь. До сих пор слышу за спиной: «Ипполит идет!» Я устал от этого. Нередко подходят люди и интересуются: «А вы снимались под душем в своем пальто?» Вот и думай, что же артисту важнее для популярности: сняться в мокром пальто или сыграть, скажем, Гамлета?! Ну, если отвечать на такие неинтересные для меня вопросы… Пальто – не мое. А фраза про тепленькую воду – это уже импровизация на съемках моя. В то время в прессе прошла информация: мол, будут снимать продолжение фильма «Ирония судьбы, или С легким паром!» Но официальных комментариев на эту тему никто не давал. На мой вопрос, согласился бы он сниматься в таком проекте, Яковлев ответил категорическим отказом. Но в следующем году там все-таки появился. Возможно, уговорили артиста или в силу контракта мне он не мог сказать, что уже согласился на роль. Но тему с кино на театр резко перевел сам. – Я отказываюсь играть в спектакле, который в репертуаре уже долго, – говорил артист. – Есть в театре такое понятие – устал спектакль. Поэтому и выхожу редко на сцену в последние годы. Но, поверьте, совсем не чувствую себя ущербным. Такого острого желания заниматься актерством, как раньше, честно говоря, у меня нет. Это не усталость, это некая переоценка ценностей. Я всю жизнь занимался только профессией, и было такое ощущение, что без театра вроде и не смогу прожить. Сегодня я живу больше семьей, домом, дачей. А семья у меня ведь большая получается: трое детей, трое внуков, супруга, собака… Так что забот хватает. Юрий Васильевич не эмоционален. Но много жестикулирует. Рукой с перстнем по-княжески показывает в разговоре то, что не может объяснить словами. А когда «накрывает», тут же замолкает и держит паузу. И не слышит вопросов. Сам «просыпается» от внутренних воспоминаний и продолжает в своей немного сухой манере. Заметно, что устал от различных интервью, от памяти, от актерства. А может, и от жизни?! Тогда мне показалось именно так. – У меня же были мысли уйти из актерской профессии, – неожиданно заявил тогда Юрий Васильевич. – Впервые об этом задумался в 1980 году. В течение четырех лет я решал, бросить актерство или нет. Случился какой-то внутренний кризис – понимаете, я не видел своего будущего! У меня уже были звания, зрительская любовь, я к тому времени сыграл много интересных ролей, а дальше-то что?! К тому же в театре четыре года мне не давали новых ролей, и ничего не репетировал. Я застоялся! Меня звали в другие театры, но я не мог бросить Театр имени Вахтангова, который стал мне родным, не мог переступить через себя. В этом плане я однолюб. Влюбчивость унаследовал от родителей А вот о влюбчивости Яковлева в женщин еще при его жизни ходили легенды. Трижды был женат (одна из жен – дочь самого Аркадия Райкина), к тому же, как говорили, мог увлечься и «на стороне». – У меня родители были очень влюбчивые люди. – Вспоминая это, Юрий Васильевич единственный раз за время нашей беседы засмеялся. – Они развелись, когда мне было всего-то четыре года, и после ни мама не вышла замуж, ни отец не женился, хотя романов у них у каждого было много. Думаю, влюбчивость я унаследовал от мамы, которая была очень красивой женщиной. Ее обожали все. Некоторые коллеги на меня писали анонимки. И на «Мосфильм», и в Министерство культуры, и в горком партии… Даже знаю, кто это делал. Писали, что я морально неустойчив. Много всякого отвратительного было… Конечно, с кем-то из авторов этих писем я прервал всяческие отношения, но с кем-то приходилось общаться по работе. Жена Михаила Ульянова Алла Парфаньяк как-то сказала: «В разведку с вами я бы не пошла…» Это она сказала после того, как я женился в третий раз – на сотруднице нашего театра Ирине Сергеевой. Действительно, некоторые знакомые Яковлева в неофициальной беседе со мной хмурили брови. Мол, Юрий Васильевич всегда чувствовал себя выше всех (не только по росту), но и «по гонору». Ни с кем не сближался, всегда чувствовал себя особенным. Лично мне за время нашего общения этого не показалось. Да, роста высокого, но... В обычном спортивном костюме – а-ля «оставь меня, старушка, я в печали», как-то не выглядел он человеком с гонором. Может, кого-то раздражал его аристократизм?! – Не хватает хороших людей, – печально закончил тогда нашу беседу Яковлев. – Это я не о людях в целом, а об актерах. Я вообще люблю всех людей и встретил по жизни хороших множество. Но у меня очень мало друзей, хотя почти нет врагов. Однако среди актерской братии – много негатива, правда. В последние годы часто говорили о том, что Юрий Яковлев много выпивал в одиночестве, поэтому забывал текст и его постепенно отстранили от театра. Не знаю. Вместе не выпивали. Но, когда визировал материал, звонил он мне ночью несколько раз, и мне показалось, что… да, одиноко ему. Но, может быть, мне только показалось?! Видел потом Юрия Васильевича пару раз на мероприятиях. В последний – незадолго до его смерти – на дне рождения Дома актера. Трость, на которую опирался, тоскливый взгляд через затемненные очки, дежурная улыбка каждому идущему навстречу. Чувствовалось, что ничего наш любимый Ипполит уже не хочет. Он и ушел внезапно для всех: даже без заметок в прессе о том, что попал в больницу и лежит в реанимации. Ушел без публичной исповеди.
