В черно-белых тонах

О работе в фильме Рустама Хамдамова «Мешок без дна», который критики назвали самым ярким событием завершившегося ММКФ, рассказала актриса Светлана Немоляева.Элегантный и стильный фильм «Мешок без дна» режиссера Рустама Хамдамова стал настоящей «бомбой» завершившегося 39-го ММКФ и получил спецприз жюри «Серебряный Святой Георгий» и приз кинокритиков. Главную роль — фрейлины, рассказывающей сказки из «1001 ночи», сыграла Светлана Немоляева. Актриса сумела предстать перед зрителями в совершенно новом качестве и найти в своем арсенале краски, которых мы ранее в ее работах не видели. — Светлана Владимировна, каково это — работать с режиссером, являющимся к тому же известным художником? — Мне было чрезвычайно интересно. Вообще, моя работа — это заслуга Рустама Хамдамова. То, как он меня в этой роли увидел, то, что предлагал на площадке, и то, как он своего добивался, — подобного в моей практике еще не было. Тот путь, который я прошла с Рустамом Хамдамовым, — для меня это очень значимо. И значительно. Это — новое в моей жизни, новый взгляд на многое. И на самого режиссера, конечно же. У меня даже складывалось ощущение, что оператором картины был сам Рустам. Я ни разу не заметила, чтобы он не посмотрел в камеру. Он бесконечно направлял процесс, что-то менял, переустанавливал свет. Удивительно было и то, что, периодически жалуясь на головные боли, на нездоровье, он в творческом процессе становился невероятно вынослив. Вот что значит внутреннее горение. — Ваша героиня идет по старинному парку на исторических лыжах, плывет по восхитительным залам дворца в роскошном кринолине. При всем желании невозможно догадаться, где все это снималось. — Мы снимали в Петербурге, в заброшенном дворце, расположенном в промышленной зоне. Мне, москвичке, безумно любящей Петербург, хорошо изучившей его за годы гастролей, казалось, что я знаю его вдоль и поперек. Но художник Хамдамов привел нас туда, где мы никогда не были. Во дворце в царское время жил богатый кожевенник, выстроивший свои предприятия на берегу Невы. Построил он себе и вот такой неземной красоты дворец. К нашему приходу он был обшарпанным, обветшалым. Но надо знать Хамдамова! К концу съемок за нами в очередь уже стоял десяток групп, ожидавших, чтобы мы из него побыстрее выкатились. — И как же художник Хамдамов его преобразил? — Ну, например, когда я первый раз вошла в одну из зал, то увидела бесконечные окна, от потолка и до пола завешанные необыкновенной фактуры занавесями с шикарными подхватами. «Рустам, откуда вы такую красоту взяли? Что это?» Оказалось, что это — промасленная бумага для заворачивания деталей автомашин, и шторы Рустам сделал сам. И вот так — все... — Я знаю, что ваш брат — кинооператор, работавший с Марком Захаровым на «Обыкновенном чуде» и с Михаилом Козаковым на «Покровских воротах», побывал на ваших съемках. Он был столь же щедр в оценках? — Николай, когда увидел снятое Рустамом колдовское озеро — с погружающейся под воду и отражающейся в ней лодкой с героиней, — вообще не мог понять, как это сделано. А ведь он — человек опытный в секретах изображения. — При работе с таким неординарным режиссером какие-то сложности возникали? — Приходилось перебарывать себя, переступать через некоторые вещи, в какие-то моменты важно было правильно понять режиссера, иногда говорящего иносказательно. Ведь понятно, что, когда Рустам давал команду: «Тут надо проквакать лягушкой», актриса не должна произносить «кваква». Необходимо было найти правильную интонацию, понять, нужен ли ему сарказм или другая эмоция. Художники — с их ощущением мира, кадра — люди сложные, и работать с ними непросто, хотя это и настоящее наслаждение. Иногда Хамдамов напоминал мне Гончарова (Андрей Гончаров — главный режиссер и художественный руководитель театра им. Маяковского (1967–2001) — «ВМ»). — Гончаров ведь на репетициях был очень жестким? — Подчас он, правда, делал все очень жестко: живым от него было не уйти. Вот и Хамдамов не отпустит артиста, пока не добьется того, что ему от него нужно, не вытащит это наружу. Но ведь это и есть качество настоящего художника. Рустам, как и Гончаров, очень требовательный, но по-своему. — Ваша героиня везде сует свой накладной длинный нос, словно вынюхивая сказку. Эту краску кто придумал? — Тоже Рустам. Она сует нос в щели распоротой ткани обоев, ищет сказку внутри фонаря под потолком. Режиссер придумал, что благодаря своему носу героиня видит нечто и описывает то, что происходит. Отсюда ее пластика: она все время в движении, ходит, приглядывается... При этом Рустам заставлял меня быть жесткой, убрать из голоса всю «сладость». СПРАВКА «Мешок без дна» — черно-белый фильм, первая после семилетнего перерыва работа в кино режиссера Рустама Хамдамова. Cнят по мотивам новеллы японского классика Рюноскэ Акутагавы «В чаще». Действие происходит в начале XIX века. Фрейлина (Светлана Немоляева) рассказывает великому князю (Сергей Колтаков) сказку об убийстве царевича в лесу. В повествование то и дело вмешиваются участники этой истории, и у каждого из них существует своя версия относительно того, что же произошло на самом деле. ДОСЬЕ Режиссер и сценарист Рустам Хамдамов родился в 1944 году в Ташкенте. Окончил режиссерский факультет В ГИКа. Режиссер фильмов «В горах мое сердце» (1967), «Нечаянные радости» (1974), «Анна Карамазофф» (1991), «Вокальные параллели» (2005). Лауреат премии «Триумф» (1996), гран-при «Культурное достояние нации» (2003). Является почетным членом Российской академии художеств. Его картины — в собрании Третьяковской галереи, национальной галереи Равенны (Италия). Первый российский художник, работы которого при жизни приняты в коллекцию Эрмитажа.