«Память — это богатство нашего народа, — считает командир поискового отряда «Курган» Алексей Сотников. — Не помнить наших солдат-героев Великой Отечественной войны не только безнравственно — это ещё и неразумно. Никакой другой народ на планете не имеет таких оснований гордиться своими предками, как мы». Не отдавшие высоту — Алексей Васильевич, сезон работы поисковиков стартовал, расскажите о первых находках этого года? — В майские праздники под Понырями работали поисковые отряды из Курска, Нижнего Новгорода и Москвы. Тогда мы подняли 22 человек. Они погибли 10 июля 1943 г. во время контратаки на высоте 234,5. Окопаться, как следует, не успели — видимо, через полчаса в атаку пошли немецкие танки и просто закатали передовую цепь в землю. Имена троих бойцов установлены: старший сержант Пыресев Михаил Григорьевич, помощник командира взвода 258-го Хабаровского стрелкового полка, и двое рядовых — Малышев Алексей Иванович и Поздняков Николай Никитович. В последние недели «Курган» поднял ещё 9 бойцов. Все они погибли на направлении главного удара северной немецкой группировки на высоту 274,5, где два года назад открыли смотровую площадку. — «Курган» работает на поле Курской битвы 22 года. За это время вам лично стал более очевиден масштаб этой битвы? — Когда начинали, даже не представляли ни масштаб этого сражения, ни конкретные детали. Сегодня, во многом благодаря работе поисковых отрядов, удалось прописать более детально ход сражения на Северном фасе Курской битвы. Видим и цену, которую Красная армия заплатила за победу — это десятки тысяч погибших, которые не отступали, сражаясь до последнего. Немецкие танки закатали их в окопах, и там они лежат до сих пор. И сегодня наша святая обязанность — просто помнить о подвиге этих солдат. — Были какие-то факты, которые вас поразили? — Национальная черта русских — это способность к самопожертвованию. Во время войны героизм был массовым. Мы были слабее немцев в несколько раз по подготовке личного состава, качеству техники, по вооружению, степени организации и победили только благодаря этому героизму. Вот только один конкретный пример. 6 июля 1943 года немецкий огнеметный танк подошел к окопам, которые обороняло отделение 19-летнего выпускника Асиновского военного училища сержанта Василия Черненко, это был его первый бой. Видя, как заживо горят его товарищи, Василий встал в полный рост с противотанковыми гранатами в обеих руках, подошел к танку и взорвал его. Василий пожертвовал собой ради спасения своих товарищей. Ему присвоено звание Героя Советского Союза посмертно. Его подвиг видели десятки солдат, и он стал для них примером. Его товарищи тоже не отступили, они лежат в окопах, воронках до сих пор. И это несправедливо. Хранилище информации — Музей поискового отряда создан, чтобы сохранить память? — Музей мы создали, чтобы сохранить те предметы, которые находим. Как правило, это именные вещи, позволившие установить их владельцев. Музей — хранилище информации, и он даёт возможность тем, кто в этом нуждается, с ней познакомиться. За год существования в нём побывало более 600 человек. В среднем посетители проводят здесь полтора-два часа. Показываем документальные фильмы. У нас их пять. Два наиболее, на мой взгляд, удачные сняты по нашей инициативе — «Вчера, в 43-м... » и «Курская дуга. Уроки русского». Режиссёр — Владимир Грицаев. Хотели рассказать о войне и поиске в наиболее доступной форме. Фильмы документальные, серьёзные, для взрослой аудитории, но воспринимают их хорошо даже первоклассники. — Какие обычно впечатления, эмоции вызывают экскурсии в ваш музей? — Для современных школьников и молодёжи — это чаще всего открытие. Большинство ничего не знает о тех событиях, никогда не видело предметов, которые выставлены. А вот старшее поколение воспринимает по-другому. Недавний пример: после экскурсии группы ветеранов-энергетиков позвонил один из них, благодарил за отношение к памяти солдат, а затем подарил музею свою картину с надписью «Частицу себя вашему Храму». Если музей вызывает ассоциацию со святым местом, значит, мы не зря старались. — Если бы в городе был музей Курской битвы, стали бы вы тратить личные деньги, средства, время, чтобы создавать музей? — В Москве есть музей Великой Отечественной войны, монументальный, весь в граните, в бронзе — и абсолютно холодный. Он даже у меня, хорошо знакомого с этим материалом, никаких эмоций не вызывает. Музей — дело тонкое, он должен быть человечным, помогать понять и почувствовать, что совершили наши деды и прадеды в той страшной войне. — Есть какой-то интерес властей к раскопкам, к вашему музею, к созданию фильмов? Вас поддерживают? — 10 лет назад наша работа не пользовалась вниманием и поддержкой ни у властей, ни у широких кругов общества. В 90-е и начале 2000-х, занимаясь раскопками, мы прятались по лесам, потому что нередко слышали: «Не трогайте, не ворошите, зачем вам это нужно?» — а потом не знали, как похоронить найденных бойцов. Сейчас многое изменилось. — Находите ли поддержку у своих родных? — Старшие сыновья, будучи подростками, ездили со мной на раскопки, многое знают о войне, интересуются историей. В музее бывают и внуки. 8 летняя дочь уже дважды приходила сюда с классом. Курский Мамаев курган — Как вы относитесь к памятникам, появившимся в последние годы на поныровских полях? — Хорошо уже то, что они появляются. У каждого времени — свои памятники. Во время войны на постаменты ставили пушки, после войны — танки, сегодня, по-видимому, время циклопических сооружений, монументальных и холодных. Могу лишь сказать, что смотровая площадка на Тепловских высотах стоит на своём месте. Это высота 274,5, которую немцы так стремились взять, но дошли лишь до середины склона. Это наш Мамаев курган. С неё открывается вид на Курск, до которого немцам оставалось всего 60 км. Пройди немцы в 43-м этот путь, исход войны мог быть другим. Чего не хватает этим памятникам, так это человечности. Мы предлагали здесь же хоронить останки найденных нами бойцов, чтобы приезжающие могли почтить их память, положить цветы. Нам отказали — не надо, мол, плодить мемориалы. Сотни поднятых солдат нам пришлось хоронить на пустыре в Понырях — у пожарной части, где торгуют картошкой и пасут телят. И там до сих пор нет никакого памятника. Памятники должны быть на могилах. А эти монументы — в честь тех, кто их поставил. Почитайте надписи — на памятниках героям Курской битвы написано, кто пожертвовал на них деньги и кто их построил. Похоже на попытки сделать героями совсем других людей... — О чём мечтаете? — Хочу, чтобы мои земляки помнили имена своих дедов, знали, что они совершили, как им было нелегко. На нашей земле произошло сражение, которое повернуло ход всей Второй мировой войны. Именно отсюда началось непрерывное движение нашей армии на Запад, которое завершилось взятием Берлина. И в этом наши деды и прадеды приняли самое непосредственное участие. В 1941 году в ряды Красной армии было призвано 205 тысяч курян. А в 1943-м, после освобождения Курска, ещё 180 тысяч, и все пошли на пополнение войск, стоявших на Курской дуге. Четверть состава передовых дивизий на южном и северном фасе — это куряне. Именно они приняли самый первый и самый сильный удар фашистских танковых дивизий. Я считал, на Курской дуге только за первые пять дней боев погибли три тысячи курян. На самом деле намного больше, потому что не всех успели занести в списки частей. Если брать северный фас, то это уроженцы Золотухинского, Поныровского, Щигровского, Касторенского, Курского районов. Вечная им Память. Вечная Слава.
