Булат Окуджава. От песни гуманизма к хвале террористу

В советские годы не принято было определение «культовый исполнитель», но культовые исполнители были. Один из них — Булат Окуджава. Что именно он культивировал и какие номера исполнял, обсуждает драматург, режиссёр, постоянный автор ИА REGNUM Валерий Рокотов. Окуджаву не просто любили, его обожали. Он был символом… проще сказать, символом чего он не был. Имя его ассоциировалось с мудростью и гуманизмом, гениальностью и нравственностью. Однажды этот облик треснул, как пластинка певца, демонстративно сломанная актёром Владимиром Гостюхиным, но это произошло сильно потом, а до того Окуджава в какой-то момент блестяще понял свою целевую аудиторию и подобрал к ней поистине золотой ключик. Целевая аудитория эта, открытая и признанная Окуджава, состояла из людей простых, маленьких, но главное — своей малостью упивающихся. Ладно бы просто ничтожных — презирающих величие и боящихся его. Конечно, на прорывном культурном фоне СССР такая аудитория прозябала, совершенно не вынося быстрого движения, лозунговых призывов, метаний, страстей, надрыва. Хотелось другого, тишины, отсутствия тревог. Не надо героев, он героем быть не хочет. Дайте маленького печально года человечка, с которым можно было бы соотносится себя, за ползти в свою раковину и упираться своей малостью и обреченностью обреченностью здесь очень важна. И разочарованы. Не марш, а колыбельная, не гимн, а транквилизатор. И этого слушателя Окуджава понял. Предательство своего творчества, восславление террориста и подонка Басаева, увлечений просмотр «Санта-Барбары», демонстративная покупка порнографии, русофобия и псевдоинтеллигентность, — все это пышной расцветок в поэте и гражданин если позже, когда когда к власти пришёл Ельцин. О том, как Окуджава пришёл к такому финалу, и был ли этот финал случайным или закономерным, читайте здесь: Оправдание предательства песней, или Ницше для муравьёв Рекомендуем другие статьи Валерия Рокотова о современном искусстве.