Завораживающая тьма

На Платоновфесте ван Гога проиллюстрировали японским танцем Одним из неординарных событий театральной программы фестиваля стал спектакль Казанского ТЮЗа «Из глубины…», приуроченный ко дню рождения Винсента ван Гога. Именно ко дню рождения – ближайшая дата, 165-летие художника, будет отмечаться в 2018 году. Посвящение ван Гогу казанцы решили в хореографическом ключе. Сам по себе поступок смелый и заслуживающий уважения – драматические актеры за несколько месяцев под руководством опытнейшей в этом деле Анны Гарафеевой освоили азы японского современного танца буто, танца, очень нашей культуре несвойственного. Артисты тут двигаются словно в очень замедленной съемке, иногда и вовсе застывают в каких-то позах, своими плавными и медленными движениями исполнители будто гипнотизируют зрителей. Конкретно в случае с «Из глубины…» актеры будто бы оживляют картины раннего ван Гога: валяются в земле, разбрасываются сеном, таскают жерди, хворост, столы и мешки. По словам актеров, поначалу им было очень тяжело (кто-то вообще не понимал, что от него хотят), а предыдущий актерский опыт ничем не помог, но потом они, что называется, втянулись и настолько сроднились с реквизитом, что даже возят его с собой, потому что только эта палка и никакая другая нужна, чтобы сыграть-станцевать глубоко и проникновенно. И такая работа была оценена по достоинству – драматический театр получили четыре номинации на «Золотую маску» в танцевальном конкурсе. В итоге, правда, жюри так и не были отмечены, но благосклонно приняты критиками. В скрещение буто и картин ван Гога режиссер Туфан Имамутдинов не видит ничего странного. Наоборот, он считает, что именно японский танец как нельзя лучше подходит к периоду жизни знаменитого живописца, когда тот еще не решил, быть ли ему художником или остаться пастором. И дело не только в том, что ван Гог был неравнодушен к японской гравюре. По словам режиссера, в то время художник, чувствуя в себе темную энергию, пытался ее высвободить, извлечь из себя темную сущность, прорваться к свету – собственно, название взято из 129-го псалма «Из глубины воззвах к тебе, Господи», из молитвы, обращенной от сердца – и таким спасением для художника стали яркие краски. Раннее же его творчество характеризуется темной гаммой. Буто тоже обращается к темной стороне человека. Однако слова Имамутдинова в итоге немного расходятся с делом. Спектакль действительно получился очень темный: свет лишь точечно показывает танцующих фотографов, самым ярким пятном оказывает небольшое изображение каких-то символов (и это вперемежку с торчащими из потолка дрынами единственный элемент оформления сцены), красивая и одновременно до зевоты заунывная музыка, актеры под стать ей крайне медлительны. Но и название спектакля, и зачитываемая переписка ван Гога с братом Тео и коллегами (на нее композитор Эльмир Низамов и написал сандтрек) делает акцент как раз на выходе из тьмы – а его не происходит: хотя самая яркая работа того периода «Едоки картофеля» тоже цитируется, в этот унылый и страшный мир не врывается насыщенный цветом и светом колорит, спасший художника и сделавший его знаменитым. Света в конце туннеля не видно. Антон Матвеев