Глава шестая

История "Охоты на ведьм" в 20 главах и 20 фильмах "Колыбель будет качаться" (Тим Роббинс, 1999) Как ни уверял Роббинс, что его фильм основан на реальных событиях, многие сочли "Колыбель" ретропастишем, поместившим реальных людей -- упитанного наглого юношу Орсона Уэллса (Ангус Макфадьен) и Марка Блицстайна (Хэнк Азария), элегантного гея-коммуниста,-- в фантасмагорические обстоятельства. По фильму получается, что их опера "Колыбель будет качаться" почти провоцировала на Бродвее пролетарский мятеж. И принесла серьезные осложнения серьезным людям: от Гопкинса, правой руки Рузвельта, до забавной тетеньки Хелли Фланаган (Черри Джонс), почему-то распоряжавшейся судьбами театра. И да, это кажется неправдоподобным, однако в жизни все было еще круче. Запустив титаническую программу трудоустройства безработных, Рузвельт не забыл пролетариев творческого труда. Десятки тысяч художников занялись -- за те же $23,50 в неделю, что и землекопы,-- социальными работами: собиранием фольклора, росписью общественных зданий и подобным. Созданный в рамках "нового курса" Федеральный театральный проект (ФТП) озаботился масштабной пропагандой театральной культуры и самого "нового курса". Возглавила ФТП 45-летняя Хелли Фланаган, создательница студенческого театра, кокетливая, жизнерадостная, демократичная и помешанная на миленьких шляпках дама. Побывав в СССР, она заболела идеей театра, меняющего реальность. Вместе с тем статус госслужащей навязывал ей роль цербера. Опера 32-летнего Блицстайна -- героический скандал и великолепная кульминация деятельности ФТП. "Блицстайн был почти святым. Он тотально и безмятежно верил в Эдем, ждущий нас всех по ту сторону революции. Когда он входил в комнату, свет становился ярче. Он был снарядом, устремленным к одной цели, и этой целью была его опера -- он почти поверил, что одно ее исполнение станет сигналом к началу революции" -- так оценивал Блицстайна Орсон Уэллс. Сын банкира-социалиста, сноб и проповедник искусства для искусства, не сойдясь характером со своим учителем Шенбергом, он выбрал стезю "пролетарского композитора". На оперу его подвигла личная трагедия -- смерть от нервной анорексии, практически самоубийство, писательницы Евы Гольдбек, его жены, друга и соратницы, единственной женщины в его жизни. Она познакомила Марка с Брехтом, к нему он и пришел излить горе, под тяжестью которого написал "Монетку под ногами" -- песню умирающей с голоду проститутки. Брехт заметил: "Почему бы вам не написать пьесу обо всех формах проституции -- о проституировании прессы, церкви, судов, искусства, всей системы?" Опера в брехтовском духе, название которой восходило к образу вечно качающейся колыбели из поэзии Уитмена и "Нетерпимости" Гриффита, родилась за пять недель. Место действия -- Стилтаун (город стали), США, на корню купленный мистером Мистером. Действие начиналось с ареста проститутки Молли, которая не дала полицейскому, а заканчивалась революцией. Флешбэки каталогизировали формы проституции. Священник благословлял войну во имя прибылей сталелитейных магнатов. Редактор газеты развязывал травлю профсоюза. Скрипач Яша ублажал слух миссис Мистер. Врач лжесвидетельствовал, что погибший по вине хозяев рабочий был пьян. Фланаган с энтузиазмом приняла "Колыбель". За постановку взялись два гения: 22-летний Орсон Уэллс, уже прославившийся знатным творческим скандалом -- постановкой "Макбета" с чернокожими актерами и барабанщиками вуду, и продюсер Джон Хаусман, которого сравнивали с Дягилевым. 12 июня 1937-го, за четыре дня до премьеры, Фланаган отменила премьеру "Колыбели" в бродвейском театре Максима Эллиота. Официально -- из-за сокращения финансирования: на США обрушилась новая волна кризиса. Однако дело было не только и не столько в деньгах. 30 мая случилась "бойня в День поминовения". Чикагская полиция, охранявшая офис сталелитейной компании Republic, беспричинно открыла огонь по абсолютно мирной демонстрации забастовщиков. Десять погибших, семеро из них были убиты выстрелами в спину. Тридцать-сорок раненых, девять из них остались инвалидами. Около ста человек зверски избиты дубинками. Суд признал действия полиции вынужденными, правительство от рабочих отступилось. Актеры ФТП выступили перед ранеными в госпитале, однако поставленная на государственные деньги опера, в которой хор пел "Пусть ничто не грозит Демократии! / Пусть ничто не грозит свободе! / Пусть ничто не грозит стали и семье Мистера!", в таком контексте была немыслима. 16 июня театр был не только заперт, но и оцеплен национальными гвардейцами. Уэллс, Хаусман и Блицстайн бросились искать новый зал (надо ли говорить, что костюмы и декорации остались запертыми в Эллиоте) -- и им повезло арендовать театр "Венис". Туда и переместилась толпа зрителей. Новое помещение оказалось гораздо просторнее, и та же троица принялась зазывать прохожих. Когда зал заполнился, выяснилось, что профсоюзы способны чинить препятствия ничуть не хуже государства. Профсоюз музыкантов запретил им играть, пока не будут выплачены гонорары, профсоюз "Актерское равенство" запретил своим членам участвовать в спектакле, не одобренном правительством. Блицстайн сел за фортепьяно, намереваясь в одиночку отыграть и спеть оперу от начала до конца. Хаусман вспоминал: "После первых тактов луч прожектора скользнул со сцены в зал -- туда, где стояла тонкая девушка в зеленом платье, с крашенными в рыжий цвет волосами и остекленевшим взглядом. Сначала ее голос был едва слышен в большом театре, но с каждой нотой крепчал. Это требовало почти сверхчеловеческого куража от неопытной исполнительницы: встать перед двумя тысячами человек в неприспособленном и делающем тебя беззащитным помещении. Начать шоу с трудной песни под аккомпанемент пианино, находившегося более чем в 15 футах от нее. Прибавьте и то, что она полностью зависела от федеральной зарплаты и никогда прежде не выражала своих политических взглядов". Юная Олив Стэнтон запела из зала арию Молли, к ней постепенно присоединились остальные актеры -- так спектакль состоялся. Еще не закончился романтический период "нового курса": проблемы удалось решить за два дня. ФТП отправил актеров в двухнедельный отпуск -- теперь они могли выступать как частные лица. Нашлись спонсоры. Хаусман вдвое поднял цену на билеты. Опьяненные первым, беззаконным, представлением, актеры продолжали петь из зала. Такое не забывается во всех смыслах слова. Перед Уэллсом открылась дорога в Голливуд, где он и оставался, пока его не вынудила эмигрировать в 1947-м охота на ведьм. Хаусман во время войны создал "Голос Америки" и ушел в отставку, когда Госдеп отказал ему -- в его-то ранге -- в загранпаспорте как "подрывному элементу". Блицстайна, эмигрировавшего в конце 1950-х, убил случайный знакомец на Мартинике. Фланаган стала первой жертвой созданной в мае 1938-го комиссии по расследованию антиамериканской деятельности (КРАД). Выслушав кучу диких обвинений в ее адрес, КРАД в 1939-м закрыл ФТП. А один из конгрессменов обессмертил себя, добиваясь у Хелли ответа, состоял ли в компартии Кристофер Марло.