Канны: чума во время пира

Каннский кинофестиваль торжественно отпраздновал 70-летие. Чествование включало в себя торжественное собрание в главном фестивальном зале в хорошо нам знакомом духе позднего социализма. Правда, здесь торжественные речи чередовались с концертными номерами. Жизнь внесла свои коррективы в программу праздничного дня: фестиваль объявил минуту молчания в память о жертвах теракта в Манчестере. Чума настигла праздник, хотя и не отменила его. Интереснее другое: предчувствие апокалипсиса пронизывало показанные в преддверии юбилея заметные фильмы чуть ли не во всех каннских программах. Лидерство тут безусловно принадлежало главному пессимисту всех времен и народов австрийскому режиссеру Михаэлю Ханеке. Не так давно он получил «Золотую пальмовую ветвь» за картину «Любовь», в финале которой герой из милосердия душил подушкой свою парализованную и страдающую болезнью Альцгеймера любимую жену. В новом фильме под ироничным названием «Хэппи энд» герой в исполнении того же Жана-Луи Трентиньяна рассказывает эту историю малолетней внучке, которая, как и он, хочет покончить счеты с жизнью. Правда, шансов на «Пальму» у Ханеке в данном случае меньше – ирония пробивает прорехи в мрачном видении мира, где бесперспективность иллюзорного благополучия объединяет разные поколения не только на экране, но и в жизни. Показанный в тот же день очередной метафорический опус грека Йоргоса Лантимоса «Убийство Священного оленя» привел в замешательство даже поклонников режиссера, который решил нарушить все нравственные и психологические запреты. Принцип «око за око, зуб за зуб» здесь воплощает в жизнь само провидение, ставя героев в заведомо безвыходное положение. Показанный накануне «Квадрат» шведа Рубена Остлунда предложил традиционную для этого режиссера гротесковую конструкцию с двойным дном: музейная выставка в контексте актуального искусства, призывающая к альтруизму и любви к ближнему, оборачивается своей противоположностью в жизни ее куратора и его семьи. Перспективы конца земной цивилизации связываются на экране не только с экзистенциальными кризисами, но и с вторжением инопланетян. Канны на сей раз предложили яркие, хоть и облегченные жанровые решения дилеммы «мы или они». В фильме «Прежде, чем мы исчезнем», показанном в «Особом взгляде», японец Киеси Куросава создает своеобразную пародию на американскую кинофантастику 1950-х. В основе картины — чрезвычайно популярная в Японии одноименная пьеса Томохиро Маэкавы, впервые поставленная театром Икиумэ в 2005 году. Через два года автор переработал ее в литературный сериал для журнала «Да Винчи» и готовит к изданию отдельную книгу. Вторжение инопланетян, похищающих у людей их фундаментальные пристрастия, срезонировало с ползучим ощущением возрождения «холодной войны» и весьма курьезно наложилось на каннскую атмосферу, смешавшую страх и праздник. В тот же день в официальной программе вне конкурса была показана новая работа последнего представителя культуры «панк» Джона Камерона Митчелла «Как говорить с девушками на вечеринках». В этой ленте тема контакта панков с инопланетянками и спасения Земли с помощью межпланетной любви и секса подана со свойственными этому режиссеру элементами провокации, памятными по его знаменитому дебюту «Хедвиг и злосчастный дюйм». На этом фоне абсолютным диссонансом прозвучал занудливо академичный «Роден» Жака Дуайона. Но с сожалением надо признаться, что он полностью соответствовал характеру официального юбилейного вечера.