Право на милосердие. Почему заключенные отказывают в качественной медпомощи
«От тюрьмы да от сумы не зарекайся» – гласит русская поговорка. Несмотря на то, что количество заключённых в России год от года снижается, за решёткой сегодня – 630 тысяч человек. Да, они преступники. Но они по закону имеют право на качественную медицинскую помощь. А её нет. Этот материал мы сделали по письму, пришедшему в редакцию из «мест не столь отдалённых». У заключённого в колонии случился инфаркт. Больного поместили в лечебно-исправительное учреждение – ЛИУ-10, где его состояние значительно ухудшилось. Сердечник написал ходатайства начальнику колонии и в суд с просьбой перевести его в клинику Мешалкина. Просьбу не удовлетворили. Сейчас, по словам представителей осуждённого, он в реанимации, и, выражаясь сухим медицинским языком, «прогноз неблагоприятный». Нет конвоя Зампредседателя Новосибирского регионального отделения общероссийского общественного движения «За права человека» Виктор ПОЛЯКОВ говорит, что сейчас в колониях только одной Новосибирской области сидят 10 человек, страдающих опасными для жизни заболеваниями и нуждающихся в специализированном лечении. Но в этом лечении им отказывают под разными предлогами: «Обычно начальники колоний говорят, что у них нет конвоя, чтобы сопровождать заключённого в медицинское учреждение». Адвокат Новосибирской областной коллегии адвокатов Ольга КАРТУШИНА подтверждает, что заключённые имеют право на специализированную медицинскую помощь и для этого есть специальная процедура: «Вопрос о необходимости помещения больного заключённого в специализированный стационар решается врачебной комиссией. Инициировать получение специализированной врачебной помощи должен наблюдающий больного врач, выдав соответствующее заключение начальнику учреждения, в котором содержится заключённый». На практике этого почти никогда не происходит, и Виктор Поляков объясняет, почему: «Если такая процедура будет проведена в отношении одного больного, на следующий день сто человек потребуют лечения в специализированных учреждениях». А такой возможности у государства нет – денег на медицину в местах заключения выделяется столько, что если пересчитать на одного заключённого, то получится 25 рублей в день. Они ведь тоже люди! Эксперт по правам человека в СФО движения «За права человека» Людмила СЕМЁНОВА пыталась в суде отстоять право онкологического больного на специализированную медицинскую помощь: «Тяжба длилась больше года. Мы доказали, что в результате бездействия и неправильных действий администрации колонии и тюремных врачей у человека утрачен шанс на излечение». Сейчас этому больному нужна уже паллиативная помощь. Но добиться изменения условий содержания заключённого правозащитникам так и не удалось. Виктор Поляков приводит в пример опыт зарубежных стран. Во Франции при каждом крупном госпитале, а также при онкологических, кардиологических и прочих специализированных центрах есть специальные боксы, куда помещают больных, доставленных из мест заключения. У нас при проектировании медицинских учреждений об этом просто не думают. Здесь вам не курорт! Распорядители бюджетных средств в России, в отличие от своих французских коллег, направляют деньги на врачей, учителей, работников культуры. На заключённых уже не хватает. Выходом из ситуации хотя бы для какой-то части сидельцев могло бы стать добровольное медицинское страхование. Но его невозможно ввести из-за юридических «ножниц»: по Конституции, заключённые имеют право на качественную медицинскую помощь. Но есть законодательный акт, по которому ГУФСИН не может оказывать платные услуги, а ДМС – платная услуга. Поэтому на все жалобы сотрудники пенитенциарной системы разводят руками и отвечают избитой фразой: «Здесь вам не курорт!»
