Валерия Федорович: «Я не афишировала замужество, а теперь мало кто знает, что я развелась»

«В институте все уже было всерьез. Взрослые чувства, взрослые отношения... Знаете, я не люблю говорить о личной жизни и не считаю это нужным. Именно поэтому мало кто знает о том, что я уже не замужем. Как многие ранние браки, наш тоже оказался недолговечным», — рассказывает звезда фильма «Кухня. Последняя битва» Валерия Федорович. — Лера, в фильме «Кухня. Последняя битва» вы снова сыграли су-шефа молекулярной кухни. А в реальной жизни готовить умеете? — Возможно, я кого-то разочарую, но мое коронное блюдо — это гречка из мультиварки. Еще могу приготовить яичницу и пожарить картошку с грибами. Это мой максимум. Конечно, перед съемками я смотрела видео про молекулярную кухню, перенимала движения поваров, но мастерства кулинара мне это не добавило. К тому же с нами на площадке постоянно находились профессиональные повара. Вся еда, которая попадала в кадр, была настоящая! И мы с ребятами часто съедали все самое вкусное еще до команды «Мотор!», пока нам не сделали замечание и не запретили уничтожать реквизит. — Неужели не захотелось перенять что-то из кулинарных навыков у профессиональных поваров? — Учитывая, что последние три года я находилась на грани булимии, научиться профессионально готовить — не самая актуальная задача для меня. Наверное, нужно об этом рассказать, потому что в похожей ситуации оказываются многие девушки. Мне бы хотелось предупредить их, чтобы они не совершали таких ошибок. Все началось еще во время учебы, на четвертом курсе Щепкинского училища — именно тогда я по своей глупости сама себе создала эту проблему. В тот самый момент, когда я окончательно переходила во взрослое состояние, переформировывался мой организм, мне вдруг начало казаться, что у меня лишний вес, и я практически перестала есть. При росте в 1,73 весила 54 килограмма. Помню, я звонила нашему семейному другу-терапевту и в слезах рассказывала о том, что я постоянно хочу есть и у меня все время болит живот, хотя гастроэнтеролог говорит, что со мной все в порядке. Три года продолжалось это безумие. Я то худела, то опять набирала вес. На пятом сезоне «Кухни» я очень сильно поправилась, хотя занималась спортом, не ела после шести, но лишние килограммы не уходили. И тогда я просто признала, что у меня есть проблема. А это первый шаг к тому, чтобы все нормализовалось. Должна сказать, что только в этом году я выстроила свой режим питания, научилась слушать свой организм. Не нужно никаких изнурительных диет или занятий спортом до потери пульса. Я поняла: организм дает сбой, когда ты начинаешь идти против него. И произошло чудо! Теперь если в восемь часов вечера я хочу поесть пасты с сыром и выпить вина, то делаю это. Но знаю, что ночью меня не будет мучить голод. Удивительно, помимо того, что мой вес сразу пришел в норму, я перестала хотеть вредную еду. Теперь я даже спокойнее отношусь к сладкому, хотя раньше была на нем просто помешана. Секрет прост: нужно оставаться в гармонии со своим телом, не ограничивать себя, но и не перенасыщать; жить в удовольствие, но с умом. — Может быть, эти проблемы возникали и от волнения? Ведь роль в «Кухне» — это ваша первая большая работа в кино… Как воспринимали вас, новенькую, на площадке? — С ребятами было очень легко. Все поддерживали как могли, помогали втянуться в работу. Особенно Никита Тарасов, Миша Тарабукин, Сережа Лавыгин, Сережа Епишев. Но сложно было мне самой, в первый месяц мне казалось, что я все делаю не так и меня обязательно уволят. Это были не пустые переживания, я понимала, что именно на мои сцены приходилось больше всего дублей. В итоге я помню, как режиссер Андрей Першин, он же Жора Крыжовников, он же Иван Тохтамыш (псевдонимы, под которы­ми работает режиссер «Кухни». — Прим. ред.), на меня просто наорал. И я ему за это очень благодарна, потому что это было уроком, а не унижением. Когда мы завершали третий сезон, в котором впервые появилась моя героиня, Андрей меня уже похвалил, отметил, что я стала опытнее. Так что в следующих сезонах, которые снимал Антон Федотов, я была уже более-менее нормальной актрисой. (Смеется.) Этот же режиссер сейчас снимал фильм «Кухня. Последняя битва», уже для кинопроката. Сначала предполагалось, что нас ждет экспедиция в Китай. Но в итоге съемки перенесли в Сочи, хотя в сценарии оказалось много смешных моментов, связанных именно с Китаем. Именно на этих съемках я поймала себя на том, что вообще больше не боюсь камеры. Я научилась получать на площадке удовольствие, вошла в азарт! — Видимо, вам нужно было пройти для этого большой путь, потому что, похоже, вы склонны относиться к себе критически. Интересно, а вам нравится ваше имя — Валерия? — Честно? Не очень… Вообще-то родители ждали мальчика и уже выбрали для него имя. Хотели назвать Алексеем. Но потом родилась я. Мама тогда все время вспоминала свою первую беременность. Мою старшую сестру она выносила очень легко, а вот меня уже тяжелее. Поэтому ей и казалось, что если все по-другому, то на этот раз должен родиться мальчик. Тем более что ей постоянно хотелось коньяка. Она плакала и умоляла папу дать ей выпить. Мы с сестрой Мариной, кстати, родились не в Москве: она на Украине, а я уже в Кстово, где папа окончил военное училище. А переехали в столицу, когда мне было семь лет, а Марине — одиннадцать. Нам дали комнату в военном городке у метро «Автозаводская». Кажется, всего восемнадцать квадратных метров, с огромными окнами в пол. Там мы прожили вчетвером восемь лет, пока не переехали в отдельную квартиру. — Ваш отец — военный, мама работает в строительной компании. Как вы выбрали свою профессию? — С самого детства у меня было два желания: быть учительницей или артисткой. Но так как я очень слабо училась, с троек на четверки, то мама прямо говорила: «Лер, скажи, пожалуйста, как ты со своей успеваемостью собираешься преподавать детям?» Я что-то бормотала в ответ: «Ой, ну неужели даже начальные классы не потяну?» Но все-таки понимала, что попасть в педагогический вряд ли получится. Оставалась мечта номер два. С девятого класса я постоянно пропадала то на конкурсах чтецов, то на концертах от музыкальной школы, в которой занималась по классу фортепиано. Наверное, это у меня от бабушки по маминой линии. Она очень хорошо поет. Бабушка как раз работала учительницей. И когда я ее спрашивала, куда же мне пойти учиться, она говорила: «Ты только никому не рассказывай, но я ведь всю жизнь мечтала быть артисткой». Наверное, правду говорят, что способности через поколение передаются. Я вот как раз пошла в бабушку! Летом перед десятым классом я стала учить стихи и записывать себя на маленькую видеокамеру. Потом просматривала и сама себе не нравилась. Но все равно сообщила папе с мамой о своем решении. — Их реакция? — Родители пытались поначалу спорить. Но спасибо им большое, что они все-таки приняли мой выбор и, более того, сильно помогли перед поступлением. Папин лучший друг знал Никиту Владимировича Высоцкого, а его мама занималась с теми, кто поступал в театральные вузы. В общем, Людмила Владимировна Абрамова согласилась на меня посмотреть. Но Никита Владимирович предупредил, что ничего не может обещать: если его мама скажет нет, то точно нет. Пятого сентября я поехала на первую встречу с Людмилой Владимировной в Центр-музей Высоцкого. Поднималась по эскалатору на «Таганской» и пыталась представить себе эту женщину. Пришла в музей, меня провели в маленькую каморку, и я увидела человека с неимоверным достоинством, с глубиной. При этом я не чувствовала себя маленькой глупой девочкой рядом с ней, она обращалась со мной как с равной. Помню, я стала читать Гумилева, другие стихи. Не было никаких замечаний или критики. Людмила Владимировна вообще не учила в привычном смысле этого слова. Мы беседовали, пытались понять суть, она делилась воспоминаниями. Например, когда мы обсуждали стихотворение Цветаевой, Людмила Владимировна рассказывала про то время, когда оно было написано, про бедность и голод. Я занималась у нее несколько месяцев. Причем абсолютно бесплатно! Людмила Владимировна отказывалась брать деньги. Помню, как она меня учила: «Работать нужно только тогда, когда это приносит тебе удовольствие. Нельзя работать только из-за денег». — Она видела «Кухню»? Что говорит? — Да, она смотрела сериал. Сказала, что я играю неплохо. Но ей кажется неправильным, что мне все время дают роли каких-то красоток. А лучше бы что-то более драматическое. — Это Людмила Абрамова посоветовала вам поступать именно в Щепкинское училище? — Нет, у меня не было нацеленности именно туда. Как это обычно и делается, я подавала документы во все вузы сразу. Но где-то недобрала баллы, куда-то вообще перестала ходить на прослушивания, когда поняла, что меня уже точно приняли в Щепкинское училище. Родители, конечно, обрадовались. Ведь произошло что-то невозможное: их дочь поступила с первого раза! У нас был очень хороший курс, дружный. Я недавно была в училище и удивилась разговорам нынешних студентов, у них сейчас все крутится вокруг денег, у каждого уже есть агент. Мы были совсем другие. Помню, одним из первых у нас стал сниматься Юрка Борисов. А он самым младшим среди нас был, поступил, кажется, в шестнадцать лет. И вот он после съемок купил себе машину. Мы всем курсом катались на ней, но никто не завидовал, наоборот, все думали: это же круто, что Юрка снимается! А Даша Мельникова в «Папины дочки» вообще в тринадцать лет попала. Потом Виктория Соловьева сыграла у Михалкова в фильме «Солнечный удар». Наша реакция была такой же: «Вау!» Мы очень радовались за своих. Меня же первый раз позвали в кино на третьем курсе. Теперь иногда пишут: «Федорович — звезда «Тайны перевала Дятлова». И это так смешно… У меня там крошечный эпизод, в котором меня даже переозвучили. И все равно это было огромное событие: первый фильм! Родители собирали меня на съемки под Мурманск, как на фронт. Мама упаковала тушенку. Папа провожал до самолета. Все были очень взволнованны и когда уже потом фильм смотрели в кинотеатре. А я там появляюсь в конце на дальнем плане, в принципе там могли снять любую девчонку. Но папа с мамой дождались титров, и только когда увидели свою фамилию, сказали: «Ну вот, можно идти домой». — После окончания Щепкинского училища вас пригласили в какой-нибудь театр? — Как ни странно, получив красный диплом, я не стала работать ни в одном из театров, хотя меня взяли в «Содружество актеров Таганки», но я оттуда ушла. В первый раз я испытала чувства человека, который устраивается на работу на долгий срок, пожалуй, на съемочной площадке «Кухни». Мою героиню по сюжету принимает на работу Дмитрий Нагиев. Можно сказать, именно он мой первый работодатель. За что ему большое спасибо! (Смеется.) На самом деле я получила эту роль случайно. В Щепкинском училище у меня было амплуа «голубой героини», хотя я всегда мечтала о характерной роли. Но сыграть такую удалось только на последнем курсе, когда мы ставили дипломный спектакль «Зойкина квартира». В роли горничной Манюшки я выдала все, на что была способна. Помню, наш педагог Карэн Бадалов потом признавался, что даже не узнал меня на сцене. Именно в «Зойкиной квартире» меня и увидела кастинг-директор «Кухни», она тогда ходила по театральным вузам, смотрела дипломные спектакли и искала среди выпускников новое лицо на роль Кати Бариновой. Выбор пал на меня. — Начало съемок совпало с вашим замужеством. Вы ведь довольно рано вышли замуж, в двадцать лет… — Это было мое первое настоящее чувство (мужем Валерии стал актер Максим Онищенко. — Прим. ред.). До этого — только первая детская любовь в летнем лагере: мне было тринадцать, ему четырнадцать. Все происходило на уровне взглядов и вздохов. В школе до одиннадцатого класса на меня мальчики особого внимания не обращали. И только в последний год случился роман. Если это, конечно, можно так назвать: где-то месяц мы с тем мальчиком повстречались, цветы он мне подарил, и на этом, собственно, все. А тут, в институте, все уже было всерьез. Взрослые чувства, взрослые отношения. И конечно, нам тогда захотелось создать семью. Знаете, я не люблю говорить о личной жизни и не считаю это нужным. Наверное, это то, к чему я так и не смогу привыкнуть в профессии актрисы, — к пристальному вниманию ко всему, что происходит вне сцены или съемочной площадки. Я с самого начала решила для себя, что разделяю работу и личную жизнь. Именно поэтому в свое время я не сильно афишировала свою свадьбу, а теперь мало кто знает о том, что я уже не замужем, — мы развелись полтора года назад. Ничего оригинального: как многие ранние браки, наш тоже оказался недолговечным. Не было никаких страстей и драм. Мы сумели остаться в хороших отношениях. — После развода вернулись к родителям? — Нет, я уже слишком привыкла жить отдельно. Хотя папа с мамой по-прежнему пытаются контролировать меня. Бывает очень смешно, когда кто-то из них звонит мне, чтобы напомнить: нужно заплатить за квартиру. Я отвечаю: «Пап, мам, ну мне уже 24 года!» Кстати, они очень сильно удивились, когда в прошлом году на свой день рождения я специально для них приготовила жирную картошку, с разными наполнителями. Ведь мама с Украины, папа из Белоруссии, они очень любят все с майонезом, колбаску-кровянку. Я и расстаралась для них. Мама даже спросила: «Ты что, в магазине готовое купила? Что-то очень уж все вкусное, на тебя непохоже». Так что можно считать, что су-шеф молекулярной кухни в моем лице достиг вершины и научился наконец-то готовить картошку с майонезом. (Смеется.) Благодарим отель The Ritz-Carlton, Moscow и ресторан O2 Lounge за помощь в организации съемки