В РАМТе поставили спектакль о разобщенности поколений

В Российском академическом молодежном театре (РАМТ) появился спектакль об отцах и детях. Вернее, о том, что их разделяет. В постановке «Олеанна» по одноименной пьесе американского драматурга Дэвида Момета режиссер Владимир Мирзоев исследует причины тотальной разобщенности поколений. Поднявшись по крутой лестнице на верхний этаж РАМТа, попадаешь непосредственно в действие. Крохотная сцена, три десятка зрителей, актеры играют в двух шагах от них, фактически в зале. Режиссеру Владимиру Мирзоеву места не хватило, и он сидит рядом с актерами, благо сценограф Владимир Ковальчук упаковал пространство стульями и скамейками, а также всем, что требуется для университетской аудитории. Аскетичность убранства компенсируется вмонтированными в мебель светильниками, ими же исчерпываются сценические эффекты. Герои в спектакле только разговаривают, а в это время — совсем по Чехову — рушатся их судьбы. Беседу ведут двое, студентка Кэрол и профессор Джон. Она — неприметная серая мышка с рюкзачком. Он — яркий, стремительный, громогласный. У девушки — проблема: получила неуд по профессорскому предмету, а ведь и на лекции ходила, и книжку профессора читала. Джону некогда ее выслушивать, надо ехать покупать дом. Но неожиданно для себя он соглашается прочесть посетительнице курс лекций — индивидуально. О каком предмете идет речь, не уточняется, да и не суть важно. Главное, что девушка в нем ничего не понимает. Профессор, раздражаясь ее бестолковостью, приступает к обучению, а потом с удивлением обнаруживает, что их беседы стали достоянием общественности — студентка вела подробные записи. И вот уже группа поддержки Кэрол цитирует «непонятные» термины профессора, предлагая запретить их употребление в учебниках. Дальше больше: ученица обвиняет Джона в сексуальных домогательствах. Жизнь его летит под откос — контракт с университетом не продлен, дом не куплен, сам он раздавлен морально и физически, а всего-то сказал девушке невинное: ты мне нравишься... При этом Кэрол — совсем не чудовище, а профессор — далеко не жертва. Мария Рыщенкова играет вполне привлекательную девушку, в меру умную, в меру проницательную, которую герой Евгения Редько, сам того не желая, провоцирует на необдуманные поступки. А всё потому, что другого исхода их отношений не дано. Героев разделяет гигантская и непреодолимая стена непонимания. Пьеса Дэвида Момета вышла в 1992 году на пике американского увлечения политкорректностью и многочисленными инструкциями по ее овладению. Главный вопрос, который задавали себе пострадавшие, звучал так: «Что нужно делать, чтобы слова собеседника были истолкованы правильно, а не с точностью до наоборот?» Владимир Мирзоев советов на сей счет не дает. Он просто показывает, как сталкиваются абсолютно разные сознания. И дело не только в том, что одно из них — зрелое, а другое — инфантильное, а в том, что эти люди изначально живут в разных мирах и во имя их же безопасности лучше им никогда не встречаться. В самом деле, поставил бы Джон студентке удовлетворительную оценку — и жил бы дальше в своем прекрасном мире. А Кэрол благополучно забыла бы его предмет, как и многие другие, и не взяла бы столько грехов на душу. Однако и профессор, и студентка понадеялись на свою мифическую Олеанну. Так норвежские поселенцы назвали коммуну в Пенсильвании, мечтая превратить ее в цветущий город-сад, но земля оказалась каменистой и неплодородной. Момет сделал Олеанну символом утопии, а русский режиссер Мирзоев — олицетворением несбывшихся надежд, которые, впрочем, и не должны были сбыться.