Вечнозеленая игуана

Пять лет назад Петр Мамонов (в чьем арт-безумии середины 1980-х мелькала перекличка и с деяниями Игги) говорил мне так: «Энергия бывает разная. Можно руками махать, скакать и визжать, а можно сосредоточенно, неподвижно, но не менее энергично доносить свои мысли со сцены. Меня стали интересовать вещи внутреннего характера, а не внешнего. Годы-то идут. Мне 61. Это все-таки не 45». «Но Игги Попу, например, больше, чем вам», — возражал я. «Игги Поп ничего другого не умеет. А я думаю, что умею не только дергаться и активно скакать по сцене. Хотя к Игги Попу отношусь с полным почтением. Он был кумиром нашей молодости...» Или вот слова Константина Кинчева: «У меня три авторитета среди фронтменов: Мик Джаггер, Стивен Тайлер и Игги Поп». А Великий магистр «Ордена куртуазных маньеристов» Вадим Степанцов, потягивая бельгийское пиво в пабе накануне своего пятидесятилетия, делился оптимизмом: «Оглядываясь на такие примеры, как Джонни Роттен или Игги Поп, понимаешь, что можно жить долго и счастливо, даже будучи квазипанком, и продолжать оставаться для многих неким флагманом времени». Игги как форма самовыражения, некий тотем рок-н-ролла, символ живучести, крушитель логики и правил давно превзошел свои непосредственно музыкальные достижения, хотя и они бесспорно значимы и ярки. Причем для кого-то они четко разделяются на раннюю эпоху Попа в группе The Stooges и его сольную карьеру. Тут опять-таки можно вспомнить Петра Николаевича Мамонова в «Звуках Му» и после. Но Игги, в отличие от Мамонова, все же не накрыли (по крайней мере, так кажется со стороны) глубокие душевные метаморфозы. 25-летний и сегодняшний Поп, думаю, без труда поймут и договорятся друг с другом. Более того, сработают дуэтом в одном концерте, и 70-летний певец вовсе не покажется руиной на фоне молодого себя. Поп, к слову, достигнув «пенсионного» возраста, собирался завязать с им же и внедренным на рок-сцене стейдж-дайвингом. Однако семь лет назад в Мадриде опять сиганул со сцены на руки фанатов в танцполе. То, чем, как выяснилось, Игги более прочего «матери-истории ценен», сохраняется в нем по сей день. Опровергающая медицинские догматы энергетика и жажда жизни — lust for life. Ровно сорок лет назад, на пике своего эмоционального и наркотического «угара» Игги записал альбом с таким названием. Записал в соавторстве и сотворчестве с главным, возможно, своим «сталкером» и другом — Дэвидом Боуи. В эту пластинку вошла и краеугольная в его репертуаре тема The Passenger. Логично, что в 2010 году режиссер Ник Гомес именно так назвал биографический фильм о начале славного пути Попа, а сыграть главного героя пригласил Элайджу Вуда, который тут же (в духе цитат, приведенных выше) признался, что дико взволнован, ибо поклоняется Игги с детства. Для самого Джеймса Ньюэла Остерберга (настоящее имя Попа) таким идолом являлся Джим Моррисон. В определенном смысле Игги шел за ним по пятам, внемля моррисоновской поэзии, тому, что тот творил на публике, да и, что называется, в быту. Поэтому ничего удивительного, что свой первый профессиональный контракт The Stooges подписали в 1968 году с лейблом Elektra Records, главными артистами которого в тот момент являлись The Doors. Игги — фартовый. Мало чем отличаясь от Джима по части «безбашенного» существования, он проскочил и мимо «клуба 27», и мимо других ранних скорбных дат. Он, как поет лидер «Воскресения» Алексей Романов, «дожил до будущего». Мичиганский парень, проведший детство с родителями в трейлер-кемпинге, стал ходячей иконой мирового рока. Причем делал он это целенаправленно, но выглядело — словно невзначай. Уже в 1980-м Игги написал автобиографию I need more с предисловием и иллюстрациями Энди Уорхола. А несколько лет спустя начал активно сниматься в фильмах (многие из которых стали культовыми) и нередко в камео-ролях. Отчасти через кино он добрался и до совсем массовой аудитории, той, для которой истоки панк-рока, The Stooges, андеграунд 1960-х и прочее — темный лес. В 1992 году вышла «Аризонская мечта» Эмира Кустурицы с Джонни Деппом в главной роли. Саундтрек к фильму написал Горан Брегович и главные темы предложил исполнить Игги Попу. Среди них была и напевно-шарманочная In the Deathcar, годившаяся для любых поп-сборников. Тут Игги совершил почти тот же кульбит, что и другой великий альтернативщик Ник Кейв, записавший двумя годами позже композицию Where The Wild Roses Grow с Кайли Миноуг. Итак, от своей школьной команды The Iguanas, в честь которой Игги и получил свой псевдоним, к нынешнему веку он добрался до вершин почитания как в инди-среде, так и в масскульте. В середине «нулевых» о Попе издали очередную биографическую книгу, его The Stooges с восьмой попытки, наконец, приняли в Зал славы рок-н-ролла. Дом моды Cristian Dior шесть лет назад выбрал 64-летнего Игги своей моделью, одев его при этом в женское платье... Идут годы. Поджарый дедушка Поп порой вспоминает в своих интервью давно ушедших собратьев по рок-религии: Моррисона или Курта Кобейна, называвшего (а как иначе!) Игги своим кумиром, или Йена Кертиса, покончившего с собой под звуки первого сольного альбома Попа The Idiot. Он вспоминает ушедшего недавно Боуи, таскавшего ему запрещенные вещества в психушку и однажды (в 1976-м!) невесть как затащившего его в коммунистическую Москву. Игги по-прежнему выходит на сцену с голым торсом, он вглядывается в глаза новым поколениям и прыгает в их объятия. Он начинает отсчет своего восьмого десятка. Автор — ​​​​​​​журналист, радиоведущий, автор книг о рок-музыкантах