На Таганке поставили "Красную Шапочку" с фрейдистским подтекстом

Чем дальше в лес, тем страшнее звери — чем дальше в театр, тем больше экспериментов. После мюзикла «Суини Тодд» и рок&драмы «Вий» таганковцы решили обратиться к пантомиме как иному способу существования на сцене драматических актеров. «Красная Шапочка» — это спектакль, также выросший из проекта «Репетиции», поставленный на двух актрис при творческом участии Никиты Лучихина. Что это за участие — отдельный разговор и неожиданность, театральный сюрприз для зрителей. В основе спектакля — пьеса французского современного драматурга и режиссера Жоэля Помра, занимающегося психоаналитическим переосмыслением детских сказок. Несколько лет тому назад его «Красную Шапочку» привозили в рамках фестиваля «Большая перемена», и она пользовалась успехом. На Таганке тоже полный зал, преимущественно взрослых, ведь сказка, поселившаяся на малой сцене, вовсе не для детей. Возрастное ограничение 12+, но даже у людей постарше на выходе из зала остаются вопросы. Можно предположить, что игра в очевидное совсем не интересовала режиссера Викторию Печерникову, поэтому она поставила на сцене почти фрейдистскую историю, непростое психологическое исследование внутрисемейных отношений. Для тех, кто не привык считывать символы и понимать эвфемизмы, спектакль рискует остаться головоломкой. Актеры существуют здесь, как нередко в европейском театре, в пустом пространстве, где декорации — лишний элемент, и такой минимализм оправдан. Две актрисы, мать (Анастасия Колпикова) и дочь (Юлия Стожарова), — заложницы друг друга, собственной похожести, сомнений, отсутствия понимания и общего языка. Перед зрителем разыгрывается вечный жизненный цикл, когда одна уходит, а другая занимает ее место. Мы наблюдаем обоюдные страхи — взрослеющей дочери, требующей внимания мамы и переживающей фрустрацию из-за ее холодности, и матери, понимающей, что ее ребенок требует самостоятельности и превращается в личность. Сама жизнь диктует им правила: поколение сменяет поколение, и вот уже новая бабушка манит в западню, и новый внутренний волк вырывается наружу. Вырывается и... лишает тебя страхов. Что интересно, драматические актрисы здесь пробуют себя на поле пантомимы — около половины спектакля все происходящее озвучивает закадровый голос. Благодаря этому приему зрители, сами того не замечая, концентрируют внимание на деталях, мимике актрис, их эмоциях, пластике и языке тела. Также помогает им разыгрывать историю визуальный ряд, за который отвечают видеохудожник Михаил Дмитренко и мультипликатор Анна Гантимурова. Стоит отметить и работу художника по свету Максима Фомченкова — свет у самого Помра всегда является знаковым элементом постановки. А вот не очень удачным оказалось включение приема с зеркалом, отсылающего ко всем диснеевским фильмам одновременно, а особенно к «Малефисенте». Все-таки не все взрослые сказки должны напоминать о Джоли — об этом нужно помнить. Но в целом таганковская «Красная Шапочка» — хорошая терапия, профилактика недопонимания и урок любви. На него стоит прийти со своей мамой или взрослыми детьми, чтобы посмотреть со стороны на проблемы, встречающиеся в каждой семье. Прийти, чтобы понять — и принять — себя.