Валентин Гафт: Стихи я жарю, как котлеты

19 марта в Театрально-концертном зале «Дворец на Яузе» состоялся творческий вечер Валентина Гафта под названием «Театр — чем ты так прельщаешь».С первой в своей жизни сцены — «Дворца на Яузе», где играет свои спектакли московский театр «Современник» в период ремонта исторического здания на Чистых прудах, народный артист России Валентин Гафт читал свои эпиграммы, стихи, поэмы и вспоминал тех, кто уже далеко. Любимому артисту — 81 год, но он много играет, причем даже не в одном театре, снимается в кино (вечер начался с показа фильмов с участием Гафта), возглавляет актерскую премию «Фигаро» имени Андрея Миронова и пишет лирические стихи. — Добрый вечер, товарищи! Я — старый человек по паспорту, но старым себя не считаю, потому что пишу стихи. Поэты в душе не стареют, — с этого признания начал общение с публикой Гафт. Стихи Валентин Гафт не просто пишет, а проживает и переживает как роли, часто объясняя природу родства поэта и лицедея. Как правило, артист сочинял и сочиняет их в гримерках и в актерских вагончиках, готовясь к своему выходу. А в «Современнике» времен наивысшего расцвета его гримерка была между гримерками Валентина Никулина и Олега Даля. Про них и других Гафт сочинил острые эпиграммы. Валентин Иосифович тактично, не бравируя, обмолвился, что «нередко эпиграммы вызывали обиду у героев, и даже ироничная Лия Ахеджакова, с которой он играет в спектакле «Джин на двоих», несколько месяцев не разговаривала с Гафтом из-за того, что в эпиграмме он намекнул на то, что она играет одинаково». А вот художественный руководитель театра «Современник» Галина Волчек, по словам Гафта, «прощает ему все». Хотя на Галину Борисовну у Гафта безжалостные эпиграммы, одна из которых про ее любовь к красивой одежде, которую в советские годы она покупала в комиссионках. Людмила Гурченко, с которой Гафт снимался в фильме Эльдара Рязанова «Старые клячи», сама попросила его написать на нее эпиграмму. В результате родилась эта строка: «Все в Люсе есть, но без пяти минут» (по аналогии с песенкой «Пять минут» из «Карнавальной ночи»). Гафт сказал, что в эпиграммах описывал людей так, как видел, что называется, «без грима». Впрочем, в последнее время Гафт эпиграммы не пишет. Он стал лириком. Хотя и в лирике проскальзывают сатирические нотки. Исключение — стихи о животных, которых Гафт боготворит. Последнее произведение он посвятил символу этого года — Петуху, и в нем эта птица — героическая. Без сарказма, а с чувством восхищения посвящения Гафта Юрию Любимову, Осипу Мандельштаму, Андрею Миронову: — Я не уничтожаю телефонные номера своих друзей, которых уже нет. Каждый из них для меня остался живым. Не бывает дня, чтобы я не вспоминал ушедших Мишу Козакова, Игоря Квашу и других, — рассказал Гафт. — Я всех найду, я всем звонить им буду, где б ни были они, в раю или в аду, — горячо читал артист свое стихотворение «Телефонная книжка». Валентин Иосифович быстро перелистывал большую книгу с иллюстрациями Михаила Шемякина «Валентин Гафт 2014», выбирая произведения для чтения: — Я много всего написал. Стихи жарил, как котлеты, а теперь проверяю их вкус на вас, — шутил Гафт. Актер увековечил в своих строках Амстердам, Швейцарию, Париж... И, конечно, родную Москву своего детства, в частности, любимый стадион «Динамо». — Я часто ходил с отцом болеть за футболистов. На стадионе «Динамо» был потрясающий буфет, с колбасой. Я видел болельщиков после войны — это были другие болельщики — настоящие мужчины, обожженные войной. Болельщики пили, ели, но они были не такие, как сегодня, а интеллигентные люди, — вспоминал Валентин Гафт. В конце 20 марта любимый артист пригласил зрителей в апреле на премьеру своего нового спектакля в «Современнике»: — Я и Саид Багов написали пьесу о взаимоотношениях сына и отчима, которую я репетирую. Названия пока нет. В пьесе описан реальный случай из жизни, и в ней много аллегории. Думаю, она будет близка и понятна каждому человеку. Все узнают себя в этой истории. Это мой дебют в роли драматурга, — объяснил Валентин Гафт. Зал бурно аплодировал любимому артисту и спешил купить его книги, которые продавались в фойе театра.