Сиюминутность, ставшая вечностью: фотоархив Евгения Халдея возвращается на родину

В Москве готовится к открытию выставка уникальных фоторабот, приуроченная к вековому юбилею их легендарного автора. Каждая работа Евгения Халдея по-своему уникальна, а снимок "Знамя Победы над Рейхстагом" вошел в топ-100 самых выдающихся фотографий в истории. Он видел мир под самым широким углом и всегда держал руку на спуске. Вооруженный фотокамерой, Евгений Халдей несокрушимой мощью своего художественного таланта неизменно бил наповал — даже если целился с расстояния. "Она огонь и воду с ним прошла, он ее вот так всегда целовал", — вспоминает дочь Евгения Халдея Анна Халдей. Свою первую камеру Халдей сделал из картонной коробки, вместо объектива — линза от бабушкиных очков. Черно-белую пленку он проявлял под одеялом при свете красного фонаря и, затаив дыхание наблюдал, как из ниоткуда проступают контуры его воспоминаний. Гениального самоучку приняли на работу в ТАСС. Так он сначала попал на передовицы советских газет, потом — на передовую линии фронта "Слушайте правительственное сообщение". И как только заговорил Молотов, отец сказал: я схватил камеру и выбежал на улицу. И когда он пришел к редактору и сказал — дай пленки — уже командировка намечалась — тот сказал: вот тебе 100 метров. А чего так мало? Он говорит — да война продлится-то — ну, месяц, два — зачем тебе много?", — рассказывает Анна Халдей. С камерой Халдей прошел по всем фронтам от Мурманска до Берлина. И чем страшнее гремели взрывы, тем сильнее стучал затвор. Это его глазами мир увидел и первый день войны, и захваченный Рейхстаг. Но снимки Халдея никогда не были только документальными — он заставлял и без того пронзительную реальность звучать еще острее. "Я посмотрел — очертания Рейхстага, вдали Браденбургские ворота, дым, Берлин подо мной — с точки зрения того, как люди ищут композицию. И я подумал — вот эта точка! И я стал делать варианты — щелкать, щелкать, щелкать", — вспоминал сам Евгений Халдей в одном из интервью. Оборона Севастополя, выжженный после вражеской бомбардировки север, Потсдамская конференция — на что бы ни смотрел Евгений Халдей сквозь объектив фотоаппарата, главным в кадре всегда был человек. "Мальчишка расплакался и пытался как-то защититься, поднять кулак на фашиста. И тот прикладом убивает его и сажает у ворот тюрьмы, и несколько дней до прихода наших войск не давали матери похоронить", — рассказывает Анна Халдей. Даже после смерти автора коллекция его работ продолжает расти. Среди 850 тысяч недавно оцифрованных агентством ТАСС военных негативов найдены уже известные сюжеты, но в новых ракурсах. "Он действовал осмысленно. Может быть, не в то мгновение, когда он снимал, а немножко позднее, но он это все внутри себя пропускал. Вот это — самое ценное качество в репортере-хроникере", — говорит фотограф Владимир Лагранж. Сиюминутность, ставшую вечностью — сотни работ Евгения Халдея покажут в апреле на большой выставке. Какие именно снимки увидят зрители, неизвестно: в Россию везут прежде закрытую от публики фотоколлекцию, которая долгие годы хранилась за рубежом.