Ксения Ильина: "Джеки" – трагедия сильной духом женщины

Обозреватель Sobesednik.ru Ксения Ильина – о гениальной игре Натали Портман в драме «Джеки». Чилиец Пабло Ларраин, обладатель «Серебряного медведя» за фильм «Клуб» на Берлинском кинофестивале 2015 года, теперь взялся за биографию жены тридцать пятого президента Соединенных Штатов – Жаклин Кеннеди, а если быть точным – за несколько дней из ее биографии, следующих за убийством мужа. На деле эта точность с самого начала сыграет со зрителем дурную шутку – от биографии тут совсем немного, если совсем ничего, а ведет себя это творение как самая настоящая драма – может, и без сносящего шквала чувств, обмороков и нервных срывов, но с целым узлом едва переносимых и столь же трудно передаваемых страданий. На то и нужна выдержка первой леди, чтобы без всего этого обойтись. Лента не раскроет никаких секретов жизни президентской четы, не намекнет она и на причину страшной трагедии, случившейся в Далласе 22 ноября 1963 года. Она, как говорится, не об этом, ведь если подумать, о том, что замалчивает лента Ларраина, было снято и сказано слишком много. В этой ленте слезы, стоящие в глазах Жаклин, окажутся важнее всех политических интриг. Джеки (Натали Портман) рассказывает репортеру популярного журнала о том, что она пережила за несколько часов ноябрьского дня, о том аде, который нежданно-негаданно обрушился на нее. Выкуривая сигарету за сигаретой, она ведет печальный и полный достоинства рассказ, но тут же срабатывает внутренний переключатель, и она решительно забирает половину сказанного назад. А еще сигареты – это, разумеется, тоже не для читателей. Фильм довольно резво для в целом очень сдержанной манеры перескакивает из одного флэшбека в другой: вот Джеки – трогательная мать двух очаровательных малышей, уже успевшая похоронить двух других своих детей, вот она же – неловко пытающаяся рассказать сыну и дочери, что «папочка уже там, на небесах». Вот она красиво пересекает теперь такие пустые и безмолвные покои Белого дома с бокалом в руке и сигаретой в зубах, несчастная, потерянная и все же никогда – жалкая. А уже через секунду Жаклин на экране в новом амплуа, которое предшествовало полному скорби дню, – новоиспеченная хозяйка Белого дома, только переехавшая в уютное гнездышко, решает, где же разместить старое кресло, оставшееся еще со времен самого Линкольна. Джеки – улыбающаяся, мягкая, настоящая хранительница очага. В череде этих временных смен и, главное, на их контрасте зритель почти физически ощущает и давящий воздух пустого дома, и струящийся шелк платьев Жаклин, и даже то, как тонут в мягких коврах звуки, когда Джеки бредет в полузабытьи, пытаясь опомниться от страшного сна, напоминающего тяжелое утреннее похмелье. Разговоры с духовником (Джон Хёрт) не спасают от боли, да они и не должны: для Джеки это – скорее самоидентификация, поиск ответа на вопрос, зачем, например, нужны пышные проводы. И кому нужны? Джону (ответ отрицательный) или ей самой? Камерность драмы одной женщины находится в круге масштабной трагедии вдовы президента. А ответ нужен для того, чтобы честно выбрать наиболее важный для себя самой круг. Сдержанное на сильные, разрывающие изнутри эмоции, как и подобает в высшем обществе, это окрещенное байопиком кино парадоксальным образом дает Натали Портман возможность показать свой актерский гений во всей красе. Не зря у фильма несколько номинаций на премию «Оскар» и, конечно, наиболее значимая среди них – номинация на лучшую женскую роль. Портман удивительно правдоподобна в передаче того, как полыхающие внутри боль, негодование, бессилие не должны прорываться наружу, а могут только заливаться алкоголем и закуриваться табаком. И в этот момент уж точно неважно, видит ли зритель скорбящую первую леди или обыкновенную, но сильную духом женщину, только что лишившуюся мужа при страшных, вызывающих мурашки обстоятельствах.