В Госдуме разработан законопроект, запрещающий закрытие малокомплектных школ в глубинке без согласия местных жителей. Кроме того, предлагается наделить сельчан правом возродить школу, если она была закрыта не позднее 1 января 2015 года. В среду документ рассмотрят на пленарном заседании Госдумы. Массовое закрытие сельских школ началось в 2006 году, когда образовательные учреждения перешли на подушевое финансирование. Эксперты в сфере образования отмечают, что сейчас комиссия, принимающая решение о закрытии школы, не всегда объективна. А сами учителя заявляют о нехватке школ, из-за чего в одних селах школы перегружены, а в других — отсутствуют вовсе. Первый заместитель председателя комитета Государственной думы по образованию и науке, автор законопроекта Олег Смолин рассказал «Известиям», что в документе отдельно прописано, что без согласия сельского схода закрыть будет невозможно не только школу, но и ее филиал. — В 1990-х годах действовал закон, по которому без согласия жителей никто не мог закрыть сельскую школу. Но тогда небольшие образовательные учреждения стали прикреплять к более крупным и потом закрывать их как филиалы. В законопроекте мы исключили подобную законодательную лакуну, — сказал Олег Смолин. Он отметил, что в 1930-е годы в стране было открыто 25 тыс. преимущественно сельских школ. Сейчас 24 тыс. из этого числа уже закрыты. Больше всего сельских образовательных учреждений ликвидировали в 2006 году, когда была внедрена система подушевого финансирования, при которой маленькая школа выжить просто не может. — Массовое закрытие сельских школ нарушает право сельского ребенка на образование. Мало того, это вопрос национальной безопасности. Поскольку с исчезновением сельской школы, как правило, исчезает и село, — сказал Олег Смолин. О нехватке школ в глубинке говорят и сами учителя. Например, в хуторе Садовый Ставропольского края в 2010 году закрылась единственная средняя школа. Местная администрация посчитала, что легче ее снести, чем отремонтировать. Родители учеников выходили на митинг, но школу всё равно уничтожили. В качестве компенсации власти в 2011 году преобразовали местный садик в детский сад — начальную школу №22. Директор учреждения Наталья Шеховцова рассказала «Известиям», что здесь учатся дети до четвертого класса, а те, кто постарше, ездят на автобусе в село Сенгилеевское за 12 км. — В соседнем селе учится около 30 наших детей. Родители очень недовольны. Мы всем хутором протестовали, просили оставить школу, но всё оказалось бесполезным, — сказала Наталья Шеховцова. Жители деревни Юматово Уфимского района Башкортостана столкнулись с другой проблемой. В единственную деревенскую школу приезжают дети из соседних районов, из-за этого учреждение переполнено. — Наша школа рассчитана на 260 детей, а учатся в ней 365 человек. Мы задыхаемся, — говорит замдиректора по воспитательной работе Алла Кунц. По ее мнению, проблему перегруженности школы можно решить, если пристроить к ней еще одно здание. Или если построить свою школу в соседнем Чишминском районе. Но ни того ни другого в ближайшем будущем не предвидится. В пресс-службе Министерства образования и науки РФ «Известиям» рассказали, что развитию сельских школ ведомство уделяет особое внимание. Например, реализуется программа «Содействие созданию в субъектах Российской Федерации новых мест в школах» на 2016–2025 годы, в том числе с учетом потребностей сельских территорий. Ведется работа и в рамках проекта по созданию условий для занятия спортом в сельских школах. В Минобрнауки также отметили, что в действующем Федеральном законе «Об образовании» уже предусмотрены меры, учитывающие интересы граждан при ликвидации школ. Образовательную организацию могут закрыть только на основании положительного заключения комиссии по оценке последствий такого решения и с учетом мнения жителей. Депутат Государственной думы Любовь Духанина считает, что имеющиеся законодательные инструменты на практике не всегда работают. — Проблема сельских школ актуальна для России, как и в целом проблема развития сельских территорий. Наша задача — обеспечить каждому ребенку доступное качественное образование, — сказала «Известиям» Любовь Духанина. Ректор МГПУ и председатель общественного совета Рособрнадзора Игорь Реморенко рассказал «Известиям», что в комиссию, принимающую решение о закрытии или сохранении школы на селе, входят представители муниципалитета, управления образования района, представители сельского схода и самой школы. Но процедура экспертизы не имеет жесткого регламента и не везде проводится действительно открыто и объективно. Игорь Реморенко говорит, что не считает нужным везде и любыми способами возрождать сельские школы. Проблема их нехватки актуальна для разных регионов в разной степени. — Тысячи сел появились в России в советское время. Потом производства закрылись, люди разъехались. Вряд ли есть смысл содержать целое здание ради трех учеников, — считает Игорь Реморенко. Член Общественной палаты РФ, учитель русского языка и литературы московской школы №1251 Роман Дощинский, напротив, уверен, что даже если в селе осталось всего несколько детей — это не повод закрывать школу. — Школа — это социокультурный центр села, ее закрытие означает и вымирание населенного пункта. Государство вынуждено вкладываться в развитие сельских школ, сами они не выживут, — сказал Роман Дощинский.
