Премьера оперы Джакомо Пуччини «Турандот» в «Геликон-опере» состоялась одновременно с празднованием китайского Нового года. Такое совпадение режиссер-постановщик, худрук театра Дмитрий Бертман посчитал добрым знаком. И действительно, знаки не обманули — страшная сказка про жестокую китайскую принцессу была встречена зрителями оглушительными овациями. Не пропустил это событие и российский бомонд: посмотреть на «Турандот» прибыли Алла Пугачева и Максим Галкин, Илья Резник, Ирина Винер-Усманова, Виктор Вексельберг и другие. Занавес с китайским орнаментом настраивал на нечто красивое и поэтичное, однако режиссер предупредил, что «всё не так». — У нас совсем не вахтанговская Турандот, не Юлия Борисова, и не сувенирные картинки с коробки чая, — сказал Дмитрий Бертман. В «Геликоне» китайская принцесса коварна и ужасна. Ведь загадки, которые она загадывает заморским принцам, мечтающим взять ее в жены, приводят их на плаху. Еще никому не удавалось пройти испытание. И лишь смельчак Калаф (Дмитрий Башкиров), сын свергнутого татарского царя Тимура (Дмитрий Скориков), готов к нему — увидев однажды принцессу, он был сражен ее красотой. Однако это — любовь без взаимности. Без взаимности остаются и чувства Лиу (Ольга Толкмит). Девушка давно влюблена в Калафа и уже несколько лет служит его отцу — царю Тимуру, слепому старцу, скитающемуся по свету. Принцесс на сцене сразу две. Одна Турандот — писаная красавица (Ксения Лисанская), которую, как куклу, дергают за ниточки. Голоса своего она не имеет, только открывает рот. Вторая Турандот — «мертвая невеста» (Алиса Гицба), в подоле которой побрякивают черепа казненных женихов. Ее вокал доносится как будто из преисподней — резкий, громкий, навязчивый. «Турандот» в Геликоне — сопоставление мира живых и мертвых. Сцена у театральной художницы Камелии Куу служит границей между этими мирами — то поднимается, то опускается, и тогда в жизнь мертвых можно заглянуть, лишь открыв крышку люка в полу... Эта опера — последнее произведение Пуччини. Композитор умер, не дописав ее. Некоторые авторы взяли на себя смелость окончить произведение. Чаще иных исполняется версия Франко Альфано, который устроил Турандот и Калафу хеппи-энд. Но в «Геликон-опере» с таким вариантом не согласились. — Финал этой фантасмагорически ужасной истории — сильнейший: у Пуччини всё завершается на смерти Лиу, — рассказал Дмитрий Бертман. — Мы решили сделать оперу такой, какой оставил ее композитор. Постановка «Турандот» стала частью интернационального проекта «Евразийская опера», в котором, кроме русского театра и канадки Камелии Куу участвовал американский художник по свету Томас Хазе. Но главным событием стало появление в проекте народного артиста СССР Владимира Федосеева. Парадокс, но известный во всем мире оперный дирижер, ставивший спектакли на сценах Милана, Вены, Парижа и Цюриха не имеет ни одной собственной постановки в России. И «Турандот» в «Геликоне» стала первой.
