Отверженный провидец

Автор монографии, Ларри В. Котрен, ученый-исследователь из Австралии, доктор философии, написал необычную книгу: «Отверженный провидец: Юрий Павлович Спегальский и реконструкция Пскова». Монография создана на основе материалов докторской диссертации, над которой Ларри работал в 1990-е годы, когда преподавал в Вольном университете города Пскова.Время собирать камниКонец XX века, который сегодня односторонне оценивают у нас как «лихие девяностые», для ученого-историка из Австралии был временем сосредоточенной работы по сбору самых разных сведений о Юрии Павловиче Спегальском и его творчестве. Ларри Котрен в Пскове искал ровесников Спегальского, чтобы понять характер своего героя, но в те годы в живых уже почти никого не осталось. Он встречался с псковскими реставраторами и сотрудниками музея, которые работали непосредственно с наследием Спегальского, и слышал противоречивые суждения о личности и творчестве архитектора. Он, восхищенный многогранностью личности Спегальского, пытался системно разобраться в причинах конфликтности и реальных результатах деятельности архитектора.Научные работы Спегальского неизбежно привели Ларри Котрена к теме исследования архитектуры древнего Пскова, ее истокам и непростым путям развития, к временам угасания средневековой традиции и новому подъему, связанному с возможностью возродить город, разрушенный во время Великой Отечественной войны.Суперобложка книги «Отверженный провидец: Юрий Павлович Спегальский и реконструкция Пскова». Ларри В. Котрен, Изд. «interweave», Австралия, 2016 г.Этот период – вторая половина XX века, сегодня воспринимается новым поколениями как некая устаревшая жизнь «совков», а современниками – как неповторимая, насыщенная событиями, но безвозвратно уходящая эпоха. Мы не осознаем и не оцениваем недавнего прошлого – не хватает объективности, все воспоминания расплываются в личных оценках. Между тем свидетелями судьбоносных для города и его памятников событий остаются архивные документы, часто разрозненные, лежащие в разных хранилищах, а для их изучения нужна мотивация и труд исследователя.За поиск, изучение и обобщение документальных свидетельств о культурной жизни Пскова взялся Ларри В. Котрен, стремящийся понять все судьбоносные повороты жизни Спегальского, этого самобытнейшего человека, псковича, наделенного многими талантами, мужеством и духовной силой.В перечень документов, изученных Ларри, включены фонды Государственного архива Псковской области, Псковского музея-заповедника (древлехранилища) и музея-квартиры Ю. П. Спегальского, Областного центра архивных документов партий и общественных движений, научного архива Псковской реставрационной мастерской и института «Спецпроектреставрация», Псковской областной научной библиотеки. В список изученной литературы, наряду с солидными академическими томами, включены небольшие статьи начинающих историков, открытия архитекторов и археологов.На основании архивных материалов Ларри воспроизводит картину культурной и научной жизни Пскова, в которую естественно вписывается тема роли личности в истории архитектуры Пскова.Нет пророка в своем ОтечествеЛарри не случайно внес в название монографии ключевые слова: «Отверженный провидец». Судьба Спегальского – неординарная, отягощенная ярким призванием, которому нельзя было сопротивляться, поражает безысходностью. Имя Юрия Павловича Спегальского и сегодня вызывает смешанные чувства удивления, восхищения и какой-то недоступной загадки.В 1960-е годы он воспринимался чудаком и оригиналом. На фоне однообразной советской толпы он выделялся внешним видом и своими идеями. В творческой и научной среде он был известен, но суждения о нем были весьма поверхностными. Однако вся жизнь Спегальского показала, что он не был актером, исполняющим принятую на себя роль.Псковские архитекторы у разрушенного дома Ю. П. Спегальского. На втором плане – дом Печенко, бабушки Спегальского. Фото: Ирина Голубева, 2004 г.«Среди ценностей, которые демонстрировал Ю.П. Спегальский, и которые служат основой здорового общества, были такие, как личная ответственность за свои действия, профессионализм и гордость за свою работу и достижения, личностная целостность».[1]Мы сегодня назвали бы его и человеком своего времени и личностью, идентичной собственному «Я».Псков был для него идеальным местом Земли. В этом чувстве слились образы детства и первые эстетические потрясения, и первые интеллектуальные поиски. Вся последующая творческая жизнь Спегальского проходила под знаком Пскова. Псков наградил его серьезным и углубленным отношением к жизни, к людям, к зодчеству. Он всем существом переживал материальную силу и устойчивость псковского средневековья, осознанного как национальный образ, утраченный в XX веке. Он жил этим образом, следуя ему в личной жизни и в быту. Романтически любил одну женщину, свою жену Ольгу, одевался в простую, с этнографическим оттенком, одежду, был нетребователен в еде, но при этом оставался тонким знатоком псковской кухни.Благодаря Пскову Спегальский выбрал профессию и образ жизни, наполненные восхищением перед природным камнем, пластикой известкового раствора, цветом речного песка. Отсюда – уважение к работе каменщиков, их простому строительному инструменту, чувство родства с их коллективным творчеством. Отсюда же – испытание собственных сил в каменном деле реставрации древних церквей и жилых домов Пскова, переходящее в понимание уникальной ценности городского ансамбля центра Пскова.«Одним из фундаментальных убеждений Ю.П. Спегальского, которого он придерживался всю свою жизнь, было убеждение в том, что обществу нужно культурное продолжение, включающее в себя и продолжение, выраженное через архитектуру».[2] Десятилетия спустя идеи Спегальского о заповедных зонах вокруг памятников архитектуры, рожденные в блокадном Ленинграде, стали частью законодательства Российской Федерации, но уже для всех исторических городов нашей страны. Работа над проектами зон охраны памятников истории и культуры Пскова продолжается и сегодня, принимая в себя, по возможности, градостроительную историю города до середины XX века.Дом, в котором родился и провел детство и юность Ю. П. Спегальский. Ул. Гоголя, 41-а. Разрушен в 2003 году, участок продан частному лицу. Фото: Игорь Лагунин, 1977 г.Ларри В. Котрен считает, что «Многие аспекты работы Ю.П. Спегальского могут быть применены для возрождения погибших или разрушающихся районов города и трансформации их в более привлекательные и хорошо приспособленные для жизни. К сожалению, пока эти проекты не воплощены в жизнь, работы Ю.П. Спегальского будут служить напоминанием о том, что могло бы быть сделано в Пскове, если бы его прогрессивные идеи были восприняты и осуществлены, пусть даже не в том объеме, в котором они были предложены» (Проекты разработаны ООО «ГУАР», г. Санкт-Петербург).И все же Спегальский трижды уезжал из Пскова, не завершив начатых работ. Два раза – в Ленинград, принимавший его, а в третий раз – в небытие, прямо с рабочего места. Неудобным человеком был Юрий Павлович, не вписывался в планово-валовое хозяйство, требовал непривычно высокого качества реставрационных работ, проявлял неумеренные (по мнению начальства и коллег) авторские амбиции.49-й День памятиСегодня, в 49-ю январскую годовщину памяти о Спегальском, можно сказать о радостных и горьких итогах его жизни после смерти.Без сомнения, издание монографии о Спегальском и архитектуре древнего Пскова, на английском языке, ученым из Австралии – акт культурного созидания. Книга альбомного формата (более 400 страниц), с фотографиями и цветными иллюстрациями, с огромным справочным аппаратом, вызовет живой интерес; вспоминается, что все лучшие произведения российских писателей XX века впервые публиковались не в России.Автор, доктор философии Ларри В. Котрен, намерен передать экземпляры в архивы и библиотеки Пскова. Но еще большую востребованность у нас в стране она смогла бы приобрести в хорошем переводе. Подумайте об этом, отцы города и области, готовясь к «Дням Ганзы». Монография о Юрии Павловиче Спегальском, его времени, в контексте архитектуры древнего Пскова – не сувенир, а настоящий ценный подарок о нашем городе.Не менее актуальные проблемы мы видим в сохранении тех материальных свидетелей памяти о Спегальском, которые связаны с его именем и его работой в Пскове. С 1986 года в Пскове открыт музей-квартира Юрия Павловича Спегальского, где сохраняются подлинные вещи и рукописи, сделанная его руками и расписанная им мебель. Музей создан его вдовой, Ольгой Константиновной Аршакуни, и если еще недавно о музее так или иначе появлялась информация, то в последние годы тонкая нить, связывающая общественность с музеем-квартирой Спегальского, стала почти невидимой.Псковские архитекторы у разрушенного дома Ю. П. Спегальского. На втором плане – дом Печенко, бабушки Спегальского. Фото: Ирина Голубева, 2004 г.В Пскове именем Спегальского названа улица, которую постигла горькая участь: память о Спегальском здесь уничтожена, и её уже мифические остатки в виде зданий Солодежни и дома Печенко находятся на грани разрушения. Проекты реставрации этих памятников федерального значения, в результате их рассмотрения научно-методическим и экспертным Советом при Государственном комитете Псковской области по охране объектов культурного наследия, были отправлены на доработку[4], несмотря на положительное заключение историко-культурной экспертизы. О дальнейшей судьбе документации (доработана, нет? И как именно?) ничего не известно. Между тем производство работ невозможно начинать без согласованных проектов реставрации.Дом Печенко, сильно пострадавший в пожаре 2012 года, так и стоит с разрушенными сводами, заваленными горелыми бревнами и остатками крыши. Рядом, в нескольких метрах от него, находится МЕСТО подлинного дома, где родился и провел детство Спегальский. Дом уничтожен до основания еще в 2003 году, были попытки его воссоздать, но все затихло, да и странная ситуация получилась: две организации работали рядом, на смежных участках, с памятниками, связанными одной исторической памятью (Варвара Александровна Печенко – бабушка Ю. П. Спегальского), но никакого комплексного архитектурного решения не предложено. Каждый памятник оторван от своей среды, изолирован от «соседей», хотя и история и Гений места – Юрий Павлович Спегальский давно и прочно объединяют этот запущенный уголок Пскова.Завершая свою книгу, Ларри В. Котрен написал: «Возможно, возобновленный интерес к жизни и работе Юрия Павловича Спегальского, послужит толчком для возрождения гордости псковитян своим городом и возвращению уважения к его культурному наследию».[1] Larry W. Cothren. «Outcast Visionary: Yurii Pavlovich Spegal’ski and The Reconstruction of Pskov», interweave, Australia, 2016. Авторский перевод, с. 19[2] Larry W. Cothren. «Outcast Visionary: Yurii Pavlovich Spegal’ski and The Reconstruction of Pskov», interweave, Australia, 2016. Авторский перевод, с. 18