Высоцкий признавался: хочу полюбить и не могу

Последний год жизни был очень трудным для Владимира Семеновича. В Удмуртии возбудили громкое уголовное дело в рамках кампании по «борьбе с нетрудовыми доходами». Арестовали группу концертных администраторов, устроивших в республике гастроли Высоцкого, Толкуновой, Хазанова. Но упор следствие делало на популярнейшем актере с Таганки, которого советская власть, мягко говоря, недолюбливала. Если не получится посадить, то хотя бы замарать его имя. И заработать новые звездочки, звания. Недаром эту историю даже называли в СССР «делом Высоцкого», хотя он проходил как свидетель.

Но адвокат Генрих Падва спутал карты главному гонителю певца, следователю по особо важным делам Удмуртии Кравцу. Как «химичили» администраторы Суть дела такова. Высоцкий долго имел официальную ставку 11 рублей 50 копеек за концерт. Позже ее подняли до 19 рублей. И тут ему импрессарио предлагают 300 рублей за одно выступление в городах Ижевске, Глазове. Обещая устраивать по пять концертов в день. Владимир Семенович согласился, поехал в Удмуртию. То была распространенная практика в СССР. Местные филармонии выполняли план за счет приезжих звезд кино, театра, эстрады, на которых народ валом валил. Сами гастролеры зарабатывали. И устроители концертов внакладе не оставались. - Концертные администраторы вынуждены были «химичить», - говорит адвокат Генрих Падва. - Представьте, Володя, всенародно любимый, фантастически любимый, не имел никакого звания. Даже не заслуженный артист. Поэтому ставка была грошовая – 19 рублей. И чтобы ездить в далекие края на гастроли, артистам нужны были какие-то доплаты. Администраторы изощрялись, чтобы оплата была по справедливости, по труду. Но при этом приходилось нарушать закон. Так что эту историю двояко можно рассматривать. - А где они брали деньги на дополнительную оплату, Генрих Павлович? - Назову самую распространенную тогда схему съема денег. Брали, условно, под отчет 1000 билетов по рублю на концерт. Продавали все. А в кассу сдавали деньги за половину. Остальные билеты, якобы, не продали. Представляли акт на их уничтожение. - Липовый. - Дескать, сожгли непроданные билеты. А 500 рублей оставались в руках у администраторов. Они платили из этих денег артистам. Реквизит приобретали, не забывали, конечно, себя. Вот и вся нехитрая практика. Она была известна. Все понимали, что это справедливо, дает возможность осуществлять концертную деятельность. И никого не трогали. А в Удмуртии нашла коса на камень. Хотя Толкунова, Хазанова не трогали. А ударили по Высоцкому. - Как вы попали в это дело? - С Владимиром Семеновичем, я познакомился за год до этого. Через его друга Севу Абдулова, с которым мы тесно общались. Даже побывал на съемках «Место встречи изменить нельзя», где Сева играл милиционера Петюню. Снималась сцена, как Жеглов брал Фокса в ресторане. Не могу сказать, что был его другом, никогда не претендовал на это высокое звание. До личного знакомства с Высоцким я по песням представлял себе если не богатыря, то крупного мужчину, с внешностью биндюжника или бурлака. А тут передо мной стоял небольшого роста, щуплый молодой человек, модно одетый, в особенно запомнившихся мне узконосых туфлях. - Мода такая была... - Осенью 1979 г я с другом Колей Лотоевым отдыхал на юге. Мы проехали на моей машине по побережью Черного моря, потом по Военно-Грузинской дороге добрались до Тбилиси. Вижу – афиши Театра на Таганке. « Коля, давай заедем, повидаемся, может, на спектакль сходим.» Кроме Абдулова, Высоцкого я хорошо знал администратора театра Валеру Янкловича, импресарио Володи. Мы с ним в Москве рядом жили, встречались. Нашли Дворец культуры, где гастроли шли. Идем по коридору. И вдруг слышу голос Володи: «Туды-растуды, смотри, Герка идет!» Герка – это меня так звали. Высоцкий с Янкловичем навстречу как раз. Володя разводит руками: «Ты понимаешь, мы идем и обсуждаем, как нам тебя найти?! А тут ты нежданно-негаданно появляешься. Мистика!» - А чего вы меня вдруг потеряли? – спрашиваю. Оказывается, накануне в Тбилиси приехал следователь из Ижевска. И допрашивал обоих по поводу весенних гастролей Высоцкого в Удмуртии. Спектакль в тот вечер я так и не посмотрел. Кажется, «Преступление и наказание» шло. - Символично! Высоцкий там играл Свидригайлова... - Мы с Валерой сидели в буфете. Володя бегал на сцену, отговаривал свое, прибегал к нам. И так весь спектакль. Обсуждали ижевское дело. Администраторов его концертов арестовали, обвинив в присвоении денег за часть проданных билетов. Один из арестованных был чрезвычайно известный и чтимый в артистическом мире человек – Василий Васильевич Кондаков, фронтовик, легендарный импресарио. Поэтому Высоцкий с Янкловичем вспомнили меня и собирались найти, чтобы посоветоваться, либо убедить участвовать в защите Кондакова. Из рассказов Володи и Валеры об их допросах я понял, что следствие заинтересовано не только в привлечении к ответственности администраторов, но и в том, чтобы опорочить самого Высоцкого. К его чести, он озабочен был только судьбой Василия Васильевича, лишь о нем говорил и за него просил. Это было его характерной чертой. Володя заступался за своих друзей, готов был помочь каждому и свою популярность использовал часто не к своей выгоде. Кондакова уже защищал знаменитый советский адвокат Кисинежский. Но Володя настаивал на моем участии. Я согласился. С Кисинежским у меня были добрые отношения. И так попал в это дело. Поехал в Ижевск. Моя задача была, в первую очередь, помочь Кондакову. Я его защищал, поскольку за него были очень многие артисты. Он был выдающийся, удивительный талантливый администратор. Вторая задача – чтобы имя Высоцкого и Янкловича в приговоре не прозвучало. 10 лет с конфискацией имущества - Была еще громкая история с аварией в Новый год, 1980-й. Высоцкий на «Мерседесе» врезался в троллейбус. Сам он не пострадал, а сидевшие в машине Янклович и Абдулов попали в Первую Градскую. Через несколько дней в Москву прибыл из Ижевска следователь. Он посчитал, что Высоцкий специально устроил аварию, чтобы спрятать в больницу важного свидетеля. Высоцкий тогда выгнал этого следователя, вздумавшего допрашивать в больничной палате Янкловича с сотрясением мозга. - Последний год был для Высоцкого очень сложным. В связи с аварией решался вопрос о возбуждении против него уголовного дела. - Говорят, Владимиру Семеновичу светило два года... - Обошлось. В Ижевске следователь, враждебно настроенный против столичных артистов вообще, а в отношении Высоцкого – еще и в связи с его гражданской позицией, жаждал как-то опорочить его имя и доказать, что именно на его концертах совершались хищения. Мол, если уж он прямо и не был в этом замешан, то его друг и администратор Валерий Янклович имел к аферам самое непосредственное отношение! Это было, конечно, вранье, и мне удалось отстоять добрые имена и того, и другого. Суд исключил из обвинения Кондакова эпизоды, связанные с хищениями на концертах Высоцкого, признав полную непричастность как Владимира Семеновича, так и его импресарио Янкловича к каким-либо махинациям. - А что с администраторами? - Получили разные срока. До 10 лет. С конфискацией имущества. Фронтовик Кондаков умер в колонии усиленного режима в 1988 году. Как преступник. Сегодня он считался бы талантливым предпринимателем, гениальным организатором массовых мероприятий. Но тогда были другие времена. - «Ижевское дело» могло усилить тягу Высоцкого к алкоголю, наркотикам, приблизить роковой конец? - Конечно. Суд длился несколько месяцев. Я несколько раз прилетал домой в Москву, встречался с Володей. Однажды он приехал ко мне домой, чтобы в очередной раз обсудить ситуацию. Был в скверном состоянии, очень неспокоен, весь дергался. Злился на следователей, которые так необъективно провели расследование дела. Трудно передать словами его состояние. Высоцкий - это ж оголенный нерв. - Это по песням было видно! - Вся эта ситуация для артиста ужасна – следствие, суд. Все это обрастало сплетнями, слухами, досужими разговорами. Он очень переживал! Я вспоминал Володю, когда защищал актера Владислава Галкина после скандала в кафе. Ему тоже грозила тюрьма. Состояние Галкина и Высоцкого было схоже. Сонм влюбленных девиц - Галкин тоже вскоре умер. Алкоголь... - Увы. И тоже молодым. Я знал, что Володя пытался упорно бороться со своим недугом. Ситуация осложнялась и неустроенностью личной жизни. Встреча с Мариной Влади и бурный роман с ней живительным образом подействовали на Володю в свое время. Он страстно полюбил, и Марина стала не только его женой, но и музой, он посвящал ей стихи, и она вдохновляла его творчество. Однако раздельная жизнь, бесконечные поездки из Москвы в Париж и обратно постепенно разрушали их отношения. Вокруг Высоцкого в Москве был сонм влюбленных девиц. Среди знакомых было немало таких, которые искали в нем только собутыльника. А состояние Володи было все хуже и хуже. Как-то приехал к нему. Он лежал, накрытый полушубком. Состояние никакое, тут еще нога разболелась, фурункул огромный вскочил. «Володя, говорю, надо же лечиться по-настоящему, все прекратить!» Он ответил: «Меня может спасти сейчас только новый роман, такой, как был с Мариной Влади. Но так я полюбить никого не смогу...» Суд в Ижевске закончился в самом начале июля 1980 года. Пятого числа я вернулся в Москву и прямо из аэропорта заехал на Таганку. Сообщить Володе, что все в отношении него и Валеры закончилось благополучно. Я видел его буквально несколько минут, но успел рассказать в двух словах результат. Он очень обрадовался. Мы договорились встретиться, чтобы подробно обо всем поговорить. Потом еще несколько раз перезванивались, я был на Таганке, но пообщаться «фундаментально» нам так и не удалось. Каждая встреча была буквально на ходу и длилась две-три минуты. Как-то вместе с Янкловичем заехали днем к Высоцкому домой. Его состояние заставило меня усомниться, что он вечером сможет играть в спектакле. Небритый, качающейся походкой быстро прошел из комнаты в туалет, затем, ни слова не сказав, вернулся в спальню. Поняв невозможность общения, мы с Валерой уехали, договорившись встретиться вечером на Таганке. Я был поражен, увидев вечером Володю в театре перед спектаклем подтянутым, гладко выбритым и аккуратно одетым. Он бодро спускался по лесенке, а увидев меня, несколько смутился: «Я был нехорош сегодня днем?» Я пробормотал что-то вроде: «Все нормально». После спектакля мы с Валерой ждали его, но он ускользнул. С очередными «друзьями» -собутыльниками. Больше я его не видел. Через несколько дней рано утром мне позвонили и сказали, что Володя умер. ДОСЬЕ «КП» Генрих Павлович ПАДВА, 85 лет. Один из известнейших российских адвокатов. Заслуженный юрист РФ. Закончил Московский юридический институт. Адвокатскую практику начал в 1953-м, в год смерти Сталина. Среди его клиентов были: бывший председатель Верховного Совета СССР А. Лукьянов («дело ГКЧП»), бывший управделами Президента России П. Бородин («дело Mabetex»), М.Ходорковский, А.Сердюков, криминальный авторитет В. Иваньков («Япончик»), красноярский предприниматель А.Быков, актеры В.Высоцкий, В. Галкин, семья академика А.Сахарова и многие другие известные люди.