В Пермском театре поставили балет о советском прошлом
Идею развития "советского проекта" подбросил Теодор Курентзис: в старом Большом театре ставят "Золушку". Мысль подхватил худрук балета Алексей Мирошниченко, у него после перенаселенного "Условно убитого" на ревю Дмитрия Шостаковича появился шанс сделать спектакль с крепким сюжетом на специальную балетную партитуру Александра Прокофьева. Мирошниченко написал очень толковое либретто в надежном формате "театра в театре" с привычной для балета мелодрамой и непривычным острым социальным фоном. На волне оттепели в год Международного фестиваля молодежи и студентов в Москве в Большой приглашен звезда Парижской оперы. Роман Франсуа (Сергей Мершин) с начинающей звездой Верой (Полина Булдакова) заканчивается, как и полагается, в конце 50-х: никто не расстрелян, просто француз выслан, а Вера вытолкнута в провинциальный театр, волею судеб - в Пермский. Радикальностью затеи спектакль похож на "Золушку" Мэттью Боурна, но как боурнова Золушка очень британка, так и пермская абсолютно отечественная, со всеми подробностями бытия несгинувшей эпохи. На сцене готовится спектакль, и Мирошниченко наводняет процесс знакомыми подробностями. Всем плевать на прогресс в искусстве: ленивый кордебалет, заносчивые премьерши, дрожащие члены худсовета и министерша культуры в кримпленовом костюме с бабеттой на голове - привет Екатерине Фурцевой (Дарья Зобнина). Прелесть что такое - собеседование перед загранпоездкой и счастливый бег труппы по распродажам, когда домой волокут все - от белья до ковра. Мирошниченко дает ссылку на парадный 1957 год с его фестивалем молодежи, но не цепляется за точность ссылок: система допуска к зарубежным благам работает и сейчас, да и нравы в театрах мало меняются. Жалко до жути, что великую "тему времени" Прокофьева хореограф отдал под танец министерской тетке, но радостно, что в отечественный балет наконец-то проникли небожители ЦК: работники минкульта едва удержали бойкого руководителя СССР от резких па и бития ботинком по трибуне. Через много лет после Бежара, пустившего в пляс Ленина, это настоящий прорыв. Другой показательный эпизод любой "Золушки" - двенадцать ударов часов, и тут балетмейстер отдал сцену работникам КГБ, растаскивающим влюбленных. Будто дал эскиз к грядущей премьере "Нуриева" в Большом, где те же герои будут ловить Рудольфа Нуриева. После Бежара, пустившего в пляс Ленина, это настоящий прорыв Одновременно с этой историей "для всех" есть история о прогрессе в балете. Обреченный роман развивается на фоне утверждения в Большом театре образца 1957 года нового талантливого балетмейстера Юрия Звездочкина (Артем Мишаков), за которым очевиден Юрий Григорович. И вот тут обнаруживается чемодан с двойным дном - на манер тех, что возили с собой советские артисты для кожаных курток. Происходит подмена принцев: настоящий заморский самовлюблен и неприятен, предлагает Вере глоток "кока-колы", как одаривает, так что миришься, что его заменяет будто бы талантливый скромняга Юра Звездочкин, отправившийся за Верой даже в Пермь. Другое дело, что продуманная режиссерски история не подкрепляется хореографией: фантазии Юры Звездочкина мало отличимы от постановок предшественника, так что художественная революция балетной оттепели остается под вопросом. Сакраментальный "с кем вы, мастера культуры?" так и остался в воздухе. Видимо, со всеми.
