Итоги 2016 года: 10 книг из интересных новинок

Подводя итоги года, мы непременно обращаемся и к недавно прочитанным книгам. Некоторые из интересных новинок - в нашем сегодняшнем обзоре. Владимир Хотиненко. Зеркало для России В своей книге прославленный кинорежиссер не просто рассказывает о пережитом и о том, как шла работа над его самыми известными фильмами, но и старается, по его собственным словам, "понять, что же это за страна такая - моя Родина, таинственная и чудесная, порою труднообъяснимая и нелепая, страдающая и тоскующая, но при этом словно осиянная непобедимым светом…". Поэтому с таким энтузиазмом Хотиненко взялся за фильм "1612", его давно интересовала эта историческая тема. Причем, еще заканчивая Высшие курсы сценаристов и режиссеров, он удивлялся, что ровесники самое большее помнят что-то о Минине и Пожарском, а так же об Иване Сусанине, который куда-то завел поляков… Само же явление Смуты, его предыстория, развитие и преодоление, для большинства были тайной за семью печатями. Съемкам предшествовала работа по проработке персонажей и их поступков, а также оружия, костюмов, речи, фехтовальных приемов. "Надо сказать, мне всегда нравился такой средневековый персонаж - единорог! Он просто меня завораживал. И тут, изучая материалы по Смутному времени, я обнаруживаю, что в то далекое время единорог считался абсолютно нашим зверем. Никаким не западноевропейским, а самым что ни на есть русским. А я-то был убежден, что это европейский образ, из их средневековых легенд и баллад". Описаны в книге и первые шаги автора на кинематографическом поприще, знакомство с Никитой Михалковым, встречи со звездами того времени - Анастасией Вертинской, Владимиром Высоцким, писателем Юлианом Семеновым и другими. Лутц Зайлер. Крузо Впервые на русском языке вышел роман писателя из Германии, который сразу принес своему создателю престижную Немецкую литературную премию. Автор родился и вырос еще во времена ГДР, поэтому в романе точно и психологически достоверно отображены многие переживания и чаяния целого поколения. Главный герой, студент по имени Эд, попав на остров Хиддензее, расположенный в Балтийском море, ищет работу и жилье. Остров принимает тех, кого вышвырнул материк, - так здесь считают многие. Товарищем Эдда становится Крузо - один из местных лидеров неформальной молодежи. Как сам Крузо рассказывает Эду, его отец был советским генералом. "Когда отец познакомился с матерью, она работала в цирке, в Караганде, там было много русских немцев, бывших немцев Поволжья. В армии маму очень любили. Маша, Манечка, талисман, танцовщица-канатоходка… Поскольку не во всех полках имелись высокие залы, мама часто выступала под открытым небом, на учебных плацах, засыпанных песком или выстланных солдатскими тюфяками". Когда Крузо исполнилось шесть лет, его мать упала во время исполнения своего номера и разбилась. И он в итоге оказался на острове, отделенном водами Балтики от берегов Дании. Рядом много молодых людей, ощущающих себя ненужными, потерянными и заброшенными. А там, сравнительно недалеко, - другой мир, полный, как им тогда казалось, свободы и шансов на процветание. Некоторые даже пытаются достигнуть датского берега, но неудачно. А до падения Берлинской стены остается совсем немного, только об этом никто на острове не знает. Русь и Афон: К 1000-летию присутствия русского монашества на Святой горе Издание посвящено многовековой истории тесных взаимоотношений Руси (а потом и Российской империи) с монастырями Святой горы Афон. В книге впервые опубликован обширный свод подлинных документальных свидетельств: древних рукописей, уникальных грамот, икон, посольских книг, географических карт, старинных фотографий и рисунков, а также снимков предметов декоративно-прикладного искусства из собраний российских архивов и музеев. Подробно рассказывается о сложившейся традиции паломнических поездок - Афон посещали великие князья, оставившие об этих путешествиях подробные записи в своих дневниках, представители высшей знати, а также благочестивые люди из других сословий. С 1882 года Императорское Православное Палестинское общество занималось регулярной отправкой паломников к святыням Афона. Тамошним обителям - Великой Лавре, Иверскому монастырю, Свято-Пантелеймонову монастырю, Монастырю святого Иоанна Златоуста, Павловскому Георгиевскому монастырю, Андреевскому и Ильинскому скиту - в книге отведен особый раздел. "Приостановленному в ходе Первой мировой войны потоку паломников из России, на который были ориентированы подворья русских афонских обителей в Одессе и Константинополе, не было суждено возобновиться вплоть до падения коммунизма. Выраженные Поместным собором Российской церкви 1917-1918 годов опасения за судьбу русских святогорцев вскоре начали сбываться. Сношения центральной церковной власти Русской церкви с Афоном также пресеклись". Но, как свидетельствуют также впервые публикуемые в книге, ранее засекреченные архивные документы об отношениях с Афоном в эпоху СССР, некоторые связи все же сохранялись. Алекс Громов. Схватка за Арктику Книга известного историка, лауреата премии им. Пикуля, посвящена драматической обороне советского Заполярья в годы Великой Отечественной войны. Вторжение врага не застигло врасплох полярников и моряков: "Корабли Северного флота по приказу адмирала Головко покинули базу в Полярном за несколько дней до начала войны и рассредоточились по окрестными природным бухтам". Легендарный пограничный знак № 1, возле которого немецко-фашистские захватчики так и не смогли ступить на территорию Советского Союза, находился именно на этой суровой земле - на полуострове Рыбачий, прославленном не только в истории, но и в песне "Прощайте, скалистые горы!..". В постановлении ГКО от 20 ноября 1941 года говорилось: "Призвать из народного хозяйства Архангельской области, Коми АССР: каюров - 1400 человек, оленей - 10000 голов, нарт - 500 штук… Обеспечить продовольствием и фуражом на путь следования. Каюров направить в исправной одежде и обуви". На оленьих и собачьих упряжках доставляли боеприпасы и продовольствие туда, где не мог пройти никакой транспорт, вывозили раненых. В книге впервые подробно освещена тема увековечивания памяти защитников Арктики, как в монументальном искусстве, так и в кино и литературе. Уделено внимание и памятнику "Подвигу участников оленно-транспортных батальонов в годы Великой Отечественной войны" в городе Нарьян-Мар. Скульптура изображает бойца батальона с оленем и собакой в диске полярного солнца. Также в тексте описаны порой непростые отношения СССР и союзников, драматические подробности прохождения северных конвоев и судьба крейсера "Эдинбург", затонувшего с грузом золота. Мусульмане в новой имперской истории. Сост. и ред. В. Бобровников Книга объединяет научные статьи, посвященные различным историческим аспектам жизни мусульманских народов в составе Российской империи. Авторы многих материалов, вошедших в сборник, отмечают, что примеров дружественных отношений и взаимопонимания между этими народами и русским государством запечатлено в истории намного больше, чем свидетельств о противостоянии. В качестве очевидного подтверждения приводятся фамилии знатных дворянских семейств, чьи родоначальники были мусульманского происхождения - Юсуповы, Тенишевы, Урусовы. Существовали и именитые купеческие династии, например, Хусаиновы в Оренбурге, Акчурины в Казани, Тагиевы в Баку. В книге можно найти аналитические материалы, раскрывающие организационные подробности включения в состав империи тех или иных земель: "Интегрируя вновь присоединенные внешние окраины (Закавказье, Сибирь, Степной край и др.) в имперскую модель административного управления, самодержавие избегало унификаторского подхода по отношению к ним, стремясь учитывать региональные особенности...". Размышления современных исследователей дополнены аутентичными документами. Так, "Положение об управлении оренбургскими киргизами" от 1844 года гласит: "…киргизы, если пожелают, могут между собой разбираться словесным мировым судом при Пограничной комиссии; в противном случае комиссия разбирает оные, применяясь к киргизским обычаям…". В сборнике описано множество исторических фактов и подробностей, которые не только важны для научного подхода к рассматриваемой теме, но и захватывающе интересны сами по себе. Фритьоф Беньямин Шенк. Поезд в современность. Мобильность и социальное пространство России в век железных дорог Современный немецкий исследователь, используя документы российских архивов, анализирует, как изменялось во второй половине XIX - начале XX веков восприятие и организация социальных пространств, поведение людей благодаря открытию, строительству и использованию железных дорог, значение, которое им придавалось в России. "С момента окончания Крымской войны российское правительство все чаще рассматривало железную дорогу как важный инструмент власти… Когда, например, в 1867 году Россия продала Аляску Соединенным Штатам Америки, вся выручка поступила в фонд железных дорог, финансировавший строительство железнодорожной сети в европейской части империи. В первые годы нового столетия Министерство путей сообщения уже распоряжалось бюджетом, превышавшим смету Военного министерства и Министерства финансов. В это время в России уже существовала вторая в мире по протяженности железнодорожная сеть - Большая Техническая Система, внутри которой многие сотни тысяч рабочих и служащих обеспечивали непрекращающийся поток пассажиров и товаров". В тексте подробно описано, как начиная с последних годов XIX века, проходившая в стране индустриализация была неразрывно связана со строительством железных дорог. Один из разделов посвящен зарождению Великого Сибирского пути, презентации Сибирской железной дороги на Всемирных выставках. Так, в павильоне императрицы Марии для посетителей роскошного железнодорожного вагона было устроено воображаемое путешествие - за окнами проплывали сибирские ландшафты, демонстрируемые на огромном многослойной панорамном полотне. Это "поездка" из Москвы в Китай длилась 45 минут и пользовалась успехом у публики. Владислав Козырев. Случайная исповедь В книгу включены два замечательных своей психологической глубиной произведения, посвященных болезненному и актуальному вопросу, какова цена успеха в современном мире, и чем ради этого приходится жертвовать. В первом из них рассказывается история преуспевающего британского финансиста, назначенного на высокий пост в банковском филиале в Гонконге. И все могло сложиться благополучно, не вообрази он, что любые его желания должны исполняться, невзирая на чувства и побуждения других людей. Во втором описана трагическая судьба человека, с юных лет посвятившего себя сначала серьезной спортивной карьере, а затем - после, казалось бы, счастливого брака и рождения сына - перебравшегося на деловое поприще, чтобы обеспечить семью. Но личная жизнь не сложилась, счастья не стало. "Иногда, по старой памяти, заезжал в свой родной велоклуб. Старичок тренер с пониманием отнесся к моим семейным неурядицам. Как-то раз он сказал: "Соберешься снова впрячься в ярмо профессионального гонца - милости просим, за сезон выкатаем тебя". Тогда это герою казалось неважным - он получил великолепное образование, имел престижную должность. Но через некоторое время грянул кризис, и в неполные тридцать лет он потерял в один день не только работу, но и все сбережения. Осталось лишь вспомнить о том самом предложении тренера и былых временах, когда он, не отвлекаясь ни на что, тренировался, чтобы стать чемпионом мира. Но возраст и силы уже не те. Для того, чтобы снова добиться успеха, герой решает схитрить… Людмила Штерн. Жизнь наградила меня Автор этих увлекательных мемуаров, известная своими книгами воспоминаний об Иосифе Бродском и Сергее Довлатове, на сей раз обращается к подробностям собственного жизненного пути. И это приводит ее снова к рассказам о тех, с кем посчастливилось общаться, - Бродскому, Довлатову, Михаилу Казакову, Михаилу Барышникову. Недаром Бродский адресовал Людмиле Штерн такие слова: "Запоминай, Людесса. И не пренебрегай деталями. Я назначаю тебя нашим Пименом". Воспоминания сохранились действительно детальные, как трогательные, так и откровенно комические. Друг родителей, виднейший литературовед Борис Эйхенбаум однажды вызвался написать за юную Люду сочинение на тему "Образ Анны Карениной", приговаривая, что любопытно будет узнать, годится ли он для девятого класса средней школы. За сочинение поставили тройку, недобро спросив, где девочка такого нахваталась… А скажем, много лет спустя уже в эмиграции автор книги искала работу и случайно увидела объявление о найме продавца в магазине чемоданов. Хозяин спросил, довелось ли даме вообще работать в торговле, пришлось признаться, что нет, в Горном институте этому не учили. Оказалось, что сын чемоданного торговца - профессор-геолог. Тот адресовал Людмилу к еще одному коллеге по фамилии Эйнштейн: "Я потеряла и так ограниченный дар речи. Для меня встреча с внуком Альберта Эйнштейна, или "старика Ала", означала примерно то же, что означает для американского подростка встреча с Мадонной или с Леди Гага", - но работу она тогда получила. В текст включены воспоминания матери Людмилы, которой довелось не только видеть знаменитого Вольфа Мессинга, но и убедиться в реальности его дара. Дмитрий Щедровицкий. Главный выбор В новой книге известного ученого-библеиста, философа и знатока древних языков рассматривается то, как представлена в Нагорной проповеди тема выбора, будь то слова о тьме и свете или знаменитое изречение о невозможности "служить двум господам". Автор анализирует, как показаны в различных фрагментах библейского текста представления о соотношении внешней реальности и внутреннего мира человека. При этом анализируется не только философский пласт смыслов, но и психологические особенности людей разных эпох, включая современность, и первоначальное значение слов, употребляемых в притчах. "Сучок - греческое карфос - "щепка", "стебелек", "соломинка" - вряд ли может уместиться в глазу. А докос - "бревно", "стропило" (в том числе, кровельное) - это уж нечто совсем огромное… Что же это за "щепка" и "бревно"? Докос - бревно, употребляемое при строительстве. Дальнейшие ассоциации связаны с возведением "внутреннего дома", которое Иисус описывает в конце Нагорной проповеди… Какие "строительные бревна" или "кровельные балки" могут при этом "застрять" в нашем внутреннем взоре, загородить его?". Используемые в этом случае образы призваны, как показывает исследователь, символизировать тот тип мировоззрения, когда все правильные слова, любые высокие истины человек эгоистично стремится толковать исключительно для собственной пользы. И это снова заставляет обращаться к первоначальной теме выбора между тьмой и светом. Нина Шацкая. Жажда жизни Книга известной певицы проиллюстрирована красочными фото, привезенными автором из многочисленных путешествий, о которых и повествуется в издании. Здесь есть Африка, в которой еще сохранились экзотические одежды, необыкновенные обычаи и удивительный местный фольклор. В тексте представлены аутентичные народные предания и сказки, написанные самой Ниной Шацкой по мотивам африканских легенд, например об отпрыске семейства ящериц: "Вылупился он в добропорядочной многодетной семье, назвали его Хвостиком, и был он приветливым, скромным и пугливым. С самого рождения твердили малышу сородичи, что если он внезапно напугается, то потеряет хвост, и несмотря на то, что хвост со временем отрастет, больше всего на свете боялся Хвостик остаться без хвоста…". Певица признается, что Африка ее "укусила", и делится своей заветной мечтой: "Если я доживу до старости, то хотела бы скоротать ее в небольшом лодже у реки, куда ночами будут приходить на водопой животные". Не забыта и сказочная, хотя и ставшая уже повседневностью Индия - Тадж Махал, Керала, мертвый город Фатах Сикри. Далее идет "золотая страна" Бирма - Мьянма, где в неделе восемь дней, каждому из которых соответствует животное-символ, например, понедельнику - тигр. А вот, скажем, в среду до заката в этом перечне символов фигурирует слон с бивнями, но сразу после и до восхода солнца в четверг - слон без бивней. В книге рассказывается и про Японию - о гейшах и их ученицах майко, о традиционных праздниках, о том, что символом богатства с древних времен являлся ключ от амбара с рисом.