«Это история безумной, сжирающей изнутри любви»
В прокат совсем скоро выйдет «Викинг» Андрея Кравчука — эпос о судьбе князя Владимира, который должен стать одним из главных событий года в российском кино. «Лента.ру» поговорила о фильме с Александрой Бортич, сыгравшей в картине Рогнеду — жену Владимира и одну из самых известных фигур ранней русской истории. Возможно, самая многообещающая молодая актриса в нашей киноиндустрии попыталась представить, кем бы была ее героиня в наше время, и поделилась впечатлениями о съемках в пока самом масштабном проекте в ее карьере. «Лента.ру»: Помните, какими были первые впечатления от сценария «Викинга»? На роль Рогнеды согласились сразу? Александра Бортич: Сомнений не было. Было безумное желание в этой истории принять участие. А после первой встречи с режиссером Андреем Кравчуком, когда мы несколько часов обсуждали фильм, когда он рассказал мне о проекте, показал первый тизер, я была поражена и поняла, что очень хочу в этом проекте участвовать. Я тщательно готовилась к пробам, потом очень долго ждала ответа, а когда он оказался положительным, я была невероятно счастлива. «Викинг» же пока самый большой проект в вашей карьере. Были готовы к такому масштабу? Нет. Я не подозревала даже, что это будет настолько всеобъемлюще, настолько круто. И в целом это был невероятный опыт, конечно. Что потрясло больше всего? Все — начиная с костюмов и заканчивая декорациями, или, например, огромное количество артистов массовки. И вот все это вместе было просто удивительно. Рогнеда — наверное, самый сложный, даже проблемный персонаж в этой истории… Да-да, очень сложный. Страшная женщина! (смеется) Очень нелегкая судьба, я согласна. Конечно, мы не можем знать, как все было на самом деле, и, конечно, эмоциональный пласт истории мы додумываем, но даже те факты ее биографии, которые у нас есть и которые неоспоримы, говорят именно об этой сложности характера. Смерть родителей, то, как Владимир взял ее в жены, как потом сослал в Полоцк, эта безумная любовь к нему. Я больше чем уверена, что она и правда его любила, — и эта любовь ее сжирала изнутри, потому что Владимир не был ни верным, ни любящим, ни спокойным домашним мужем, который бы с ее именем на устах шел в бой. И это ее убивало, мне кажется. На самом деле ведь любой персонаж исторического кино для зрителя должен так или иначе резонировать с окружающими его самого реалиями. Драма Рогнеды как раз ощущается очень современной. А каким было бы ее место в современном мире? Вообще, нашлось ли бы оно? Она могла бы быть мной! (смеется) А если без шуток, то у нас и правда очень много общего. Она точно не была бы офисным клерком. Думаю, была бы каскадером, точно была бы какой-нибудь воительницей, потому что это есть в ней. Легко могу представить ее амазонкой, скачущей на лошади. Если попробовать суммировать, то какая из сразу нескольких историй и драм, которые составляют «Викинга», для вас главная? Тут дело в том, что у моей героини отдельно выраженная, своя линия — про любовь и про то, какие дикие и невероятные последствия она может вызвать в любом времени и у любого человека. И эмоциональное состояние говорило мне, особенно после съемок сложных, выматывающих сцен, что мы работаем над чем-то живым и настоящим. В фильме есть сцена, в которой Рогнеда кричит Владимиру: «Какой еще дар от какого бога тебе нужен?» — очень сложная и длинная. Нам никак не удавалось поймать правильную интонацию, увидеть в глазах режиссера, что все сложилось. И после долгого съемочного дня, уже в состоянии крайней истощенности, когда мы были уже выжаты досуха, удался только последний дубль, который и вошел в картину. Зато когда я сейчас его вижу, например, в трейлере, то понимаю, что все это было не зря. Вообще, в каких проектах вам существовать комфортнее — в таких больших студийных картинах или на площадке независимого кино? На самом деле, это не зависит от бюджета и масштаба, а зависит от истории, от людей, от партнеров, от режиссера, от остальной съемочной группы. Какой-нибудь жесткий артхаусный проект с двадцатью людьми в съемочной группе, который будет целиком разворачиваться в одной комнате, может быть не менее значим для меня, чем «Викинг». Но «Викинг» все равно особенный. Да, конечно, на «Викинге» для меня сложилось удачно абсолютно все. И мне пришлось еще довольно легко! У нас, актеров, есть возможность спрятаться в своем фургончике и есть там какую-нибудь черешню, а вот как выжили администраторы, у которых не было ни минуты отдыха, даже страшно представить. Или операторская группа во главе с Игорем Гринякиным, которая каждый день решала невероятно сложные постановочные задачи. Костюмерам порой приходилось по 300-400 человек одеть и еще проследить, чтобы все было с исторической точки зрения правильно. Актеры массовых сцен ежедневно меня поражали своей вовлеченностью в процесс, своей самоотверженностью. Никогда не видела, чтобы продюсеры так горели фильмом — а Анатолий Максимов даже с площадки не уходил, по-моему, ни разу. Про Андрея Кравчука я даже не говорю— это его проект целиком и полностью. В общем, нам всем повезло оказаться вместе и разделить на всех это большое дело. Я очень рада, что «Викинг» готовился семь лет, потому что если бы его начали снимать через год, то я бы тогда еще в девятом классе училась. Для вас как актрисы какой режиссерский подход предпочтительнее — когда постановщик проговаривает с тобой каждую сцену или когда предоставляет полную свободу интерпретации персонажа? Я абсолютно режиссерская актриса. Если правильно найти контакт — а у нас с Андреем Кравчуком это получилось довольно быстро,— я готова на очень многое, что в этом фильме, по-моему, и показала. Конечно, были моменты, когда я привносила что-то свое, но Андрей Юрьевич мог сказать: «Нет, Саша, это плохо», и я уже стремилась разорваться на части, но сыграть так, чтобы он был доволен. Я хочу и дальше так существовать в профессии, следовать за режиссером — но к сожалению, не все режиссеры могут брать на себя такую ответственность, так работать. Мне как актрисе очень важно быть ведомой. Думаю, сказывается и отсутствие у меня актерского образования, но я всегда концентрируюсь на режиссерской задаче и стремлюсь выполнить ее максимально точно. Тем более на таком проекте, как «Викинг». У нас с Андреем Юрьевичем было несколько многочасовых встреч, на которых мы обсуждали только Рогнеду, чтобы понять ее, проговорить, принять ее в себя. «Викинг» выйдет в российский прокат 29 декабря
