Драматурги против режиссеров

Фестиваль "Интерпретации" в Польше Фестиваль театр В польском городе Катовице прошел традиционный ежегодный фестиваль современной польской режиссуры "Интерпретации", среди участников которого драматург и режиссер Иван Вырыпаев со своим спектаклем "Невыносимо долгие объятия". Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ. Название "Интерпретации" может обещать лишь новые версии давно известных текстов, но авторы концепции фестиваля понятие "интерпретации" толкуют расширительно -- это форум польской современной режиссуры вообще, а не современных версий классики. Можно сказать, что объектом театрального осмысления здесь полагают саму сегодняшнюю жизнь. Еще и поэтому фестивальной программе придали броский актуальный слоган -- "Остановить насилие!". Вряд ли, однако, организаторы фестиваля испытывают лишние иллюзии относительно влияния театра на глобальные мировые процессы. А словом "насилие" в современном польском контексте можно определить и активные попытки властей поставить под свой контроль культуру, прежде всего театр. Ты вроде бы прилетел в страну Евросоюза, а как будто никуда не уезжал: все те же разговоры закрепившихся в Польше у власти правых о возрождении "нравственности" и славных традиций, все те же оклики сверху в духе "эксперимент -- за свои, а не за бюджетные деньги". Оскорбленные в своих чувствах "верующие" тоже плодятся. Словом, даже удивительно, насколько польская повестка дня сегодня перекликается с нашей. Один из лидеров среднего поколения польской режиссуры Ян Клята (недавно он работал в Москве -- поставил в МХТ имени Чехова "Макбет") в знаменитом краковском Старом театре, судя по всему, дорабатывает последний сезон. За те три года, что Клята уже руководит Старым, серьезно обновился репертуар, в академический театр пришла молодежь -- но скоро "неудобному" режиссеру придется уйти, Министерство культуры не продлевает с ним контракт. Ибсеновского "Врага народа" Клята ставил год назад, когда его самого только начали записывать во "враги" -- так что ярость и отчаяние, которые есть в спектакле, были заложены в него, видимо, авансом. C другой стороны, во "Враге народа" заметно влияние знаменитого спектакля Томаса Остермайера по этой же пьесе -- сцена выступления доктора Стокмана здесь тоже решена как прямое обращение к зрительному залу, как разовая акция-импровизация, в которой актер Юлиуш Хржанстовский высказывается на темы актуальных политических событий. Клята поставил "Врага народа" как эксцентрическую комедию времен тотального популизма: весь мир уподоблен той самой канализационной системе, о пагубном воздействии которой предупреждает Стокман. Живущий на какой-то свалке из труб, вентилей, канистр, бочек и старой мебели, он больше похож на анархиста и бомжа, чем на врача-правдолюба. В своем бунте ибсеновский герой у Яна Кляты вдруг чем-то напоминает эрдмановского Подсекальникова -- человека, который оказывается соблазнен шансом прокричать миру о своем существовании. Может быть, такая метаморфоза и снижает градус драматизма пьесы Ибсена, но не делает более легкой судьбу изгоя, у которого не вышло стать героем,-- все, кто отворачивается от Стокмана, произносят одну и ту же фразу: "У меня были связаны руки". В общем, зараженный и отравленный мир, по Кляте, может спасти только глобальное промывание -- в финале доктор Стокман и его семья плывут в спасательных жилетах по морю, которое вмиг накрывает обломки больного города волнообразным полотном. Заочным оппонентом Кляты в фестивальном конкурсе стал Иван Вырыпаев, настаивающий на том, что эпоха театра режиссеров должна уступить место новому времени драматургов. Спор этот, разумеется, не нов, но Вырыпаев, ставя собственные пьесы, по крайней мере предъявляет своими спектаклями веские аргументы. В "Невыносимо долгих объятиях" варшавского театра "Повшехны" четыре героя -- двое мужчин и две женщины -- сидят на пустой сцене, каждый в своем луче света. Судьбы персонажей, путешествующих из Берлина в Нью-Йорк и обратно, причудливо переплетены, но самая важная встреча, которая у каждого из них еще не произошла,-- это встреча с самим собой, то есть на языке Вырыпаева -- с космосом. Жители современных городов здесь кажутся потерянными и беспомощными одиночками, ждущими внезапного прозрения. Написанная как хроника встреч и расставаний эта грустная (и притом довольно беспощадная, в том числе и лексически) современная комедия дает возможность актерам и наблюдать за своими героями, и примеривать их на себя -- и четверка актеров, среди которых и спутница Вырыпаева Каролина Грушка, отлично справляется со своими задачами. Победил же на фестивале "Интерпретации" представитель старшего поколения -- режиссер Януш Опрыньский, основатель и многолетний руководитель хорошо известного и в России независимого театра "Провизориум" из Люблина. Кажется, он взял на себя неподъемную задачу -- перенести на сцену роман Джонатана Литтелла "Благоволительницы". Монолог нацистского офицера, вовлеченного в "окончательное решение еврейского вопроса", в спектакле Януша Опрыньского воплощен как нескончаемое эксцентрическое наваждение, как подробный, долгий сон, в котором отсутствуют приметы и символы конкретного времени: герои носят современные костюмы и не вскидывают руки в нацистских приветствиях. Ужас описанной в "Благоволительницах" эпохи словно просачивается и в наши дни, и вопрос, напрямую заданный залу антигероем романа Литтелла -- "Вы точно знаете, как бы поступили на моем месте?", буквально повисает в воздухе. Вообще, тема ответственности за соучастие в холокосте, болезненно переживаемая частью современного польского общества, звучала на фестивале не только в спектакле Януша Опрыньского. И, может быть, на театральном форуме именно в Катовице это должно было стать очевидным -- ведь Аушвиц находится в получасе езды отсюда.