Киноблог. Канский фестиваль в Сибири: не путать с Каннским

Ольга Шервуд для bbcrussian.com В центре Сибири, в центре России есть удивительный фестиваль. Он возник в 2002 году из шутки, а стал примером хождения в народ. И превратился в нечто почти мистическое, рождающее творческие проекты один за другим. Главный на сегодня - фильм "Россия как сон" - ни больше ни меньше портрет Гения Места. Ольга Шервуд - киножурналист, кинокритик, член Российской академии кинематографических искусств "Ника" и экспертного совета премии "Белый слон". Много лет наблюдает отечественный кинопроцесс и еще не отчаялась. Киноблог Блоги В 2004 году Тарантино был председателем жюри Каннского фестиваля. А я - председателем жюри фестиваля Канского. На слух не отличишь, и когда я хвасталась своим взлетом, друзья не знали, прикладывать свою ладонь к моему лбу, ожидая горячки, или крутить пальцем у виска. Однажды московский режиссер Андрей Сильвестров наткнулся на карте Сибири на город Канск и пошутил: хорошо бы устроить там киносмотр. Альтернативный Каннскому с его "потребительским" высокобюджетным искусством, "приличиями" и разными гламурными условностями, брильянтами и "бабочками". На дворе было самое начало 2000-х. Столичные творческие люди из наследников советского андеграунда, вскормленные идейной свободой 90-х, научившиеся ловить деньги (гранты, фонды, "конторы" и прочее), границ не знали и тормозов не имели. Так и зачали десятки культурных институций и проектов. Московская студия "Видеодом" взялась воплощать в жизнь шутку своего товарища Сильвестрова. Он принял обязанности почетного, но действующего президента Международного Канского видеофестиваля. "Видео" - поскольку основным орудием независимого кинематографиста была видеокамера; "цифра" еще только маячила на горизонте. Но кино здесь сразу было настоящее. Только короткометражное; по тем временам редкость. А главным призом назначили "Золотой Пальмовый секатор". Чтобы никто не сомневался: буржуазный Каннский фестиваль пора сбросить с корабля современности. Родовой чертой фестиваля была его теснейшая связь с современным искусством: от видеоарта до паблик- и лэнд-арта, от актуальной графики до архитектуры. Учтем, что оно не сразу всем понятно: бесстрашно нарушает все табу. И вообще не "Мишки в сосновом лесу". Сильвестров очень умный, но даже представить себе не мог последствий своей шутки. Прививка современного искусства До Канска ехать четыре часа от Красноярска; то, что называется российской дорогой, рассекает березовые леса. 90-тысячный (за 10 лет убыло на 10 тысяч) город на реке Кан ведет свою летопись с 1636 года, старше Петербурга то есть. Центральную площадь замостили целиком лишь к 360-летию города. Здесь сразу все. Свято-Троицкий собор: "элементы енисейского барокко", очень красивый. Мемориал павшим на Великой Отечественной. Памятник казаку "вообще" - как основателю города: огромная бронзовая, в шапке, с золотым чубом и золотой бородой, голова на тумбе стоит на фоне краеведческого музея. Музей - в здании, специально построенном для кинотеатра "Фурор" в 1911 году, хотя первый кинематограф в Канске был уже в 1908-м - в приспособленном помещении на той же Соборной площади. Здесь же обелиск в честь первого председателя объединенного Совета солдатских, рабочих и крестьянских депутатов и фонтан. И на углу улицы, конечно же, Урицкого, - "табачка", которая с конца 1941-го выпускала знаменитую канскую "Приму" и гораздо менее любимый народом "Беломор". Еще в Канске есть Морской кадетский корпус (местные иронизируют: тут одинаковое расстояние до любого из ближайших морей.) Есть драмтеатр, три музыкальные школы, художественное училище. И конопля, как повсюду в тех краях. Я была в Канске вторично на десятом фестивале в 2011-м. "Табачка" умерла, ликероводочный завод закрыт. Город утерял милую патриархальность, нацепив на грудь теснящие друг друга торговые вывески и прочую базарную рекламу, иной раз аж на видеоэкране. Но поразительным образом он принял дары Канского фестиваля - уличные скульптуры и объекты. Причем не расплодившиеся церетелиобразные скульптуры, а осмысленные вещи, осматриваемые всеми приезжающими, - "как в Европе". Их много и разных. От веселой Пальмовой аллеи - "наш ответ Круазет": рукотворные "деревья" по эскизам взрослых и юных авторов похожи на огромную морковку, на человека, на мухомор, на абажур… - до настоящего монумента "Сад" известного художника Хаима Сокола. Прямо в поле у Московского тракта, с царских времен - "кандального пути", вбиты-вкопаны в землю 169 железнодорожных шпал - в память о заключенных Краслага, которые строили тут "железку", чтобы еще дальше в Сибирь власть могла отправлять все новых зеков. Памятник жертвам режима автор определял как утопический: шпалы не прорастут живыми побегами, но забыть мучений нельзя… Увы, шпалы стали растаскивать потомки чеховского злоумышленника, а потом "Сад" горел вместе с сезонным палом травы. И другие объекты не избежали ущерба от вандалов (а денег на восстановление нет). Аналогично после третьего фестиваля в канской газете под рубрикой "Оккупация" вышла посвященная ему полосная статья "Видео-террор". Гневный донос на местную власть, которая допустила тлетворное влияние столицы и Запада, "погнавшись за мировой известностью... слепо благоговея" перед рассадником идей неонацизма и терроризма, а также порнографии: "Куда смотрит ФСБ, у которого прямо пред носом звучат призывы к насилию и террору?". Вы поняли: прививка Канску современного искусства, как и положено, вызывала ответную реакцию организма. Не однажды фестивалю грозила смерть - или переселение, например, в деревню Канское Вологодской области. Но каждый раз местная интеллигенция, продвинутая молодежь, прогрессивные культурные чиновники города и Красноярского края, его спасали. Настоящее искусство просит только доверия; живые, а не зомбированные люди отвечают ему. Отблеск "Андалузского пса" Преобразование городской среды, повышение туристской привлекательности, создание бренда Канска, приобщение жителей к современному искусству и творчеству, организация досуга молодежи - так на официальном языке определяется польза городу от киносмотра, который за эти годы прирос Архитектурным и Литературным фестивалями, а также собственным кинопроизводством. Первые работы сделали слушатели двух выпусков Сибирского кинокампуса, и вышел фильм "Россия как сон"/ Russia as a phantasma. Это композиция Андрея Сильвестрова (его же идея) и Даниила Зинченко на основе сюжетов, снятых 22 режиссерами, художниками, поэтами - участниками фестиваля из разных стран. Фильм - вершина 15-летнего развития фестиваля в Канске - буквально вдохновлен и напитан фантазмами этой крохотной точки в центре России, в центре Сибири, на реке Кан, название которой с одного из тюркских языков переводится как кровь. Концепция Сильвестрова предлагала "пережить в фильме нашу цивилизацию как иллюзию". А я думаю, получился портрет Гения Места. Репортаж-узор, легко "продлеваемый" в пространстве - на всю страну и мир, а во времени - в обе стороны от настоящего. Ибо жители Канска рассказывают, здесь и сейчас, о своей воображаемой смерти как бы "оттуда", предостерегая нас от спешки. А небо, лес, поле и Соборная площадь вокруг них, непрерывно меняясь, вечны. И в "другое измерение" фильм уходит - в условность искусства, от русской живописи до некрореализма, в безусловность народных традиций и менталитета, составляющих нашу культуру. Фильм уже получил гран-при конкурса "Омнибус" фестиваля "Киношок". В ноябре состоится американская премьера на фестивале АRPA в Лос-Анжелесе. "В огромном зале, - с нормальной гордостью констатирует Сильвестров, представлявший свои картины в Венеции, Риме, Роттердаме, Лондоне et cetera, - где впервые показывались многие знаменитые голливудские картины". Затем - гастроли по Америке, включая Нью-Йорк. В конце месяца - Петербург, фестиваль видеопоэзии "Пятая нога". А столичная премьера состоялась на ММКФ - Московском Международном Канском фестивале в конце сентября. Увы, из-за разных экономических, организационных и прочих причин, которые Сильвестров ласково называет "такими человеческими", в Канске нынче прошли только Архитектурный и Литературный фестивали. Конкурсный киносмотр требует приглашения режиссеров, а денег на авиабилеты до Сибири не наскребли. Но великолепную, как всегда на Канском, подборку короткометражек увидели москвичи. На открытие собрался огромный зал кинотеатра "Октябрь". Царили сибирские шаманы и сюрреализм: отсвет показанного с пленки (!) классического "Андалузского пса" Бунюэля и Дали (1929) дружественно и великодушно замерцал на "России во сне". "Очень важны, - рассказывает Сильвестров, - отзывы москвичей, выросших в провинции: "Как дома побывали". В Канске же фильм покажут на следующем фестивале в обычном августе: намерены обязательно вернуться. Нельзя бросать еще одну родину - точку вдохновения. Но расширятся выездные сессии, подобные прошлогоднему БалКанскому фестивалю, в феврале планируется Тель-Авив. Может, они доберутся до испанского собрата - Festival de Cans? А вдруг и сам могучий Каннский "дедушка" устроит презентацию сибирского "внучка" на своей Круазетт? Шутки шутками, но многие российские фестивали родились и остались московскими тусовками на выезде. Подозреваю, что один лишь Канский видеофестиваль столь глубоко, серьезно и радостно перепахал всех: город, его жителей, участников, самих организаторов. Они чужды пафоса, но я-то вправе сказать: начали шутя-играя, покуривая-выпивая, а продолжают как настоящие интеллигенты - хождением в народ. С изображением, а не с литературой? Так ведь "грамотность" XXI века в картинках, они нынче сильнее.