За что чекисты расстреляли Николая Гумилева

В этом году замечательному русскому поэту, воину, ученому, путешественнику, создателю школы акмеизма исполнилось бы 130. НИ КРЕСТА, НИ МОГИЛЫ Но 95 лет назад его казнили по приговору Петроградского ЧК. В 35! Точное место казни неизвестно. Нет и могилы. ... Поселок Бернгардовка, берег речки Лубья. Место предполагаемого расстрела. Долго стою у памятного камня. Раньше здесь был поклонный крест. Но, рассказали прохожие, его несколько раз сбрасывали, поджигали. Наверное, бомжи... Летом, в честь двух юбилеев, на другом берегу Лубьи открыли первый в России памятник Гумилеву. На народные деньги. На территории храма Святых равноапостольных Константина и Елены. Чтобы святотатцы не могли его осквернить. 30 сентября – еще одна знаменательная дата . 25 лет назад коллегия Верховного суда отменила постановление президиума Петроградской ЧК от 24.08. 1921г в отношении Гумилева Н. С. «за отсутствием состава преступления». ДОЛГАЯ ДОРОГА К ПРАВДЕ Затянувшаяся реабилитация - политический детектив с очень громкими именами. Ничего подобного в нашей недавней истории не было. Еще в 1968 г писатель Павел Лукницкий отправил письмо Генеральному прокурору СССР Р. Руденко с просьбой реабилитировать Гумилева. «По всему своему облику, по всему характеру своей биографии он не мог быть участником заговора!» Отмахнуться от автора трилогии о блокадном городе «Ленинград действует» было нельзя. С ним встретился первый зам. генерального прокурора СССР М. Маляров, затребовавший дело поэта из КГБ. "Мы убедились, что Гумилев влип в эту историю случайно... А поэт он - прекрасный. Его "дело" даже не проходит по делу Таганцевской Петроградской "боевой организации", а просто приложено к нему. Состав преступления Н.Г. настолько незначителен, что если б это произошло в наши дни, то вообще никакого наказания Н.Г. не получил бы.» Но радоваться было рано. Маляров объяснил, что поэта можно реабилитировать после того, как Союз писателей СССР обратится с ходатайством в ЦК КПСС и оттуда придет указание. Но Константин Симонов выступил против. «Гумилев участвовал в одном из контрреволюционных заговоров в Петрограде - это факт установленный." Напомню, в 1968 г кончилась хрущевская культурная «оттепель». Шла травля Солженицына, Твардовского. Власть закручивала идеологические гайки. Умирая в 1973-м от инфаркта, Лукницкий попросил сына Сергея продолжить главное дело своей жизни. Он еще студентом в начале 20-х годов начал собирать все материалы о расстрелянном поэте и его бывшей жене Анне Ахматовой. Стал первым их биографом. В 1927 г его арестовало ГПУ, часть документов конфисковало. Остальные Лукницкий десятилетиями прятал в тайниках. Его «Труды и дни Николая Гумилева», «Записки об Ахматовой» высоко оценены в мировом литературоведении. Чтобы с честью выполнить завещание отца, добраться до правды, журналист закончил Юридическую академию, служил в Генпрокуратуре и МВД СССР. Ждать пришлось долго. ЖЕРТВА ЛЕНИНСКИХ РЕПРЕССИЙ 10.07.1988 г "Правда" вышла с передовой статьей "В Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х и начала 50-х годов". Там восстанавливались добрые имена множества людей... « Первое ощущение: слава Богу! Началось, - пишет С. Лукницкий в книге «Есть много способов убить поэта...» - А второе - вопрос: а двадцатые? Я, как завотделом Советского Фонда культуры позвонил Председателю этой комиссии члену Политбюро ЦК КПСС А.Н. Яковлеву. Он на мой вопрос: "где в постановлении Комиссии по реабилитации Гумилев", ответил одно только слово - "рано". В 1994 г, став заместителем А.Н. Яковлева в Ростелерадио, я снова спросил: "Почему тогда 20-е годы выскочили из Постановления?" - Потому что речь шла о времени, когда еще был жив Ленин, и Горбачев не хотел его трогать. Все беззакония приписывались последующим периодам советской власти.» В 1989 г Сергей предложил главе Советского фонда культуры академику Д.С. Лихачеву обратиться в КГБ СССР о реабилитации Гумилева. Лихачев согласился: "Да, только напишите письмо, я его подпишу". Вот оно, то письмо. «Председателю КГБ СССР тов. Крючкову В.А. Уважаемый Владимир Александрович! Советский фонд культуры в рамках программы "Возвращение забытых имен" способствовал изданию произведений выдающегося русского поэта Н.С. Гумилева, репрессированного в 1921 году. Стихотворения его опубликованы практически во всех толстых журналах..., вошли в программу высших учебных заведений. Однако в оценке последних дней его жизни и преступления, им совершенного или не совершенного, документы расходятся. К сожалению, уточнить действительную вину Н.С. Гумилева без Вашей помощи не представляется возможным... Прошу Вас дать распоряжение ознакомить ответственного сотрудника Советского фонда культуры Лукницкого С. П. с делом "Таганцевского заговора" в той его части, которая касается Н.С. Гумилева, и, возможно, ходатайствовать перед Прокуратурой СССР о его реабилитации. С уважением Д.С. Лихачев.» Крючков разрешил. Кстати, письмо из КГБ пришло в день рождения отца Сергея. Первым из штатских прочитав суперсекретное «Дело Н-1381», он опубликовал в «Московских новостях», тогдашнем рупоре гласности, статью. Гумилев стал жертвой обстоятельств. Человек, сделавший столько полезного для страны, отечественной литературы, культуры, географии, дипломатии, этнографии, может быть народу только другом.... Надо реабилитировать великого гуманиста, учителя, поэта, наконец, наивного человека, в анкете и графе «политические убеждения» написавшего своим детским почерком «аполитичен». Это был ловкий тактический ход. В КГБ СССР его оценили. Поблагодарили Сергея за публикацию, поскольку есть общественное мнение, информационный повод готовить ходатайство для пересмотра дела. Похвалил Лукницкого, нашедшего в деле массу нюансов для реабилитации поэта, и замгенерального прокурора И.Абрамов. «Молодец, профессионально закрутил историю. Теперь надо положительно и грамотно ее закончить. Ведь вы и сами видите, что, исходя даже из «сценария» дела, Гумилев должен быть реабилитирован.» Увы... В прессе появилась статья члена Союза Писателей СССР Андрея Чернова, который назвал «заметку С. Лукницкого давлением на органы Прокуратуры. Прощение, которое, по сути, вымаливает автор для Гумилева, мне представляется глубоко безнравственным.» Ее подшили в дело Гумилева, подчеркнув слова «давление на органы Прокуратуры». Это надолго заморозило фактически подготовленную реабилитацию поэта. А говорят, только простые безграмотные бомжи поджигают поклонный крест расстрелянному гуманисту. Сергей не сдался. Академик Лихачев отправил «наверх» новое письмо, подготовленное Лукницким. Генеральному прокурору СССР Сухареву. «Глубокоуважаемый Александр Яковлевич! Обращаемся к Вам с просьбой ускорить рассмотрение вопроса о реабилитации русского поэта Н.С.Гумилева, репрессированного и расстрелянного в 1921 году в Петрограде. Более 20 изданий Н.С.Гумилева только за последние 2 года, множество публикаций его биографий, в том числе материалов "Дела" свидетельствуют, как мне кажется, не только о его невиновности, но и о его гражданственности, патриотизме, любви к России и ее будущему. Д.С.Лихачев» Сергей подстраховался также письмом Генпрокурору председателя Союза юристов СССР А.Требкова. «... Ответственные сотрудники Союза юристов СССР тт. Лукницкий С.П. и Морозов С.Б., в прошлом работавшие в Прокуратуре Союза ССР, ознакомились с делом Н.С.Гумилева и, изучив его и множество сопутствующих документов, еще раз пришли к выводу, что Н.С.Гумилев не был виновен в инкриминированном ему деянии, и поэтому его доброе имя должно быть возвращено Отечеству. В связи с изложенным, прошу Вас рассмотреть подготовленный нами проект Протеста по делу Н.С.Гумилева, и, если сочтете возможным, принести его в порядке надзора в Президиум Верховного Суда СССР для принятия окончательного решения.» Да-да, Лукницкий с коллегой Морозовым подготовили даже проект протеста, который лег на стол Генеральному прокурору СССР Сухареву. Чтобы тот про него не забыл, они опубликовали копию протеста в "Юридической газете". Это была газета М.С.Горбачева и все юристы страны обязаны были читать ее. Короче, обложили Генпрокурора со всех сторон. Прошел еще год. Сухарев так и не подписал документ. И только новый Генеральный прокурор СССР Н.С.Трубин внес тот протест в Президиум Верховного суда России. Его рассмотрели 30 сентября 1991 г. Николай Степанович Гумилев был, наконец, реабилитирован. За отсутствием в его действиях состава преступления. Много позже Сергей встретил пенсионера Сухарева в Колонном зале на одном торжественном мероприятии. И заявил, что путь на небо бывшему генпрокурору закрыт, ибо не ему принадлежала в 1991-м честь подписать протест по делу Гумилева. Сухарев отшутился. Мол, десять лет назад время было другое, а то бы и он, Лукницкий, тоже мог оказаться на небе. За то, что взбаламутил общественность. ЧЕМ БОЛЬШЕ РАССТРЕЛОВ – ТЕМ ЛУЧШЕ! А в чем, собственно, был виноват перед советской властью боевой офицер, кавалер двух Георгиевских крестов, объявленный «злостным антисоветчиком, активным участником контрреволюционного заговора»? Слухов об этом до сих пор ходит много. Вот беспристрастное мнение бывшего старшего помощника Генпрокурора СССР Д.А.Терехова, доцента Высшей школы КГБ. В 1968-м, когда Лукницкий-старший обратился к Генпрокурору с просьбой о помиловании Гумилева, именно он изучил его дело как начальник отдела по надзору за следствием в органах госбезопасности Прокуратуры СССР. «По делу установлено, что Н.С.Гумилев действительно совершил преступление, но вовсе не контрреволюционное, которое в настоящее время относится к роду особо опасных государственных преступлений, а так называемое сейчас иное государственное преступление, а именно - не донес органам советской власти, что ему предлагали вступить в заговорщицкую офицерскую организацию, от чего он категорически отказался. Никаких других обвинительных материалов, которые изобличали бы Гумилева в участии в антисоветском заговоре, нет. Мотивы поведения Гумилева зафиксированы в протоколе его допроса: пытался его вовлечь в антисоветскую организацию его друг, с которым он учился и был на фронте. Предрассудки дворянской офицерской чести, как он заявил, не позволили ему обратиться «с доносом». Преступление совершено не по политическим мотивам... Соучастием недонесение по закону не является. Нельзя смешивать в одну кучу и тех, кто согласился участвовать в заговоре, и тех, кто от этого категорически отказался. В настоящее время по закону и исходя из требований презумпции невиновности Гумилев не может признаваться виновным в преступлении, которое не было подтверждено материалами того уголовного дела, по которому он был осужден ...» Так почему же реабилитация затянулась на 23 долгих года, хотя все ясно было еще в 1968-м? Нельзя было замахиваться на святое для правящей КПСС при Брежневе, Андропове, Черненко, том же Горбачеве имя Ленина! Реабилитация означала бы, что поэта, ученого с мировым именем ни за что расстреляли при гуманисте Ильиче. А дело сфабриковали. У нас, как известно, все злодеяния творились при культе личности Сталина, а Ильич был добрейшим человеком. Есть даже придуманная в НКВД фальшивка, что Горький приходил к Ленину просить за Гумилева, и тот сказал: «Пусть лучше будет больше одним контрреволюционером, чем меньше одним поэтом!» И послал срочную телеграмму помиловать. Да Зиновьев не подчинился. На самом деле Ленин согласился с применением суровых мер к арестованным по делу профессора Таганцева, о которых ему доложили Дзержинский и нарком юстиции Д.Курский. А его позиция четко выражена в секретной записке членам Политбюро: «Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели думать.» Так что все репрессии, бессудные расстрелы начались при гуманисте Ильиче. «ДОБРЫЙ» СЛЕДОВАТЕЛЬ Есть еще миф, что Якобсон, ведший дело Гумилева, не знал его роль в поэзии, потому и подтасовал факты, сделав активным участником заговора. Но уж Яков-то Саулович Агранов, зам председателя ЧК-ОГПУ-НКВД, курировавший дело Таганцева, не мог не знать эту фамилию. Он занимался в чекистском ведомстве творческой интеллигенцией. Был знаком с Есениным, Маяковским, имел любовную связь с Лилей Брик. Позже вскрылась его подлая роль в « деле Таганцева.» Профессор Петербургского университета, арестованный по обвинению в заговоре, молчал 45 дней. Тогда чекист убедил его подписать соглашение. «Я, Таганцев, сознательно начинаю давать показания о нашей организации, не утаивая ничего... не утаю ни одного лица, причастного к нашей группе. Все это я делаю для облегчения участи участников нашего процесса.» И показал профессору свою расписку: «Я, уполномоченный ВЧК Яков Саулович Агранов, при помощи гражданина Таганцева обязуюсь быстро закончить следственное дело и после окончания передать в гласный суд... Обязуюсь, что ни к кому из обвиняемых не будет применена высшая мера наказания.» По «делу» Таганцева ЧК расстреляла 87 человек из 201 арестованного. Включая наивного профессора. Без всякого суда. Где-то у станции Бернгардовка. Возможно, публичные сталинские процессы 30-х, где обвиняемые признавались в самых жутких преступлениях, оговаривая себя и других, строились по методике Агранова. Им всем обещали жизнь. И казнили. Самого Агранова расстреляли как врага народа в 1938 г. Не исключено, что и само «Дело Таганцева» было провокацией чекистов. Еще 5.12.1920 г Дзержинский разослал в губернские ЧК совершенно секретный приказ, требуя устраивать фиктивные белогвардейские организации «в целях быстрейшего выяснения иностранной агентуры на нашей территории.» Чекисты сами создавали «подпольные организации, террористические группы» и сами же судили этих «террористов». Так что любую группу можно было объявлять контрреволюционной. P.S. Так уж случилось, что детство мое прошло близ станции Бернгардовка. А первая журналистская практика – во Всеволожской районной газете, которая и выступила в 2012 г с призывом собрать деньги на памятник Гумилеву. А еще я учился на одном курсе журфака Ленинградского госуниверситета с Сережей Лукницким, мы общались. И на встречах выпускников всегда его вспоминаем. Пусть эти заметки будут памятью о прекрасном человеке, вернувшем доброе имя Николая Гумилева.