Танцы из семейной жизни

L.A. Dance Project в Театре Елисейских Полей Гастроли балет В парижском Театре Елисейских Полей завершились гастроли американской танцевальной компании L.A. Dance Project Бенжамена Мильпье, которую он основал в 2012 году и ради которой среди прочего разорвал в феврале 2016-го контракт директора балета Парижской оперы, вызвав тем самым большой переполох (см. "Ъ" от 5 февраля). Стоило ли демонстративно покидать Париж, чтобы через полгода в него вернуться, разбирался СЕРГЕЙ КОНАЕВ. Это не первые парижские гастроли L.A. Dance Project: труппа уже была здесь в мае 2013 года, до назначения Мильпье в Парижскую оперу. Собеседники корреспондента "Ъ" уверяют, что нынешние гастроли были спланированы до февральского демарша хореографа и не преследуют, таким образом, цели воспользоваться вызванным им резонансом. Впрочем, чудится, что Мильпье никуда и не уходил: в Парижской опере размещена экспозиция, посвященная американским хореографам (приоритетным для экс-руководителя), а в октябре в Лувре открывается выставка "Тело в движении", которую он курирует совместно с директором музея Жан-Люком Мартинезом. Акценты и имена программе, которую привезла труппа Бенжамена Мильпье, повторяли его же программу для оперы и носили, скорее, педагогический (для танцовщиков) и просветительский (для публики) характер. За радикальную хореографию отвечал Уильям Форсайт с "Квинтетом" (1993), который танцевали в прошедшем сезоне и в Парижской опере. За классику американского танца модерн -- Марта Грэм с дуэтами "Луна", "Звезды" и "Белое" из документального фильма "Мир танцовщика" (1957). За позицию "начинающий хореограф" -- тот самый Джастин Пек с балетом "Helix" (2014), чью премьеру "Между волком и собакой" опера представила в июле. Возможно и поэтому гастроли L.A. Dance Project не сопровождались ажиотажем: у входа в Театр Елисейских Полей было достаточно многолюдно, однако одинокий потерянный спекулянт едва сбыл свой билет, а перед последним номером программы -- парижской премьерой нового балета Мильпье "По другую сторону" -- ряды в зале заметно поредели. Ситуация, когда руководитель-новатор развивает бурную деятельностью с целью реформировать механизм старинной балетной труппы, добивается определенных успехов, но в результате надрывается и уходит либо оказывается изгнан, повторяется в истории много раз. Случай Мильпье и Парижской оперы неуникален, а очевидные параллели курса дают возможность оценить, что именно Бенжамен Мильпье ценит в артистах и какого воздействия на публику добивается. Его танцовщики из L.A. Dance Project существуют на сцене так свободно, как если бы это была баскетбольная площадка, на которой соседи привыкли проводить время в уикенд. Они абсолютно естественны в предлагаемых хореографических текстах, которые лишь изредка и как бы случайно разоблачают у кого-то отсутствие элевации, а у кого-то -- шага. Исполненный в такой манере почти любой, даже абстрактный балет наделяется психологией, становясь историей про отношения мужчины и женщин или нелады в семье: пары встречаются, сцепляются, расстаются, встречаются вновь. Сложно выстроенный "Квинтет" Форсайта предстает едва ли не самым простым, гармоничным и трогательным из балетов этого гения, шедевры которого, вообще говоря, возникают на активном противостоянии среде, экспериментах на грани физических возможностей и жесткой игре со зрительскими ожиданиями. Но нет -- под повторяющуюся, как "Vexations" Сати, строчку из песни Гэвина Брайерса "Jesus`s Blood Never Failed Me Yet" возникает бесконечный хоровод взаимных притяжений-отталкиваний трех танцовщиков и двух танцовщиц. Возникает как будто давным-давно, задолго до того, как открылся занавес, и так же внезапно затухает, оставляя ощущение безысходности, беззащитности и потерянности даже не от качества движений, падающих, никнущих, устремленных книзу, теряющих энергию, а сам по себе, от рисунка перемещений. И наблюдая это умирание жизни и душевной энергии, вспоминаешь, что Форсайт посвятил "Квинтет" памяти своей жены Трейси-Кей Майер. В коротких дуэтах Марты Грэм артистам L.A. Dance Project удалось добиться завораживающего эффекта оригинала (фильм "A Dancer`s World", из которого они взяты, доступен на YouTube, до Театра Елисейских Полей добивает бесплатный Wi-Fi, и сравнить исполнение может каждый хоть во время антракта). Эти дуэты вполне вписались в идею "через абстрактную хореографию о человеческом", которая скрепляла программу L.A. Dance Project. В них великая модернистка исследует порыв к небу, достигая этого впечатления простейшими приемами: скажем, танцовщик, стоя за спиной партнерши, берет ее под руки и поднимает, а она замирает в воздушном плие под долгое тремоло фортепиано. Полной идеологической и художественной противоположностью дуэтам оказался "Helix" Джастина Пека. Хореограф, обычно занимающийся невинными постбаланчинскими играми с прибавлением некоторой театральности, на сей раз неожиданно выдал монументальный патетический балет, который мог бы возникнуть в 1930-е,-- с жесткой композицией, построенной на внезапных, как в калейдоскопе, плакатных стоп-кадрах и манипулировании артистами, точно фигурками на шахматной доске. "Helix" имел заслуженный и немного пугающий успех, оказавшись единственным диссонансом умиротворению, царившему в других работах. Царившему, как выяснилось, по воле хореографа и руководителя труппы. Тот самый едва ли не бытовой психологизм, который в "Квинтете" возникает поверх хореографического текста Форсайта, прямо-таки переполняет "На другой стороне" -- сорокаминутный балет самого Мильпье. Идея его целиком заимствована из "Русских сезонов" Десятникова в постановке Ратманского, разумеется, с поправками на лишенную лиризма, иронии и тоски музыку Гласса и местные реалии вроде дуэта, рисующего сложные душевные отношениях двух эффектных мужчин. Присутствуют и все другие варианты любовной геометрии (пары, треугольники и т. д.) и формы участия "танцевальной общины", выражающей солидарность, мирящей, ссорящей и по-всякому переживающей. Свободно и легко разыгранный артистами, этот балет оставляет ощущение неустранимой вторичности, которое усугубляется тем, что буквально каждый дуэт начинается синхронными движениями. То есть, стало быть, с взаимной душевной гармонии, дорогой сердцу хореографа Мильпье и принципиально отвергнутой Мильпье-директором.