Феминизм на марше
Открылся кинофестиваль в Сан-Себастьяне Фестиваль кино 64-й Международный кинофестиваль в Сан-Себастьяне открылся демонстрацией высоких технологий и баскского национализма. За полтора дня на красоты китайских пейзажей и на человеческие внутренности во время хирургических операций насмотрелся АНДРЕЙ ПЛАХОВ. Церемония открытия была технологически оснащена великолепными экранами и динамичными роликами, идеально отработана, словно часовой механизм, но в самом начале дала сбой. Ведущие, две актрисы-красавицы, испанская и баскская, произнесли свое приветствие -- и вдруг в зале раздались крики, люди вскочили с мест. Проникшие в первые ряды четверо мужчин и девушка развернули баскский флаг, стали выкрикивать лозунги, рвались на сцену. Всех поочередно вывела охрана, после чего церемония пошла по накатанному сценарию. Я видел все это из-за кулис, поскольку вручал приз Международной федерации критики (ФИПРЕССИ) создателям фильма "Тони Эрдман" режиссера Марен Аде -- актеру Петеру Симонишеку и продюсеру Янине Яковски. Возникло чувство дежавю, поскольку в свое время мне довелось вручать аналогичный приз за картину "Все о моей матери" Педро Альмодовару на той же самой сцене. И тогда тоже вспыхнули беспорядки в зале, так что мнение о том, будто здешний политический конфликт чуть ли не сведен к нулю за последнее десятилетие, оказалось преувеличенным. И недаром в большой фестивальной ретроспективной программе "Акт убийства", где собраны фильмы о насилии в разных странах мира -- от Индонезии до Ирландии (включая "Майдан" Сергея Лозницы), фигурирует и Страна Басков. Картиной открытия стала "Дочь Бреста" Эмманюэль Берко, и сам этот факт многое говорит об атмосфере и публике сан-себастьянского фестиваля. Совершенно невозможно представить нечто подобное, скажем, на открытии ММКФ. Не говоря о том, что картина стопроцентно публицистическая и по жанру родственна советской производственной драме, она полна жесткого натурализма. Подробно и долго на крупных планах показаны операции на человеческом теле и даже медицинские вскрытия: вот паталогоанатом держит в руках одно легкое умершей, вот -- второе, а вот взвешивает сердце... Сюжет основан на реальном скандале, потрясшем Францию. Ирен Фрашон, женщина-пульмонолог из Бретани, обнаружила, что одна за другой умирают ее пациентки, с энтузиазмом принимавшие новые таблетки от диабета (они также должны были способствовать похуданию). Плохое лекарство называлось "Медиатор", героиня называет его "мердиатор", от слова merde. К яростному "крестовому походу" Ирен против официальной медицины и коррупционной фармацевтики подключаются сотрудники брестской лаборатории и журналистка "Ле Монд". Героине удается достичь победы над "врачами-убийцами" ценой нескольких лет изнурительной борьбы и практически полного отказа от личной жизни. Четверых детей она отдает на попечение мужа, а в единственном мужчине из своей команды, к которому испытывает нечто вроде влечения (в его роли -- актер Бенуа Мажимель), обнаруживает слабака, способного подвести в решающий момент. Ирен -- женщину-огонь, которая не пасует перед трудностями, с бешеным темпераментом играет Сидсе Бабетт Кнудсен, по типу похожая на саму Эмманюэль Берко. Режиссер, она же актриса, награжденная в прошлом году премией Каннского фестиваля, Берко стала лицом французского феминистского кино -- грубоватого, порой прямолинейного, но зажигательного. Прошлогодний Каннский фестиваль открывался ее фильмом "Молодая кровь" с Катрин Денев в главной роли о проблемах трудных подростков и правосудия. И вот теперь "Дочь Бреста" (снятую гораздо более энергично и современно) на ура принимает аудитория Сан-Себастьяна. Разрезанные тела и внутренние человеческие органы активно демонстрируются и в исландском фильме "Присяга" Бальтасара Кормакура. Здесь, напротив, чисто мужской сюжет: герой-хирург спасает свою дочь из лап наркодилера, проявляя чудеса изобретательности и чисто медицинского садизма. Однако этот качественный триллер выглядит рутинным на фоне более актуального кино. Зато настоящее удовольствие доставила абсурдистская драма-комедия Фэн Сяогана "Я не мадам Бовари". Это феминизм в китайском варианте: героиня тратит десять лет жизни, чтобы наказать своего коварного мужа. Они фиктивно развелись, чтобы получить вторую квартиру, а подлец воспользовался разводом и женился на другой. Он плохо знал свою бывшую: она испортит жизнь не только ему, но также судьям и всей местной номенклатуре, дойдя до Пекина, чтобы защитить свои принципы, честь и достоинство. В описании нравов китайской бюрократии фильм следует традициям Гоголя и Кафки. В поведении героини много смешного: она вовсе не хочет вернуть мужа, ей важно снова вступить с ним в брак, а потом развестись "по закону". Преследуя эту нелепую с практической точки зрения цель, героиня, принадлежа к категории женщин "коня на скаку остановит", использует небанальный метод -- бросается прямо под машины высоких начальников и заставляет их себя выслушать. Но самое интересное, что этот провинциальный анекдот снят в круговом формате, ставшем популярным после экспериментов бельгийского режиссера Густа ван ден Берхе. И надо сказать, что фильм обретает новое художественное качество, превращаясь в подобие круглых китайских миниатюр с выразительными минималистскими пейзажами.