Киноблог. Фестиваль "Киношок": От "Рассвета" до "Чумы…."

Ольга Шервуд для bbcrussian.com В Анапе отметил свое 25-летие фестиваль кино стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии, известный своим домашним именем "Киношок". Когда-то в нем черпала силу семья кинематографистов развалившегося СССР. Теперь семьи нет. И денег нет. И политической воли нет. Зато есть фильмы, ими "Киношок" и держится. Ольга Шервуд - киножурналист, кинокритик, член Российской академии кинематографических искусств "Ника" и экспертного совета премии "Белый слон". Много лет наблюдает отечественный кинопроцесс и еще не отчаялась. Киноблог Блоги "Дружба дружба народов народов", - назвала я отчет о десятом "Киношоке". Уже в 2001-м стало ясно: сколько ни умножай заклинания былых десятилетий, сладко не станет. Центробежные 90-е разметали страны бывшей Российской/Советской империи по разным углам времени и пространства - одних в европейскую демократию, других - в восточную деспотию, иных мотает по кругу. Катастрофичными оказались эти годы для многих кинематографистов средне-старшего поколения, познавших славу, питавшихся любовью миллионов. Госкинематограф рухнул, племя молодых авторов в краткую пору упавшей на головы рисковой свободы работало по своим, отличным от прежних, понятиям. Артистам прошлых лет оставалось либо снимать, простите, штаны в кооперативном кино, с его угодливой суетой перед клиентом-зрителем, либо тосковать от безделья и бедности, болеть, умирать. Народ трудно адаптировался к новым правилам жизни, кормился-утешался старыми песнями о главном и был счастлив лицезреть кумиров прежних лет. Эту радость доставлял, в частности, "Киношок". Фестивальный разнонациональный люд шествовал внушительной нестройной колонной на открытие/закрытие, анапчане и отдыхающие видели десятка три своих любимцев, ощущали незыблемость основ, аплодировали, особенно Рязанову и Гусману, и старались их запечатлеть из-за оградительной веревочки. Артисты ездили по станицам и рыбохозяйствам, где мерседесы жались к домишкам бывших пионерских лагерей, а золотозубые кубанцы метали на столы лучшее, что имели. Гости угощались, читали стихи, пели песни и фотографировались в обнимку с поклонниками. Вовек не забуду, как Инна Макарова, вызванная тамадой на речь, прежде чем встать и сказать, глянула, будто в зеркало, в чуть блестящий черенок вилки. Актриса старой школы должна была убедиться, что "в порядке". Прошло еще 15 лет. Анапа раздобрела и приукрасилась. Выстроена набережная-променад, появились интересные строения. Кафе "Стэнли Кубрик" почти соседствует с уличным тиром, на дощатых стенах которого три раза написано: "Точность - вежливость королей. Патриотическое воспитание". Вечером не видно страшненьких, как всюду у нас, вывесок и рекламных стендов, зато зажигаются лампочки множества кафе и ресторанов - почти Европа. Киношоковцы идут на церемонию открытия скромным парадом. Во главе - Алла Сергеевна Демидова, председатель жюри основного конкурса. Единственная подлинная звезда. Ее давно не видели и почти не узнают. Под обломками мифа Историю "Киношока", его изначальную суть, его политико-экономическую реальность я весьма подробно описала вам год назад. Некая "осень патриарха" ("…ложь удобнее сомнений, полезнее любви, долговечнее правды") уже сильно ощущалась, но грядущий юбилей орошал надежду: кто-то наверху, пусть даже мечтающий о реанимации советской империи, спохватится и даст денег! На них пригласили бы живых ветеранов. И новых блестящих… Дело, понятно, не в деньгах. Даже большие, они лишь производное. Никакой, условно, Иван Ургант, телеведущий и киноартист, не заменит "Киношоку" Юлия Гусмана. Урганту ближе Брэд Питт, Америка и Израиль, нежели звезды, предположим, казахского кино, сам Казахстан вкупе, например, с Арменией. Россия теперь смотрит за океан и внутрь себя (как куда смотрит - другой вопрос), бывших соседей в упор не видит, тем паче их кинематографа. Сами молодые республики давно наладили удобные им связи с другими странами, заинтересованными в свободной, а не принудительной кооперации. Помню, как поражали на "Киношоке" фильмы, созданные в копродукции Узбекистана и Японии. Грузины и киргизы работают с французами, кинематографисты Балтии - со скандинавами, все знают английский язык и приглашаются фестивалями разных континентов. Миф СНГ давно рухнул. Российские властные институции безразличны к дружбе народов. Хуже того, периодически возбуждается ненависть к соседям и братьям - сначала были народы Балтии, с Грузией и Украиной дошло до кровопролитного кошмара, товарная война вспыхивает даже с Белоруссией. Прибавьте явную усталость организаторов самого фестиваля, потерявших красивый смысл своей работы. Так какой тут может быть "Киношок"? Обманка коровьей лепешки Но нет другого места для встречи фильмов, рожденных на обломках империи. Дети разных народов пытаются осмыслить жизнь национальных окраин в тоталитарной стране, провозгласившей социальную утопию, но погрязшей во лжи. Насколько опыт ХХ столетия смог порушить святое, дедовское для каждой национальности, украшавшей своим именем кусок географической карты в кабинете царей. И - чем эта жизнь стала теперь. Обобщать трудно (слишком все разные), да и год на год не приходится. Нынче основной конкурс был ожидаемо сильным: его составили новые работы режиссеров-лауреатов прежних "Киношоков". Среди них военная драма Эльмо Нюганена "1944" (Эстония/Финляндия; приз операторам Рейну Котову и Марту Таниэлю, "Слон" Гильдии киноведов и кинокритиков России): трагедия народа очень маленькой страны, вынужденного выбирать сапог - коричневый или красный. Народная драма и трагический гротеск "Рассвет" Лайлы Пакалныня (Латвия/Польша/Эстония; приз за лучшую режиссуру, приз фестивальной прессы). Колхозное движение и богоборчество в Латвии хрущевской поры показано с отсылом к "Бежину лугу" Эйзенштейна, визуальному экспрессионизму Дзиги Вертова, к атмосфере швейцеровской индустриальной поэмы "Время, вперед!". За впечатляющей напряженностью действия, его образной сверхнасыщенностью, изысканностью черно-белых кадров не все разглядели тончайший "сдвиг", глубокую и горькую иронию. Автор говорит о толпе, о безмыслии массы, с энтузиазмом устремляющейся за ложной идеей, ценность которой на поверку не превосходит смысла коровьей лепешки. Документальная драма "Тупик" Арутюна Хачатряна (Армения; Специальное упоминание жюри) - вторая, горчайшая, часть трилогии об эмиграции, которую автор начал снимать еще в середине 80-х. Сказочная аллегория "Монах и бес" Николая Досталя (Россия; приз за лучший сценарий Юрию Арабову): весьма уместная в данном контексте картина - вариант самоиндентификации русского человека, в котором святое и чертовское уживаются органично, ярко, смешно, великолепно. Не чета иным - так сказать, скушным - народам-то. И наконец, "Чума в ауле Каратас" Адильхана Ержанова (Казахстан; гран-при "Киношока" "Золотая лоза"): за шесть тысяч долларов (!) снятое сюрреалистическое и символическое представление с масками, тенями, внезапно гаснущими и зажигающимися лампами, падающими предметами и прочими приметами абсурда. В аул присылают нового акима (главу администрации), он обнаруживает, что все люди больны чумой. Прежние начальники выдают ее за грипп, пилят бюджет на лекарства и говорят, что не надо ничего менять: народ привык болеть, ему так лучше. Метафора слишком проста для изобретательной "картинки" и фонограммы: немножко Кафка с точки зрения параллельщиков, которые держат магический реализм в уме. Россия как гротесковый сон Понятно, "чумой" заражен не один "аул Каратас". И российские режиссеры не молчат о болезни. Восстановившееся государственное кино тут не при чем. Но - услышьте нотку оптимизма - еще не все задавлено. "Киношок" представил три "думы о Родине". Одна - новелла в киноальманахе "Чепуха", где сюжеты 15 авторов объединены куратором, известным видеохудожником Дмитрием Булныгиным. Камера медленно панорамирует невзрачное пространство. За кадром голос: "В августе 1991-го я жил на юге России. В центре города был пустырь, известный как Поле Дураков. С тех пор тут выросла Крымская аллея, автозаправка и церковь". Лаконично, емко и печально. Вторая - эссе с элементами драмы и комедии "Россия как сон" Андрея Сильвестрова и группы участников Международного Канского видеофестиваля (главный приз в конкурсе альманахов "Омнибус"). Портрет 379-летнего города Канска на реке Кан в четырех часах езды от Красноярска. Центр нашей страны. Типическое место. Мистическое место. Гиблое. Веселое. Песенное. Все другое - ничто не меняется. Об этом фильме, о фестивале и о Канске расскажу вам отдельно. Наконец, третья - драматическая комедия, гротеск, сатира знаменитого театрального и кинорежиссера Владимира Мирзоева "Ее звали Муму". История девушки (блестящая работа актрисы Ирины Вилковой: соавторская), которая мечтает эмигрировать, а пока подставляет тело под видеокамерой клиентам, которых надо опорочить в интересах некой спецслужбы. Помните видео с персонажем, "похожим на генерального прокурора"? А здесь прообраз - реальный скандал 2010 года с участием девицы Кати Герасимовой-Муму и нескольких оппозиционных политиков. Съемки закончены три года назад, неофициальная премьера прошла в Москве прошлой зимой. Прокат, конечно, не светит, хотя ничего политического или "анти" картина не содержит - кроме протеста против аморальности общества. Что должно даже поощряться минкультом, но мешает взятый им курс на зрителей с девственным сознанием. Картина изобретательна и точна, невероятно смешна, умна, "контрапунктна" и, в конце концов, трогательна. Девица вдруг обнаруживает в себе душу живую; в финале она бежит в страхе, и снято так, что мы видим загнанную ужасом псину. Это новый тип падшей девушки, далеко не "тургеневской", которым мировая, в том числе российская, традиция сочувствует. Вопрос лишь, кто гонится за несчастной Ирой. Герасим, переродившийся в Левиафана? Признаюсь, я давно перестала ждать такого российского фильма. Спасибо "Киношоку". Не побоялся показать.