Буковски говорит, а Гослинг пляшет и поет: первые премьеры Венеции

Человек, сказавший, что «просто жить, пока не умрешь, — уже тяжелая работа», снова стал героем документального кино. В 1987 году Барбет Шредер смонтировал свою версию «Чарльз Буковски. Интервью», в 2003-м появился «Буковски» (Bukowski: Born into This) Джона Даллагана. В этом контексте «Вечер с Буковски» (You Never Had It — An Evening With Bukowski) Маттео Боргардта, показанный в «Авторских днях», выглядит скромным архивным изысканием. Так и есть, видеокассеты с записью застольных монологов Чарльза Буковски, снятых зимой 1981 года, провалялись в гараже итальянской журналистки Сильвии Бицио около 30 лет, были извлечены на свет ее сыном, оцифрованы и при материнской поддержке смонтированы в 45-минутный фильм. Для пущей красоты сцены винных возлияний и звучных парадоксов Боргардт дополнил так называемой видеопоэзией: время от времени в кадр вплывают маловразумительные композиции, снятые на улицах Лос-Анджелеса, за кадром Буковски читает стихотворение «Ты знаешь, и я знаю, и они знают…». Все, что мы хотели знать о Буковски, мы знаем из его книг. Почти домашнее видео добавляет к этому лишь то, что не укладывается в строчки, существует помимо слов: не новое знание, но, возможно, нечто более ценное – эффект присутствия. Голос, физическое ощущение старого тела, проспиртованного, просмоленного никотином, которому недолго осталось, и которое каждой клеткой знает «радость», что иногда подваливает из ниоткуда» и «боль без причины». В официальных интервью этой «физики» часто не хватает, но здесь все по-семейному. И эта его неотразимая манера не смотреть на собеседника, будто разговор лишь тогда чего-то стоит, если он не сегодня и не с этим собутыльником начат и закончится только вместе с тобою. Наверное, можно не говорить, что в застольных беседах Буковски – антипод меланхолика Омара Хайама, тоже любившего вино и превращавшего его в поэзию. Буковски, писавший, что «на сотню кино есть одно стоящее, одно хорошее, а девяность восемь – паршивые», и что «большинство фильмов начинается плохо и постепенно становится еще хуже», вряд ли вполне одобрил бы фильм открытия Венеции-2016. Хотя Дэмьен Шазелл в «Ла-ла-лэнде» отчасти следует его известной реплике, мол, секс – вещь сильно переоцененная, разве что больше нечем заняться. Главный конфликт фильма в том, что его героям Мие и Себастиану как раз есть чем заняться, а пришлось влюбиться — и куда деваться, как соответствовать. Это молодые прагматики, упорно идущие каждый к своей цели, которую по старинке называют мечтой, и которым повезло или не повезло влюбиться друг в друга. Ирония в том, что они – одаренные артисты, джазовый пианист и актриса, и приложением их прагматизма является жизнь в искусстве. Заявленные характеры мало соответствуют стереотипам образа художника или романтике мюзикла, и именно потому «Ла-ла-лэнд» – мюзикл революционный, блистательный и свежий, как роза, среди всевозможных выморочных стилизаций. В отличие от мюзиклов золотого века, исполнение песен и танцев здесь принципиально несовершенно. Хотя Эмма Стоун и Райан Гослинг, безусловно, хороши, перед ними не ставят задачу дать Джинджер и Фреда. Сами музыкальные номера не задумываются Шазеллом как самодостаточные аттракционы, хотя невероятно эффектны. Самые разнообразные приемы мюзикла вписаны в фильм с ювелирной точностью, например, мелодия Себастиана, вплывающая в унылый ужин Мии с ее женихом. Один из коллег говорит пуристу Себастиану, апологету чистоты джазовых традиций, что джаз умирает потому, что протухает в руках таких консерваторов, как он. Джаз – это будущее. Дэмьен Шазелл превращает мюзикл, этот старый угасший жанр, в будущее, хотя он никогда не числился явлением авангарда. Только французский режиссер Жак Деми демонстрировал подобную ловкость в обращении с мюзиклом в «Девушках из Рошфора» и «Шербурских зонтиках». С другой стороны, это фильм, который не позволяет горечи и драматизму испортить хорошую игру и сохраняет непринужденную веселость и любезные манеры, как если бы воспитанный человек не стал бы отравлять вечер искренними, но неуместными болезненными эмоциями. Фестивальную публику «Ла-ла-лэнд» сразил с первой сцены. Застрявшие в пробке на шоссе автомобилисты покидают свои экипажи и вливаются в грандиозное танцевальное ревю, кто во что горазд во всем хореографическом разнообразии. Предыдущий фильм Шазелла, исполненная формального совершенства «Одержимость», также сделанная в союзе с композитором Джастином Гурвицем, получила трех «Оскаров» и номинацию на лучший фильм. «Ла-ла-лэнд» небезосновательно предсказывает собственную премиальную судьбу голосом из радиоприемника, сообщающим, о вручении «Оскара». Когда Себастиан встетил Мию, это был «Влюбленный Шекспир».