Главным врагом России в Минске считают не того человека
Глава МИД Белоруссии Владимир Макей был переназначен в новое правительство и тут же провел удивительно дружелюбные переговоры с США. Этого человека называют главным русофобом в белорусской власти, «серым кардиналом» Лукашенко и одним из столпов его режима. Справедливы ли эти оценки? Так ли страшен Макей, как его малюют?
Министр иностранных дел Белоруссии Владимир Макей считается одним из архитекторов той политики, которая привела страну в нынешний тупик. Последовательный русофоб и сторонник «пути в Европу», он системно рушил отношения с Москвой и закрывал глаза на работу западных НКО в республике.
Возникает вопрос, почему сейчас, когда последствия «макеевщины» проявились во всей красе, когда МИД провалил работу по всем фронтам, министр все-таки сохранил свой пост?
А Вас я попрошу остаться
Александр Лукашенко продолжает хождение по граблям. Если кто-то надеялся на то, что белорусский президент сделает выводы из враждебных действий западных стран и примкнувшей к ним Украины, он ошибался.
Да, президент надул губы и отказался общаться с Ангелой Меркель, поскольку та посмела пообщаться со Светланой Тихановской, но при этом не было ни высылки польского и литовского послов, ни отставки номинального лидера прозападной (а точнее, антироссийской) группировки в белорусской власти – министра иностранных дел Владимира Макея.
Он сохранил свой пост в сформированном по итогам выборов правительстве, и уже успел не просто пообщаться с заместителем госсекретаря США Дэвидом Хейлом, но и поблагодарить «американскую сторону за неизменную поддержку суверенитета и независимости Республики Беларусь». Ту самую американскую сторону, которая не признала итоги белорусских выборов и открыто хамила белорусской государственности.
Так, в ходе визита Майка Помпео в Минск госсекретарь заявил об отсутствии в Белоруссии «национального суверенного государства», предлагая со своей стороны «помочь его построить».
Именно Макея считают главным противником российского-белорусского сближения и архитектором белорусской «многовекторности». И он, на первый взгляд, вполне соответствует этой роли. Макей не просто дипломат, видящей своей задачей приобщение Белоруссии к евроатлантическим ценностям и структурам – он сам по себе негативно относится к России.
Коллеги рассказывали, как весной 2020 года группа журналистов поехала в Белоруссию для того, чтобы встретиться с министром иностранных дел. Сам визит долго согласовывался, обо всем договорились, однако по приезде в Белоруссию выяснилось, что Макей (незадолго до этого встречавшийся с группой западных журналистов и проведший с ними весьма продуктивную беседу) от общения с россиянами отказался. Служба протокола белорусского МИД разводила руками, ведь никаких оснований для отмены в виде срочной встречи или других дел не было. Министр просто не захотел.
Курс на вассалитет?
Другие дела Владимира Макея тоже характеризуют его как идейного противника России. Министр активно проводил курс на «национализацию» МИД. Обучение послов массовому и регулярному использованию белорусского языка на мероприятиях в других странах критиковать сложно, все-таки это белорусские, а не российские дипломаты, но к их действиям возникают серьезные вопросы.
Посол Белоруссии на Украине (важная должность, учитывая серьезность угроз и заразных идей, которые распространяются с этой территории) Игорь Сокол позволял себе участвовать в информационно-пропагандистских мероприятиях, организованных на польские деньги. И, как рассказывают их участники, поддерживать реализацию проекта «Междуморье» – затягивание Белоруссии и Украины в польскую сферу влияния, превращение их в сателлитов Варшавы и антироссийский плацдарм.
«В белорусском МИДе это знали, но закрывали глаза на деятельность Сокола и других послов, рассматривая это как часть курса на многовекторность. Курса, который «позволил насытить РБ прозападными НКО, сомнительными «экспертами», разглагольствовавшими о «руке Москвы», двойными агентами в спецслужбах и прочими лицами, которые готовы предать страну ради собственного благополучия», – поясняет глава аналитического бюро «Сонар-2050» Иван Лизан.
Собственно, в итоге и предали. Ряд сотрудников МИДа (в частности, посол в Словакии Игорь Лещеня) переметнулись на сторону протестующих.
Получается, что и Макей – предатель? Серый кардинал, чьей задачей было обеспечить белорусскому Майдану (когда бы он ни случился) поддержку дипломатов и низвести российско-белорусские отношения до такого уровня, что Кремль просто побрезгует спасать Лукашенко?
Эта версия очень популярна в России, но продиктована она прежде всего нежеланием или неготовностью российского общества признать, что Макей не знамя антироссийских сил, а всего лишь перчаточная кукла. Кардиналом и лидером антироссийской части белорусского истеблишмента является не Владимир Макей, а президент страны Александр Лукашенко.
Хозяин и хитрый план
В то, что Макей является политическим игроком, продвигающим собственную повестку, может поверить только тот, кто не знает специфики внутриполитической ситуации в Белоруссии. Даже журналисты, побывавшие на больших пресс-конференциях Батьки, понимают, что единственным политиком в стране является Александр Лукашенко. Он видит себя не президентом, а хозяином Белоруссии, относится к министрам как к своей собственности – и постоянно это подчеркивает. Член кабмина, который позволит себе проводить отличную от Батьки политическую линию, быстро лишится своего портфеля.
Макей не лишился лишь потому, что (при всем при том, что он действительно еврофил и русофоб) «диверсификация» белорусской внешней политики и «национализация» элит являются не его проектом, а задачей, поставленной перед ним Лукашенко.
Та же «белорусификация» проходила не только в МИДе. «Среди представителей белорусской власти стало очень модным козырнуть где-нибудь на официальном мероприятии или на застолье выступлением на белорусском языке. И это началось несколько лет назад – раньше такой моды не было», – пояснил газете ВЗГЛЯД один из российских журналистов, долгие годы работающий с белорусскими коллегами.
Но если Макей и другие националисты или западники, проводившие эту политику, рассматривали ее как движение Белоруссии к Европе, то для Александра Лукашенко она была лишь способом оградиться от излишнего влияния России. Создать противовес «русскому миру» и давлению со стороны Москвы в вопросе интеграции (которую Лукашенко всегда рассматривал как потерю суверенитета и статуса хозяина Белоруссии).
Сближение с Западом использовалось в качестве шантажа Москвы, было способом выбить у нее новые субсидии для белорусской экономики, ведь именно на белорусском экономическом чуде базировался общественный договор между Батькой и его народом.
При этом Лукашенко абсолютно не возражал, чтобы Макея позиционировали как лидера антироссийской группировки. Александр Григорьевич понимал, что не менее важным инструментом воздействия на политику Кремля является общественное мнение в России. Множество россиян до недавнего времени симпатизировали Лукашенко, считали его самым дружественным к Москве лидером постсоветского пространства. Часть из них при этом ретранслировала белорусскую пропаганду о том, что отношения между Москвой и Минском портятся из-за жадности российских олигархов.
А когда этим россиянам указывали на враждебные действия Минска (покупка нефти у американцев, дружба с Украиной, отказ интеграции и даже недавнее взятие в заложники российских граждан), все это вешали на Макея.
Куклы оживают
Проблема Лукашенко в том, что эта стратегия начала давать сбои. И дело не только в том, что россияне начинают прозревать.
В рамках большой политики куклы в какой-то момент могут оживать и начать играть в свою игру.
«В Белоруссии есть лишь один реальный политик, но Лукашенко, как и любой государственный деятель, окружен различными советниками и помощниками, то есть зависим от своего окружения. Макей – скорее функция, которая желает стать самостоятельной фигурой. А может, уже стал», – подчеркивает Иван Лизан.
Для примера можно взять турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана, который по стилю управления страной и общения с подчиненными похож на Лукашенко. Стоило ему ослабнуть, попасть в международную изоляцию и проигнорировать амбиции своих соратников, как ряд из них приобрели субъектность и даже возглавили собственные партии. Например, бывший президент Абдулла Гюль и бывший министр иностранных дел Ахмет Давутоглу (который, кстати, тоже ориентирован на Запад и пользуется поддержкой в Европе).
Неслучайно протестующие, зная о взглядах Макея, митинговали у здания МИДа, требуя от министра присоединиться к антилукашенковским акциям. «Макей, не робей», – орали они. В какой-то момент даже появлялась информация о том, что министр подал в отставку и попытался покинуть тонущий корабль лукашенковской власти.
В условиях конфликта с Западом и серьезного недоверия к Батьке со стороны Кремля Макей может стать угрозой для Лукашенко.
Однако еще большей угрозой является все-таки нежелание Лукашенко корректировать свой хитрый план с учетом тех уроков и выводов, которые он извлек из протестов.
«Белорусские власти продолжают считать, что текущий кризис – это следствие вмешательства во внутренние дела РБ извне. А раз нет работы над ошибками, то и проведение реформ (зачистка страны от прозападных НКО, изгнание из СМИ тех, кто рассказывал о российской угрозе, отказа от ущербной и тупиковой политики многовекторности) пока под большим вопросом. Без работы над ошибками через три-пять лет протесты вспыхнут снова, и тогда уже Россия спасти Белоруссию не сможет», – резюмировал Иван Лизан.