Минск идёт на Москву

Активность российского бизнеса, связанного с Белоруссией, — достаточно взять инициативу Дмитрия Мазепина о создании Комитета национального спасения, — новая информация о роли российских политтехнологов, работающих на компании из РФ, в событиях в Минске, заставляет пристальнее присмотреться к значению белорусской диаспоры в России. О ней не принято говорить, её не замечают, но она есть и её влияние весьма велико. На самом деле белорусский фактор уже давно имеет важное значение во внутрироссийских раскладах. После распада в 1991 году единого государства тесные экономические связи между Россией и бывшими союзными республиками никуда не исчезли, но приобрели иной вид — они стали менее формализованными и вместо Госплана начали координироваться деловыми людьми. Москва превратилась в перевалочный пункт для предпринимателей из самых разных новых государств. Чуя лёгкую поживу, сюда съезжались бизнесмены, участвуя в российской приватизации и лоббируя свои интересы, находящиеся на родине. Украинский олигарх Дмитрий Фирташ колоритно вспоминал об этих временах, когда. несмотря на формальный распад СССР, Москва оставалась неформальным экономическим центром всего постсоветского пространства. Были среди деловых людей и белорусы. Так, два ныне известных олигарха — Михаил Абызов и Андрей Мельниченко — в семнадцатилетнем возрасте перебрались из Белоруссии в Москву для получения образования, но почти сразу же погрузились в предпринимательскую сферу и создали бизнес-империи, будучи совсем молодыми. Также рано приехал из Минска в Москву и вышеупомянутый Дмитрий Мазепин. Их всех объединяли хорошее образование, неистощимая энергия молодых «волков» и бескрайние возможности, открывавшиеся в России с её начавшейся приватизацией и рыночными реформами. Это было первое поколение белорусской диаспоры, которому и сегодня ещё не так много лет, около 50, представители которого, отойдя от повседневного управления бизнесом, могут позволить себе обратиться к текущим делам на своей родине, отдавая, так сказать, сыновний долг. Нельзя недооценивать их влияние на власть в Кремле, их связи и возможности. В силу длительного пребывания в России они обросли ими и плотно инкорпорировались в российскую элиту. Но они также могут оказывать мощное воздействие на события в Белоруссии, располагая как финансовыми средствами, так и ресурсом социальных связей. Одновременно они выступают в роли заказчиков и режиссёров представления образа Белоруссии в российских СМИ, могут определять при желании информационную картинку, создавать имидж своей родины в РФ. Разумеется, риски существуют и для олигархов. Гендиректор «Уралкалия» Владислав Баумгертнер, арестованный в Минске, куда прилетел на встречу с главой правительства, должен это хорошо помнить. Виктор Бабарико, тесно связанный с «Газпромом», тоже оказался в тюрьме. И именно газового гиганта из РФ обвиняют сейчас в финансировании оппозиции. Второе поколение белорусской диаспоры в России старше по возрасту, как это ни странно, но попало в Москву позднее. Речь идёт об отставниках-чиновниках Белоруссии, которые, уходя от Лукашенко, переезжали в Россию. Например, первый белорусский премьер-министр Михаил Чигирь после отставки уехал в РФ на несколько лет, а после вернулся домой, чтобы выступать против президента. Третий глава правительства — Владимир Ермошин — также переехал на работу в Россию, где является советником российско-белорусского предприятия. Ещё один экс-премьер Сергей Сидорский много лет работал в Москве в Евразийской экономической комиссии (ЕЭК). Сменивший его Михаил Мясникович, уйдя с должности премьера, с 2020 года возглавляет ЕЭК. Бывший председатель КГБ Белоруссии Леонид Ерин работает в Москве в «РЖД». Это то, что касается первых лиц режима, чиновники рангом пониже перебираются в Москву насовсем. У этих представителей действующей белорусской элиты одновременно есть связи как в Минске, так и в российской столице. Кто-то из них работает как платный лоббист интересов Лукашенко, а кто-то может иметь интересы в обоих государствах. В Москву переезжало очень много медийных деятелей — достаточно вспомнить убитого Павла Шеремета. Это третья часть диаспоры, сюда же входят и лица свободных профессий, деятели искусства и культуры, специалисты IT-технологий. Их мнение о событиях в Минске и других городах республики также является значимым для российской публики. Можно выделить и четвертую часть диаспоры — простых работяг-гастарбайтеров, самую многочисленную, но наименее организованную. У них нет чёткого представления о себе как о едином целом, нет осознания корпоративных интересов, многие обзавелись или стремятся обзавестись российским гражданством и связывают свою жизнь с Россией. Однако они оказывают влияние на восприятие родины в российском обществе, поскольку в ходе личного взаимодействия с россиянами транслируют свои представления о происходящих в Белоруссии событиях. Таким образом, белорусская диаспора представляет собой серьёзный фактор во внутренней политике России. Разумеется, она раздроблена, её интересы противоречивы, но в случае критического развития ситуации она может сплотиться и оказать давление на российские власти с целью принятия тех или иных решений. Важно и то, что белорусы могут транслировать внутри РФ те идеи и представления, которые они усваивают дома. В случае свержения Лукашенко они станут «горючим материалом» и для Кремля.