Эксперт рассказал, что мешает ракетному сотрудничеству России и Беларуси
Как стало известно 22 мая, Беларусь нацелилась на разработку собственной ракеты с дальностью поражения до 300 км. Таким образом Минск собирается снизить зависимость от Китая, с которым, тем не менее, готов вести переговоры по совместным проектам в военном ракетостроении. При этом президент Беларуси Александр Лукашенко пожаловался на то, что Россия не желает сотрудничества в данном направлении, как не желает и предоставлять полигоны для испытания белорусской «трехсотки». Так ли это и в чем могут быть причины возникших противоречий, в интервью «Евразия.Эксперт» проанализировал научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Дмитрий Стефанович. – Президент Беларуси Александр Лукашенко заявил, что Россия не хочет предоставлять свои полигоны для испытаний белорусской ракеты дальностью 300 км. Почему? И были ли вообще такие прецеденты? – Любопытно, что в видеозаписи с этого мероприятия председатель Государственного военно-промышленного комитета Республики Беларусь Роман Головченко, упоминая российские полигоны, как «оптимальные с точки зрения логистики», ничего прямо не говорит про позицию России, отчетливо слышно лишь «позиция неизвестна». При этом на учения и в Россию, и в Казахстан белорусские ракетные и зенитно-ракетные подразделения выезжали неоднократно. Другое дело, что в данной ситуации речь идет об испытаниях нового изделия, что требует несколько иной инфраструктуры для получения максимального объема телеметрической и иной информации о его поведении. У России все необходимое есть, и, как представляется, некие взаимовыгодные условия можно было бы согласовать. Не исключено, что белорусская ракета оперативно-тактического назначения может в перспективе стать конкурентом для российского комплекса «Искандер-Э». Вместе с тем, с учетом достаточно конструктивных до последнего времени деполитизированных отношений в области военно-технического сотрудничества с третьими странами, и здесь могли бы быть найдены решения. – В Минске говорят, что Россия даже отказалась сотрудничать в создании белорусской ракеты. С чем это связано и что это за ракета? – К сожалению, деталей переговоров в этой области до настоящего времени не встречалось. В принципе, тут может быть несколько причин. Начнем с того, что у России есть уже разработанные, испытанные и находящиеся на вооружении ракеты семейства 9М723 из состава комплекса «Искандер-М», экспортная версия которых вполне подходит под заявленные белорусской стороной характеристики. Данная аэробаллистическая ракета является одной из лучших в мире, если не лучшей, и, казалось бы, чего еще надо Минску. При этом примерно десять лет назад Александр Лукашенко заявлял, что при случае они и сами создадут подобный ракетный комплекс, а ракету купят в России. Тема с приобретением «Искандеров» потом неоднократно всплывала и затухала, и не думаю, что в ближайшее время мы узнаем какие-то реальные детали. Разве что, можно предположить, что белорусскую сторону не устроила либо цена, либо экспортная комплектация с ограниченными возможностями по дальности и типам боевых частей. Так как комплекс «Искандер-М» использует шасси МЗКТ-7930 белорусского производства, не исключено, что рассматривался вариант какого-то пакетного соглашения, условия которого не подошли той или иной стороне. Кроме того, в течение многих лет с разной степенью интенсивности идет военно-техническое сотрудничество Белоруссии и Украины, своеобразным пиком которого по ракетному направлению стало прошлогоднее прямое предложение «объединить бренды», то есть поставить разрабатываемый на Украине ОТРК «Гром-2» на белорусское шасси – вероятно, все то же МЗКТ-7930. В сухом остатке – говорить о какой-то конкретной ракете, по которой Белоруссия хотела бы сотрудничества с Россией на этапе разработки, пока сложно. Скорее всего, здесь идет речь о совместном ракетном комплексе, с российской или иной «импортной» ракетой, белорусским шасси, общими подсистемами управления и обеспечения. В чем интерес России при такой «кооперации» с учетом существования «Искандеров» – не очень понятно. – Зачем Беларуси вообще новые ракеты на 300 км? Это ведь наверняка очень дорого... Способна ли республика самостоятельно реализовать эти планы? – В настоящее время отмечается определенный расцвет ракетного оружия в связи с рядом факторов. В первую очередь к таковым стоит отнести распространение все более доступных ракетных двигателей, систем наведения и необходимых материалов. Кроме того, современная ударная авиация, авиационные средства поражения становятся все более дорогими и, при этом, уязвимыми для все более совершенных средств ПВО. Поэтому вопрос цены в данном контексте очень относителен: по стоимости гарантированной доставки боевой части на такое расстояние ракеты, пожалуй, являются одним из оптимальных инструментов. Если говорить о дальности в 300 км – вероятно, в первую очередь это связано с искусственным ограничением в соответствии с Режимом контроля за ракетной технологией. Белоруссия в РКРТ не входит, но поддерживает диалог и, в целом, придерживается общих принципов, направленных на недопущение распространения средств доставки оружия массового уничтожения. В условиях региональной военно-политической географии 300 км позволят, при необходимости, наносить удары по весьма ценным объектам на территории любой сопредельной страны. Как уже упоминалось, собственное ракетное производство в Белоруссии находится на ранних этапах развития. В принципе, примеры Северной Кореи (и отчасти Южной) и Ирана показывают, что нет ничего невозможного. В конце концов, новую зенитно-управляемую ракету для комплекса «Бук» белорусская «оборонка» сделала, а это тоже весьма непростая задача, пусть здесь и имелось значительное пространство для реверс-инжиниринга. – Белорусская сторона подчеркивает участие Китая в проекте. Зачем это ему и как он участвует? Ранее был прецедент Полонеза – насколько сильно там было участие КНР? – Китай заинтересован в «освоении» новых рынков для своей продукции военного назначения, тем более в зоне непосредственных интересов российского оборонно-промышленного комплекса. К тому же «Полонез» уже был поставлен в Азербайджан, что также продемонстрировало возросший потенциал как китайских предложений, так и белорусского участия в их продвижении. Роль КНР в белорусском ракетостроении при этом является весьма значительной, как донора технологий. Правда, судя по всему, на данном этапе белорусские конструкторы и промышленность уже достаточно уверены в своих силах, так как упоминались некоторые претензии КНР к их растущей независимости, в том числе в рамках проекта «Полонез». – Президент Беларуси заявил, что вопросы предоставления российских полигонов и сотрудничества в создании ракет должны рассматриваться в пакетном соглашении вместе с нахождением российских военных объектов на территории Белоруссии, срок которого истекает летом 2021 г. Насколько это возможно? – В принципе, если обсуждение таких вопросов будет вестись в конструктивном ключе, с прицелом на взаимовыгодные решения – то почему нет, возможно все. Другое дело, если российские военные объекты станут своего рода «заложниками» дискуссии. В такой ситуации шансы на удовлетворение белорусских запросов резко сократятся. Кроме того, очевидно пострадает безопасность Союзного государства, ОДКБ, да и наших стран по отдельности тоже. Хочется верить, что в итоге негативная динамика будет переломлена. Одним из ярчайших симптомов смены конфронтационного настроя может стать утверждение и публикация обновленной Военной доктрины Союзного государства, одобренной главами государств еще в конце 2018 года. Дмитрий Стефанович, научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, внештатный научный сотрудник Института исследования проблем мира и безопасности при Гамбургском университете (IFSH), сооснователь проекта «Ватфор»
