Кризис 2020 в интерпретации казахстанских лидеров

Рассмотрение высказываний казахстанских политических лидеров за последние полтора месяца позволяет вскрыть некоторые ранее не проговариваемые оценки политической и экономической системы, сформированной в Казахстане за последние 30 лет. Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев оказался в эпицентре общественных ожиданий и оценок. Только сейчас он в полном объеме испытывает на себе давление высшего политического поста. Поэтому ключевой задачей «придворных» спичрайтеров с первых дней карантина стало акцентирование внимания аудитории на оперативности принимаемых политических решений. Основной фабулой выступлений Токаева в марте стали: «перекладывание» ответственности за кризис на внешние факторы, особый контроль за сохранением занятости, попытка поддержки малого и среднего бизнеса в условиях «схлопывания» потребительского спроса. Однако уже апрельские оценки затрагивают более широкий круг вопросов — от детального определения секторов экономики, которые получат антикризисную поддержку, до требования более жесткого контроля за расходованием этих ресурсов. Так, подчеркивая значимость поддержки программы занятости, Токаев позволил себе примечательную цитату: «Критически важно, чтобы один триллион тенге не ушел в песок, как бывало много раз». Выражение — «как бывало много раз», — вполне прозрачно намекает на стиль работы бюрократии, выработанный при экс-президенте Назарбаеве. Поскольку сам Токаев таких бюджетов еще не распределял. В целом Токаев осознает, что стоит на пороге важных изменений. Можно привести еще одну цитату: «Мы стоим на пороге совершенно нового глобального мира, в котором Казахстану предстоит найти свое достойное место». В этом высказывании выражен весь пафос момента для новой власти, новой команды Акорды. Кризис для Токаева-президента — это не только вызов, но и шанс. Посткоронавирусный Казахстан обнулит экономику, создававшуюся Нурсултаном Назарбаевым, обнулит социально-экономическое наследие экс-президента. А потому в случае успеха текущих и будущих антикризисных мер посткризисный Казахстан будет уже не «Казахстаном Назарбаева», а «Казахстаном Токаева». Команда Токаева имеет возможность провести широкую неофициальную информационную кампанию по «отстраиванию» от социально-экономического негатива путем фиксирования внимания казахстанцев на ответственности первого президента за текущие экономические провалы. Именно экономическая модель Назарбаева и привела Казахстан в текущий статус сырьевого придатка промышленно развитых стран. Не менее откровенно оценивает разворачивающийся кризис и потенциальный преемник Токаева — спикер Сената и дочь первого президента страны Дарига Назарбаева. Если Токаев был вынужден в марте оперативно решать текущие организационные вопросы, а к глобальным обобщениям подошел только в апрельских выступлениях, то спикер Сената сразу обозначила суть проблем. Яркая и отчасти провокативная статья спикера в официозной газете «Казахстанская правда» от 30 марта просто заслуживает быть «разобранной» на цитаты: «Нельзя все отдавать на откуп рынку. Жизненно необходимо иметь мобилизационные мощности и государственные резервы для реагирования на непредвиденные ситуации». »Наша экономика оказалась не гибкой». »Все программы развития необходимо скорректировать с поправкой на возможные кризисы. Это могут быть пандемии, изменения климата, враждебные действия, структурные обрушения на сырьевых или финансовых рынках и многое другое, чего мы не желаем для нашей страны. Но к чему мы должны быть готовы». То есть спикер Сената Казахстана говорит нам, что существующие «программы развития», создававшиеся при экс-президенте Нурсултане Назарбаеве и под его полным контролем, не учитывают возможности кризисов. Что рыночная экономика «оказалась не гибкой» и не обеспечивает стабильности государственных институтов в кризисных ситуациях. Можно лишь согласиться со спикером Сената в этой характеристике экономической модели, сформированной в Казахстане за прошедшие десятилетия. Острый характер протекания кризиса в Казахстане связан не только с общим ухудшением ситуации на рынке углеводородов, но в первую очередь с целым рядом грубейших ошибок и просчетов в реализации стратегии социально-экономического развития страны в постсоветский период. В позиции Дариги Назарбаевой есть еще один важный момент. В 2021 году Казахстану предстоят парламентские выборы. И в соответствии с конституционными изменениями 2017 года социально-экономический блок правительства будет согласовываться с парламентом. Кандидаты в министры будут представлять свое видение реформ перед депутатами и только после этого получать мандат доверия. И в рамках идеологической линии, обозначенной спикером Сената, либерально настроенные министры экономического блока, предлагающие устаревшие социально-экономические рецепты эпохи экс-президента (например, такие как приватизация государственных поликлиник), могут стать просто «непроходными». Столь жесткие оценки пределов прочности казахстанской экономики от топовых представителей истеблишмента заставили понервничать Библиотеку. Ошибочность ставки на рост добычи нефти была известна давно. И если в марте для поддержания имиджа Нурсултан Назарбаев еще озвучивал затертые мантры о необходимости сплочения (и это спустя всего один месяц после кордайского погрома дунган) и готовности страны к кризисам, то уже в начале апреля вынужден был использовать «тяжелую артиллерию» — свой любимый жанр программных выступлений. Статья «Когда мы едины — мы непобедимы» стала попыткой самооправдания за провал четвертьвекового экономического курса, формирования моносырьевой экономики. Спичрайтеры экс-президента упорно уговаривают казахстанскую аудиторию поверить в высокую устойчивость страны по отношению к внешнеэкономическим рискам. Фиксируют внимание на том, что «дальновидный экс-президент» всегда выступал за отход от нефтяной зависимости. Но факты остаются фактами — в конце 80-х годов структура экономики Казахской ССР была более диверсифицирована. Узкая нефтегазовая специализация экономики — исключительная «заслуга» Нурсултана Назарбаева. Акорда предпринимала попытки диверсификации — достаточно упомянуть, что Стратегия индустриально-инновационного развития была анонсирована еще в 2003 году. Однако существенно изменить структуру экономики прежний президент не смог. Или не захотел. На этом фоне в политической элите начинается процесс десакрализации роли экс-президента в новейшей истории Казахстана. Так, например, экс-советник Нурсултана Назарбаева Ермухамет Ертысбаев неожиданно заявил в интервью порталу «Zona.kz» (публикация за 8.04.20), что Назарбаеву было необходимо покинуть президентский пост раньше: «…Согласитесь, что если бы Назарбаев устроил «19 марта» на семь лет раньше, то это было бы лучше, эффективнее и продуктивнее в глобальном смысле. Назарбаев ушел бы на вершине своего бесспорного политического могущества и процесс передачи власти надо было запускать именно после завершения президентского срока 2005−2012 годов…». Эта «проговорка по Фрейду» дорогого стоит — старая и опытная часть элиты понимает, что, уйдя на пике политических и экономических достижений страны в нулевые годы, Назарбаев, действительно, был бы сейчас вне критики со стороны общества. Все текущие провалы можно было бы смело списывать на непрофессионализм преемников. Но история не знает сослагательного наклонения, и сегодня новая команда политических управленцев (вне зависимости — Касым-Жомарт Токаев или Дарига Назарбаева) может провести ревизию прежнего экономического курса, что, в сущности, может стать и ревизией политического наследия экс-президента. Только если в Узбекистане это было сделано после физического ухода Ислама Каримова, то Нурсултан Назарбаев имеет шанс увидеть своими глазами отход страны от той ущербной модели развития, которую он лелеял на протяжении последних 25 лет.