Леонид Репин: Вася Песков про меня говорил: «Леня Репин к нам для радости прикрепин!»
А накануне «отнекивающегося» от наших придумок Репина мы позвали на запись в видеостудию сайта kp.ru. А еще - «в приказном порядке» - заставили его принести свои многочисленные награды, а некоторые даже привинтить и прицепить к пиджаку! Он ходил прямо при таком параде по редакции - и его не узнавали!
Ну, и конечно, мы услышали от Леонида Борисовича несколько удивительных историй - из биографии «Комсомолки» и из его биографии. Впрочем, они во многом схожи...
«Сань, зови меня просто Леней!»
- Дорогой Леонид Борисович! Поздравляем вас с 52-летием!
- Сань, называй меня также, как называешь, когда встречаемся на нашем 6-м редакционном этаже.
- Извини, Лень...
- И 52 года - это мой стаж работы в «Комсомолке». А исполняется мне 80!
- Да брось ты!
- И не притворяйся, пожалуйста!
- Хорошо! Вот мы перед эфиром вспомнили поговорочку одну, которую Василий Михайлович Песков запустил в наши редакционные коридоры.
- Да, бывало, Вася зайдет в комнату, там какая-нибудь компания присутствует, немножко выпивает, - он обязательно так руками сделает (Репин разводит руками) и скажет: «О, Леня Репин к нам для радости прикрепин!»
«Как мы сняли вето с Марка Бернеса»
- Тогда давай сразу - о самых интересных историях... Вот я вспоминаю наши капустники, когда ты выходил с горном и трубил, а Инна Руденко очень хохотала... Твой образ полностью соответствует вот этой поговорке, которую Василий Песков придумал.
- Да, в «Комсомолке» была такая добрая традиция – в новогодний праздник мы ставили спектакли, в полном смысле этого слова. С кордебалетом, с музыкой, с песнями. И первым это сделал - блестяще совершенно - Ярослав Голованов, он был нашим лучшим режиссером-постановщиком капустников. Но когда Слава ушел в другую редакцию (потом Голованов снова вернулся в «КП». - А.Г.), то несколько лет подряд капустники ставил я.
- А вот какой-нибудь прикол можешь вспомнить?
- Мы придумали однажды такой ход, по Пескову, - а он только-только открыл семейство этих таежных жителей, Лыковых. И мы поставили спектакль «Таежный тупик». На самом деле, имелся в виду отсек, где сидела редколлегия «Комсомольской правды». Пескова играл Женя Нефедов, очень внешне похожий на него. Там было много всяких веселых шуток. Мы никого не линчевали, не раздевали, а по-доброму просто посмеялись над членами редколлегии, которые того заслуживали.
- И правильно! Вот еще была такая традиция - «Землянки», посвященные Дню Победы. Это же все где-то в 60-е годы началось, да?
- Ну, да, фронтовые «Землянки» у нас проводились обычно 8 мая. В Голубом зале редакции натягивали маскировочные сетки, ставили на каждый столик светильники из снарядных гильз, которые поджигали, и - солдатские фляжки.
- Фляжки наполняли водочкой, да?
- Фронтовые сто грамм, как полагается! Ну, и, как водится, конечно, приглашали замечательных людей.
В мае 1965-го мы устраивали такую фронтовую землянку в ресторане «Советский», как его называли «Антисоветский». Мне от комсомольской организации поручили встретить Марка Бернеса.
Это был акт такой очень важный для Марка Наумовича. Потому что он в этот год стал «персоной нон-грата» - его имя в СМИ было под запретом.
- А что случилось-то?
- Рассказывали, что вместе со знаменитыми актерами Борисом Чирковым и Алексеем Грибовым они в Сандунах крепко погуляли. Попарились, выпили и доигрались до того, что в бассейн стали бросать шпроты, плавали там, изображая тюленей, и ловили ртами эти шпроты... Событие не прошло незамеченным, газеты разразилась фельетонами... И Бернеса перестали звать на съемки на телевидение. Ну, а «Комсомолка», пригласив его на «Землянку», отменила это вето, и Марк Наумович был очень благодарен нам. Потому что это сняло и завесу молчания, которая сложилась вокруг него...
- Есть легенда, что свою знаменитую песню «Журавли» смертельно больной Марк Бернес впервые исполнил на «Землянке» в «Комсомолке».
- Да, это было у нас в редакции, по-моему, где-то году в 68-м...
- Иосиф Кобзон вот вспоминал как раз об этом.
- Иосиф Кобзон, Женя Мартынов приходили к нам и тоже пели свои песни.
- Я застал эти «Землянки», в них участвовал и главный редактор военной «Комсомолки» Борис Бурков. Он приходил, по-моему, даже в военной форме.
- Борис Сергеевич бывал регулярно.
- И мне он рассказывал, как Аркадия Гайдара провожал на фронт. Гайдар же, наш военный корреспондент, ушел на передовую с удостоверением «Комсомольской правды», погиб в октябре 1941-го.
- Борис Сергеевич был замечательный главный редактор. Реформатор...
На Гагарина слетелась вся улица «Правды»
- А помнишь, как Юрий Гагарин приходил в «Комсомолку»?
- Гагарин вскоре после полета, по-моему, в июне 1961-го у нас был... В то время в здании на улице «Правды», где была наша редакция, размещались и «Правда», и «Советская Россия», и журнал «Огонек», и «Сельская жизнь»... Когда у нас на 6-м этаже появился Юрий Алексеевич - все журналисты бросили работу и кинулись к нам. А Голубой зал же не резиновый, и люди стояли буквально по всему нашему длинному, 60-метровому коридору, который был весь забит людьми, все просто хотели увидеть живого Гагарина. Это я хорошо помню.
- А каким тебе запомнился первый космонавт? Какие-то, может быть, детали...
- Да какие детали? Просто все аплодировали, улыбались, что-то выкрикивали. Он сидел, очень скромно, улыбался. Ну, потом сказал очень коротко какие-то слова... Он же не готовился какую-то речь говорить, да и не тот случай. Просто вел себя очень естественно.
Гагарин пожелал нам удачи, успехов в работе, сказал, что «Комсомолка» его любимая газета – ну, как он мог этого не сказать?
- Это есть в репортажах Пескова.
- Да, «Комсомолка» всегда была любимой его газетой, и он этого не скрывал. Это было очень искренне.
Гагарин запомнился мне человеком таким открытым. Он мгновенно всех к себе располагал.
- Василий Михайлович был дома у Валентины Гагариной, когда Юрий Алексеевич летал в космосе.
- Да, это я тоже хорошо помню. (Об этом много тогда говорили.) Василий Песков и Павел Барашев, они вдвоем были у Вали Гагариной. Песков тогда не был пишущим журналистом, он был снимающим, а Барашев – пишущим.
- Нет, Песков уже писал, я точно знаю!
- Нет, их послали, чтобы Песков сделал снимок, а Барашев написал текст. Помнишь, такое счастливое, немного растерянное лицо Вали Гагариной.
- Это фото потом - вслед за Гагариным - облетело планету...
Как «Комсомолка» летала на воздушном шаре
- Лень, а правда, что ты однажды «Комсомольскую правду» запустил в небо и сам с ней улетел?
- Это - первая в истории нашей газеты экспедиция, которая носила официальный статус. После этого были Полярные - Шпаро, Снегирева и многих других. Да, воздушный шар так и назывался - «Комсомольская правда», это 1968 год.
- Долго вы летали?
- Да нет, это был такой научно-агитационный полет. На воздушных шарах после войны уже не летали...
И вот фото с тех пор сохранилось. Справа вы видите Виктора Трофимова – это последний, оставшихся к тому времени в живых, из пилотов-аэронавтов. А в центре Виктор Богачев, научный сотрудник Центральной аэрологической обсерватории, которой шар принадлежал. А слева – ваш покорный слуга.
Вылетели мы в 4 часа утра из города Рыльска Курской области и в 10 вечера сели на Украине, пролетев где-то около 600 километров. Воздушный шар же не может самостоятельно передвигаться, он летит с такой скоростью и на такой высоте, на которой его несет ветер.
- А высота-то какая?
- Мы не могли подняться на большую высоту (максимум - 1200 метров), то поднимались, то опускались. Потому что в последний раз на этом шаре летали в 1935 году. За 33 года до нас. Мы смахнули с шара веничком пыль, накачали его водородом. Водород, кстати, взрывоопасный газ, и при смешении с воздухом образует гремучую смесь, то есть, малейшая искра статического электричества - и... Но мы не могли достать другого газа – инертного, гелий очень дорого стоил, поэтому пришлось лететь на водороде. Так что, первая экспедиция «Комсомольской правды» была взрывоопасной в полном смысле этого слова.
- Но слава богу, что она хорошо закончилась.
- Да, уж а как я этому рад, можешь себе представить.
Командировка на... необитаемый остров
- А правда, что однажды «Комсомолка» отправила тебя в командировку на необитаемый остров?
- Не совсем так. Я сам придумал себе это приключение. А редакция меня, как всегда, поддержала.
Я решил просто проиграть ситуацию потерпевших кораблекрушение. Мне было интересно проследить, как люди, которые живут в современном городе, за продуктами ходят в магазин, - как они, оказавшись волею случая на судне, которое терпит кораблекрушение, потом попадают на необитаемый остров... Как они себя будут вести? Поэтому мы высадились с абсолютно голыми руками, у нас не было ни ножа, ни спичек, ни зажигалки... Ничего!
- Какой это год был?
- 1974-й.
- А остров-то где такой нашли?
- В Тихом океане. В наших территориальных водах, в Японском море. Это - Большой Перец из островов Римского-Корсакова, открытых в позапрошлом веке... Нас туда доставил военный корабль.
- А у вас даже связи не было?
- Нет, была связь, была рация. Но связь была односторонней, только - от нас...
- И что вы там, как вы жили?
- Моим единственным условием было, чтобы на острове была пресная вода. Там был ручеек небольшой, который стекал в пресноводное озерцо, где, как выяснилось, водились караси, мы их научились добывать. Но и в океане мы ловили рыбу голыми руками...
- А огонь-то как добыли?
- Трением... Конец деревянной палки - о кусок дерева.
- Долго терли?
- Искра появлялась буквально минут через 10. А вот сам огонь мы не могли добыть 9 дней! Влажный воздух, все было мокрое вокруг... Ни одной сухой щепочки. И только на десятый день добыли огонь. К тому времени мы уже построили дом, укрывавший нас от непогоды, научились ловить и устриц, и морских гребешков, и рыбу...
- А как вы их ели - сырыми, что ли?
- Нет, до этого не ели. 10 дней была полная голодовка.
- Так было положено, что ли?
- Я в любой момент мог прервать эксперимент. Но хотелось довести его до результата. Потому что условия этой акции были разработаны совместно с Институтом медико-биологических проблем, который готовил космонавтов. То есть, подобного типа эксперименты на выживание они ставили, но не могли найти испытателя, который бы согласился пожить на необитаемом острове. И тут вдруг приходит журналист из «Комсомолки» и предлагает самого себя...
- Сколько вы выживали?
- Почти 12 дней.
- То есть, если бы тебя запустили в космос...
- Я проходил подготовку и по программе космонавтов. До меня ее прошел Слава Голованов, вот он собирался... Был бы жив Королев, я думаю, Голованов, может быть, и полетел бы.
- А Репин?
- Прокрутился на центрифугах, побывал в барокамерах, все это я прошел, но в отряде космонавтов я не был и мой полет не планировался.
- Но вот есть фото - Репин в скафандре...
- Это радиационный скафандр, а были еще водолазные, новые, и космические. Я опубликовал в «Комсомолке» серию репортажей об испытании скафандров различного назначения.
РЕЦЕПТ ДОЛГОЛЕТИЯ ОТ РЕПИНА
«Любить женщин, бег и никогда не писать в «Комсомолку» ради денег!»
- Леня, а теперь открой секрет - как тебе удается так выглядеть? И вообще - как сохранить такую, как у тебя, великолепную физическую, и не только, форму? В «Комсомолке» до сих пор идут твои колонки... Если бы мы все твои книги сложили сейчас в стопку, это вот было бы примерно до потолка!
- Живу газетой. И - в газете. Главное - каждый день на работу!
- Ходят легенды, что ты до сего времени бегаешь в кроссовках с шипами.
- Это называются шиповки, беговые туфли.
- То есть, у меня такое ощущение, что ты сейчас пойдешь, переоденешься и побежишь...
- Минувшим летом я еще бегал, да. Ведь это не просто так. Я в прошлом спортсмен, много лет отдал спорту. Был чемпионом, рекордсменом Москвы и Советского Союза в эстафетах 4 по 200, 4 по 400 метров. Рекорды наши держались лет по 25, очень долго. Я за ЦСКА выступал. Я этим с 16 лет непрерывно занимаюсь.
А сейчас - каждый день физзарядка, холодный душ...
- Ну, а если там хочется выпить, покурить?
- Курить я никогда не курил, вкуса сигареты не знаю, а выпить – почему, в праздник с друзьями с удовольствием могу принять на грудь, как говорится.
- Сколько ты можешь принять на грудь?
- Видишь ли, я никогда не ставил рекордов в этом плане. Спортивные - ставил, а вот тут... Ну, я никогда не принимал сверх удовольствия. Вот когда хочется, то выпивал. Ну, допустим, бутылку сухого вина спокойно и с удовольствием – за вечер.
- С хорошей закусочкой.
- И здесь тоже нужна мера. Я никогда не переедал.
- (шепотом) А насчет женщин, Лень, как?
- Уважаю! (тоже переходит на шепот) Глубоко уважаю! И всесторонне!
- И до сих пор?
- Ну, это оставим... Нет, я уже оставил большой спорт, скажу честно.
- Мне уже сейчас не хочется писать, а ты - все пишешь... Если доживу до твоего возраста, ни за что не буду! А что тебя заставляет? Денег не хватает?
- Ошибаешься... Я никогда не пишу ради денег. Это - просто часть жизни. Это как дыхание. Я не рисуюсь и не пытаюсь приукрасить... Но на самом деле, никаких усилий для этого прилагать не надо.
Газета наша обладает такой чудодейственной силой, что она сама по себе - эликсир молодости. Она помогает поддерживать форму, она помогает ощущать себя нужным, она помогает жить во времени. Короче говоря, быть в форме в полном смысле этого слова и во всех отношениях.
Так что, спасибо ей огромное, нашей родной и любимой «Комсомолке». Поэтому, когда ты говоришь – если я доживу... Обязательно доживешь. И тогда только в полной мере испытаешь и поймешь вот эту животворную и чудодейственную силу газеты с дорогим для меня название «Комсомольской правды».
Да, Саш, забыл еще один рецепт, который нужен для долголетия и хорошей формы: всю свою жизнь я стараюсь не врать. Надеюсь, это у меня тоже получается...