Грузия online (Грузия): что предшествовало войне 1992-1993 годов между Россией и Грузией?

Четырнадцатого августа исполнилось 28 лет с начала вооруженного конфликта в Абхазской автономной республике Грузии, который осенью 1992 года перерос в масштабную войну между Россией и Грузией с применением авиации и тяжелой техники. Эта война продолжалась до конца сентября 1993 года и привела к большим человеческим жертвам. До начала войны 1992-1993 годов в Абхазской автономной республике проживало 550 тысяч человек, из них более 47 процентов составляли грузины, более 17 процентов — абхазы, остальные — граждане армянской, русской, греческой, еврейской, эстонской и других национальностей. По данным властей Грузии, в результате войны 1992-1993 годов около 400 тысяч жителей автономии — граждан разных национальностей (это 75 процентов довоенного населения Абхазии) вынуждены были покинуть родные очаги и нашли приют в других регионах Грузии, а также в России, Украине, Греции, Израиле, Италии и других странах. По разным данным, в ходе войны 1992-1993 годов со всех сторон погибло от 17 до 20 тысяч человек: среди них более 4 тысяч военнослужащих ВС Грузии, сотрудников милиции и добровольцев, в период войны и в первые месяцы после завершения боевых действий в автономии погибло и было убито более 8 тысяч мирных граждан грузинской национальности, сотни жителей других национальностей. С абхазской стороны погибло три тысячи человек, из них 2,5 тысяч военнослужащих вооруженных формирований. По имеющимся данным, в ходе войны и первые месяцы после завершения боевых действий в Абхазии погибло около трех тысяч военнослужащих, боевиков и т.н. «добровольцев» из РФ — граждан русской, адыгской, кабардинской, чеченской и других национальностей, а также десятки жителей Турции и Сирии адыго-абхазского происхождения, приехавших в автономию до или в период войны и воевавших против ВС Грузии. Эксперты, политики, историки и очевидцы тех событий до сих обсуждают обстоятельства, приведшие к войне между РФ и Грузией. В Москве тогда официальные лица и их апологеты в большинстве случаев обвиняли в событиях 1992 года Тбилиси, пытались оправдать действия радикально настроенной части абхазских деятелей и тех деструктивных сил в РФ, которые подстрекали обе стороны к конфликту. Часть российских авторов сознательно «оберегали и оберегают» многомиллионную аудиторию от ознакомления с реальными фактами и процессами, которые предшествовали войне 1992-93 годов. А ведь многие россияне —и не только они — хотят узнать позицию сторон конфликта, хотят знать о реальной роли властей РФ в тех трагических событиях, о позиции грузинской, абхазской и российской сторон, о том, как руководство РФ подстрекало абхазских лидеров и председателя ВС Абхазии Владислава Ардзинбу (1945-2010) к конфронтации с Тбилиси. Кстати, деструктивную роль властей РФ о впоследствии признали и те абхазские политики (в частности, Зураб Ачба, убитый в Сухуми в 2000 году), которые не желали войны и ратовали за мирное решение проблем в грузино-абхазских взаимоотношениях. Участие военнослужащих ВС РФ в войне 1992-93 годов против Грузии и деструктивную роль Кремля в тех событиях в 1992-1994 годах отмечали и ряд российских журналистов, политиков и военных (статьи в петербургской газете «Смена», статьи Валерия Симонова в газете «Совершенно секретно», Алексея Челнокова и Ирины Кирьяновой в «Известиях», Игоря Ротаря в «Комсомольской правде», Юлии Калининой и Александра Будберга в газете «Московский комсомолец» и т.д.). Участие РФ в тех событиях впоследствии признал и президент Борис Ельцин, который в начале февраля 1994 года во время визита в Тбилиси публично заявил, что «Россия не снимает с себя ответственность за трагические события, разыгравшиеся в Абхазии в 1992-93 годов». Кстати, Москва и ранее пыталась разными путями добиться отторжения от Грузии ее исторической и неотъемлемой части — Абхазского региона. Хрущев пытался присоединить Абхазию к России Те, кто жил и работал в Абхазской автономной республике, реально чувствовали эти попытки Москвы и подстрекаемых из Кремля сил создать условия для отторжения автономии от Грузии. Чтобы далеко не заходить в историю этого вопроса (в эпоху царской России и период СССР 1920-х годов), отмечу, что в 1963-1964 годах Никита Хрущев (1894-1971), занимавший с сентября 1953 до 14 октября 1964 года пост первого секретаря ЦК КПСС и в 1958-1964 годах должность председателя Совмина СССР, в конце 1950-х годов — начале 1960 годов не раз говорил первому секретарю ЦК КП Грузии Василию Мжаванадзе (он занимал этот пост с сентября 1953 до 28 сентября 1972 года) и другим должностным лицам Грузинской ССР: «Грузины, ведите себя хорошо, а то абхазцев на вас натравлю». Эти слова Хрущева общественности стали известны еще в те годы от информированных источников в органах власти и очевидцев таких бесед. В 1963-1964 годах находившийся на отдыхе в Пицунде Хрущев во время встреч с абхазскими партийными деятелями и представителями общественности предлагал им подготовить обращение к Москве с просьбой о присоединении Абхазской АССР к Краснодарскому краю (РФ), обеспечить такое обращение подписями тысяч абхазов — ученых, писателей, деятелей культуры, сельских жителей и рабочих. Министр здравоохранения Абхазии (в 1950-1973 годах), затем руководитель Сухумского института курортологии, доктор медицинских наук, профессор Шота Гогохия (1920-2009) в марте 2009 года в интервью тбилисской газете «Джорджиан таймс» рассказал том, как в 1963 году Хрущев предложил первому секретарю Абхазского обкома КП Грузии Михаилу Бгажбе (1915-1993) «написать письмо — просьбу о том, что абхазы просят Москву о выходе из состава Грузии и присоединении к РФ». Гогогия сообщил: «В 1963 году Хрущев в очередной раз приехал на дачу в Пицунду на отдых. Михаил Бгажба, с которым я дружил, позвонил мне по правительственному телефону и сказал: «Шота, завтра ты вместе со мной поедешь в Пицунду, Никита Сергеевич приезжает». По словам Гогохия, он был «удивлен такому приглашению, т.к. правительственная дача подчинялась 9-му управлению и местные врачи и организации здравоохранения не занимались вопросами медицинского обслуживания и обеспечения высокопоставленных официальных лиц, которые приезжали туда отдыхать». Гогохия продолжает рассказ: «На второй день мы поехали из Сухуми в Пицунду. Бгажба поднялся к Хрущеву и один час беседовал с ним. Пока они беседовали, для остальных был накрыт стол, в застолье участвовали личный врач Хрущева и несколько сопровождающих его лиц, меня назначили тамадой». «Когда Бгажба спустился, он предложил мне быстро уехать на его машине в Сухуми. По дороге Бгажба сказал мне: „Никита Сергеевич удивил меня и даже свел с ума — он сказал мне — пусть абхазы напишут письмо в Москву о том, что хотят выйти из состава Грузии и присоединится к России. А я ответил ему, что у грузин и абхазов одинаковые традиции, поэтому неудобно ставить такой вопрос", —отметил Гогохия, цитируя слова Бгажбы. Гогохия сообщил, что «в тот же день Бгажба вылетел в Тбилиси и рассказал обо всем этом первому секретарю ЦК КП Грузии Василию Павловичу Мжаванадзе». «Как мне стало потом известно, позднее Мжаванадзе поднял большой шум в Москве по поводу этого предложения Хрущева и все это дело стихло», — отметил экс-министр. Таким образом, тогда Бгажба (он занимал пост первого секретаря Абхазского обкома КП Грузии в 1958-1965 годах) занял принципиальную позицию и не поддался на подстрекательства Хрущева, а Мжаванадзе, используя свой авторитет и контакты, все сделал для предотвращения замыслов Хрущева об отторжении Абхазии от остальной части Грузии. Не случайно то, что в октябре 1964 года Мжаванадзе и другие высокопоставленные деятели Грузии активно помогали тем силам в Москве, которые отстранили Хрущева от власти и избрали первым (с 1966 года генеральным) секретарем ЦК КПСС Леонида Брежнева (1906-1982), который с 1977 года одновременно был председателем президиума Верховного совета СССР. Негативная позиция тогдашних руководителей Грузии в отношении Хрущева была понятна еще и потому, что Хрущев в марте 1956 года дал добро военным на жестокую расправу над тысячами мирных жителей Тбилиси, протестовавших против решений 20-го съезда КПСС и требовавших выхода Грузии из состава СССР. Следует отметить, что Брежнев и значительное большинство высших должностных лиц СССР периода его правления (1964-1982) поддерживали единство Грузии, но в Москве и после Хрущева были и такие высокопоставленные лица, которые подстрекали определенные силы в Абхазии с целью создания условий для отторжения автономии от Грузии и включения в состав РФ. Среди таких лиц в первую очередь называют члена Политбюро и главного идеолога КПСС в 1960-1970 годах Михаила Суслова (1902-1982). Сепаратистски настроенные лица в Абхазии и не скрывали, что у них есть покровители в Москве в лице Суслова и еще нескольких высокопоставленных лиц. Акция 1967 года Общественности хорошо известно, что сепаратисты (кто понимает политическую терминологию, тот знает, что в этом слове нет ничего оскорбительного, об этом в 1990-х годах писал и абхазский писатель Джума Ахуба) в советский период несколько раз устраивали антигрузинские акции в Абхазии. Многие знают, в какой форме проводились такие акции в 1989-92 годах, т.к. эти события а освещали телевидение и пресса, но для широкой общественности менее известно то, какие акции проводили сепаратисты в 1957, 1967 и 1978 годах, т.к. те события тогда не освещались ни грузинской, ни абхазской, ни всесоюзной прессой, радио или телевидением, т.к. в те времена существовала цензура. В 2007 году издающаяся в Сухуми газета «Эхо Абхазии» опубликовала материал под заголовком «Абхазия 1967, или Взятие летнего». Газета сообщила, что абхазский писатель Джума Ахуба, являвшийся руководителем ассоциации «Интеллигенция Абхазии», направил письмо т.н. «президенту» самопровозглашенной республики Сергею Багапшу (1949-2011) и попросил его должным образом отметить эту дату. Багапш поручил вице-премьеру Леониду Лакербаю подготовить мероприятия, посвященные юбилею событий 1967 года. Хотя как выяснилось, часть абхазов в Сухуми была против того, чтобы особо отмечать эту дату: это те абхазы (или их дети), которые выступали против проведения в 1967 году этих акций и были более лояльно настроены по отношению к грузинам. В этой же публикации в газете «Эхо Абхазии» отмечалось, что в апреле 1967 года было решено провести съезд абхазов в зале Сухумского драматического театра. Для привлечения людей на съезд сепаратисты распространили слух о том, что якобы у них из театра будет прямая телефонная связь с Москвой, с ЦК КПСС. Организаторы акции решили, что около ста активистов-сепаратистов провели бы агитационную компанию в районах Абхазии для привлечения людей в Сухуми. Акция-митинг началась в эвкалиптовом сквере рядом с драмтеатром, в сквере собралось до двух тысяч человек, затем организаторы митинга приняли решение завести собравшихся в здание Сухумской филармонии, где тогда проходил концерт Симферопольского ансамбля. После завершения концерта его настоящие зрители покинули зал филармонии, а организаторы акции сепаратистов заняли зал и сцену. С этого началась их акция, в филармонии и на прилегающей к ней территории собралось около 5 тысяч человек. С речью выступил писатель Ахуба, который зачитал письмо к ЦК КПСС. В этом письме сепаратисты впервые поставили вопрос об отделении Абхазии от Грузии — до этого в 1957 и 1964 гг. таких требований не было, в 1967 году сепаратисты при поддержке своих покровителей из Москвы прощупали почву в этом направлении. В апреле 1967 года, когда в Сухуми проводилась эта акция, в город были введены военные части — это решение было принято в Москве соответствующими всесоюзными структурами. А руководство КП Грузии под руководством Мжаванадзе не пошло на какие-то принципиальные уступки сепаратистам. Увидев это, сепаратистский настроенные деятели прекратили акцию в Сухуми, решив отправить в Москву делегацию участников акции и передать письмо руководству СССР. На акции в Сухуми было принято решение о сборе денег для отправки делегации в Москву — была собрана огромная по тем временам сумма — 20 тысяч рублей. Но когда члены делегации на поезде прибыли в Москву, на Курский вокзал, тот абхаз, которому было поручено хранить эту сумму, куда-то исчез и делегация осталась без основной суммы. Поэтому один из тех, кто сопровождал делегацию, срочно вылетел в Сухуми, откуда он привез в Москву новые деньги на расходы делегации. Участники тех событий вспоминают, что члены делегации были приняты в Москве инструкторами ЦК КПСС, но не получили поддержку. А после проведенной в 1967 году в филармонии акции в Сухуми состоялся партийный актив Абхазии, все партийные работники — и грузины, и абхазы, осудили эти сепаратистские акции. В 1978 году в Сухуми и Гудаута также прошли акции, организованные при подстрекательстве определенных сил из Москвы, которые все время разными методами и путями пытались вывести Абхазскую автономную республику из состава Грузии. Эти попытки активизировались в конце 1980-начале 1990-х годов, в период распада СССР и восстановления в 1991 году государственной независимости Грузии, утраченной в 1921 году в результате свержения правительства Грузинской Демократической Республики (1918-1921) и насильственной советизации республики. 1992 год Автор этих строк — житель Сухуми и журналис — был очевидцем событий, предшествовавших войне 1992-1993 годов. Война назревала в течение нескольких лет, особенно это стало заметным в первые месяцы 1992 года. В феврале-марте 1992 года я как журналист и некоторые мои коллеги прямо говорили и писали об этом через грузинские, российские и западные СМИ и призывали политиков принять меры для предотвращения возможных военных действий. Тогда на сессии Верховного совета Абхазии один из абхазских депутатов, занимавший после войны 1992-1993 годов высокие посты, с трибуны заседания сессии попросил меня объяснить, что означают прозвучавшие в моем репортаже на западных радиостанциях слова о том, что «за рельсовой войной в Абхазии (имеются ввиду несколько взрывов ряда участков железнодорожной магистрали — прим.ред.) может последовать настоящая война». Я находился в зале и с учетом важности темы попросил права выступить и ответить. После небольшой паузы депутаты грузинской и абхазской фракции с согласия Владислава Ардзинбы дали мне возможность выступить на сессии. Я объяснил, что имел в виду в своих репортажах и сказал, что политикам необходимо принять активные меры для поиска компромиссов и предотвращения эскалации событий, которые могли привести к войне. Я смотрел в глаза депутатов, а их в зале в этот день было около 55 человек, и думал про себя: «А сможете ли вы предотвратить войну и имеете ли вы для этого такие рычаги». В перерыве заседания несколько депутатов подошли ко мне, выразили мне благодарность и сказали, что мне «пора идти в политику и баллотироваться в депутаты». Я рассмеялся и сказал, что «предпочитаю оставаться журналистом». Придя домой, я сказал отцу Бочия (он погиб поздно вечером 20 февраля 1993 года в Сухуми во время авиабомбардировки жилого квартала и нашего дома по улице Эшба, совершенного российским штурмовиком): «Отец, вскоре может начаться война, и поэтому прошу перевести свой автомобильный бизнес на Украину, где у тебя немало друзей». Такие же советы я дал нескольким соседям и близким, но они не поверили этому, полагая, что «Тенгиз начитался с детства журналов и книг о войне и ему мерещится война и в Абхазии». Возможности для предотвращения войны в 1992 году были и у руководства Грузии, и у абхазской стороны, и, конечно, у Москвы. В июле 1992 года из Тбилиси в Сухуми с важной мирной миссией прибыл влиятельный общественный деятель Солико Хабеишвили (1935-1995). Он имел авторитет как в руководстве Грузии, так и в Москве, он пользовался уважением и среди многих абхазских политиков. Солико провел в Сухуми встречи с несколькими абхазскими и грузинскими политиками и составил определенный мирный план по предотвращению войны и поиску компромиссов. В один июльский вечер 1992 года я оказался среди нескольких высокопоставленных абхазских и грузинских политиков, которые в доме одного из них в Сухуми вместе с Хабеишвили обсуждали возможности смягчения напряженности и предотвращения серьезного противостояния. Солико спросил и о моем мнении о том, как можно предотвратить ухудшение ситуации и как можно добиться мира и стабильности в Абхазии. Я сказал о своем мнении, в том числе и о том, что если руководство Грузии в ближайшее время не заявит о том, что оно рассмотрит вопрос о вступлении в СНГ, то между Москвой и Тбилиси не будет нормальных отношений и это может привести к серьезному противостоянию, сказал о том, что для вступления Грузии в СНГ Москва активно использует абхазский фактор как рычаг давления на Тбилиси. Я всем говорил тогда о словах, сказанные Владиславом Ардзинбой 6 января 1992 года в коридоре здания ВС Абхазии. Тот день был тяжелым для Грузии — для кого-то радостным, для многих печальным: 6 января президент Звиад Гамсахурдиа (1939-1993) после двухнедельных вооруженных столкновений своих противников и сторонников покинул Грузию. По совпадению обстоятельств в тот же день в Сухуми состоялась заранее назначенная на этот день сессия ВС Абхазии, на которой Ардзинба вновь был избран председателем ВС, а его первым заместителем стал Тамаз Надарейшвили (1954-2004). Это произошло по предварительно достигнутой до этого договоренности между грузинской и абхазской сторонами. Так вот, 6 января, я и мои коллеги-журналисты заметили, что Ардзинба в хорошем настроении ходил по коридору вместе с охранником. Я его спросил: «Чем объяснить ваше хорошее настроение?» И он ответил быстро: «Вы что не понимаете — Звиад бежал, вскоре Шеварднадзе вернется из Москвы в Тбилиси, потом Грузия вступит в СНГ, и между Тбилиси и Сухуми будет гораздо меньше проблем». На мой вопрос: «А если Грузия не вступит в СНГ, ведь эта идея непопулярна в грузинском обществе», — Ардзинба ответил прямо: «Тогда у Грузии будут серьезные проблемы везде и во всем». Все понимали, что эти слова Ардзинба были отражением мнения Кремля. В конце февраля 1992 года в здании Верховного совета Абхазии перед началом очередного заседания Ардзинба сказал нескольким журналистам в коридоре, что 7 марта Эдуард Шеварднадзе (1928-2014) возвращается из Москвы в Тбилиси и повторил сказанные ранее слова о том, если Грузия вступит в СНГ, то тогда не будет серьезных проблем между Сухуми и Тбилиси. Но многие политики Грузии, ни сам Шеварднадзе (он вернулся в страну 7 марта 1992 года и стал председателем Госсовета Грузии) и слышать не хотели о вступлении в СНГ. Хотя отдельные грузинские политики, общественные деятели, журналисты понимали, что другого выхода у Грузии не было, но эта идея была непопулярна в стране, и все кто ратовал за это, объявлялись чуть ли не врагами. Невступление Грузии в СНГ — а уже шел август 1992 года — вызывало злостную реакцию руководства РФ. Ведь кроме Грузии все бывшие союзные республики в той или иной форме стали членами СНГ: три республики Балтии не в счет — они по договоренностям 1990-91 годов между США и СССР и передела сфер влияния в мире попали под опеку Запада и оказались за пределами СНГ, руководство РФ с этим смирилось и не добивалось их вступления в СНГ. На этом фоне конфликт между Россией и Грузией назревал, Москва все настойчивее добивалось от Тбилиси решения о вступлении в СНГ. 4 августа 1992 года Ардзинба провел пресс-конференцию в Сухуми, последнюю пресс-конференцию до начала войны. Я посоветовал ему уйти из политики и вернуться в науку, полагая, что этим вопросом-советом я обращу внимание всех на то, что назревает конфликт. Его ответил был примерно такой: «Рано мне уходить из политики, я еще не все сделал как политик». В это время вместо того, чтобы договариваться с Москвой и параллельно с абхазским руководством, Шеварднадзе решил договориться только с Ардзинбой. И тогда, и потом Шеварднадзе говорил, что «ввод 14 августа 1992 года подразделений грузинской полиции и гвардии в Абхазию был предварительно согласован с Владиславом Ардзинбой». Шеварднадзе много раз говорил, что «за несколько дней до 14 августа состоялся его телефонный разговор с господином Ардзинбой и мы договорились, что подразделения ВС Грузии разместятся на территории автономной республики и вместе с членами абхазской гвардии будут охранять железнодорожную магистраль, т.к. с января до августа 1992 года в разных районах автономии совершались нападения на эшелоны, следовавшие из РФ в Восточную Грузию и Армению, совершались взрывы на участках магистрали». По его словам, «к сожалению, 14 августа в Очамчирском районе произошла перестрелка между абхазскими и грузинскими подразделениями». Он назвал «своей ошибкой то, что 14-15 августа сразу не вылетел в Сухуми для встреч с абхазским руководством с целью предотвращения дальнейших столкновений». «Но я не смог оставить Тбилиси, где была напряженная политическая ситуация и поэтому 15-16 августа я направил в Сухуми руководителей правительства Грузии, но конфликт остановить не удалось», — говорил Шеварднадзе. Тогда, 14 августа 1992 года, один из самых информированных абхазских деятелей, близких к Ардзинбе, в беседе со мной по телефону (без его согласия не буду называть фамилию этого человека) подтвердил, что «несколько дней назад состоялся телефонный разговор между Шеварднадзе и Ардзинбой, в ходе которого они согласовали вопрос ввода в Абхазию ряда подразделений ВС Грузии, которые вместе с абхазской гвардией должны были обеспечить охрану магистралей». Но по его словам, «что-то в этих договоренностях не сработало». Через 10 лет после начала войны один из ближайших соратников и родственников Ардзинбы Анри Джергения (1941-2020), который с февраля 1992 года был прокурором Абхазской автономной республики(в 2001-2002 годах —т.н. «премьер-министром»), в одном из своих выступлений заявил, что за пару дней до 14 августа 1992 года он по просьбе Ардзинбы позвонил в Тбилиси и попросил у Шеварднадзе отложить ввод войск на более поздний срок. Раз Джергения предлагал отложить ввод войск, значит он знал об этих договоренностях между Ардзинбой и Шеварднадзе. А почему же тогда 14 августа в Очамчирском и Гульрипшском районах началась стрельба между абхазскими и грузинскими подразделениями? Существуют несколько версий происшедшего. Согласно одной из них, Ардзинба, имея поддержку из Кремля, дал согласие Шеварднадзе и заманил грузинские части в Абхазию, затем заявил о «грузинской агрессии». А почему же Шеварднадзе клюнул на эту приманку или «белый лис» имел какие-то обязательства перед Кремлем? Возможно, что Кремль пообещал поддержку и Шеварднадзе, и Ардзинбе, добившись разжигания конфликта. Тогда ни Шеварднадзе, ни другие высокопоставленные грузинские политики не смогли предотвратить открытое противостояние Грузии с РФ и с теми силами в Абхазской автономии, которые подстрекались из Москвы. Тогдашние руководители Грузии не смогли открыто объяснить населению, что ждало бы страну в случае прямого вооруженного противостояния с РФ. Ведь у Грузии не было и не могло быть необходимых ресурсов для вооруженного противостояния с РФ, а Запад тогда ограничивался резолюциями ООН в поддержку территориальной целостности Грузии и политической поддержкой Грузии. Чего же тогда добивалась Москва? Как признавали высшие политические и военные деятели РФ, вопрос ставился о том, чтобы Грузия вступила в СНГ, а Тбилиси не соглашался. Руководители Грузии в первой половине 1992 года заявляли, что страна не собирается вступать в содружество, в Кремле были недовольны такой позицией и пытались удержать Грузию в орбите влияния России. Для достижения своих целей Кремль использовал «абхазский фактор» как средство давления на Тбилиси и по-прежнему в той или иной форме пытается использовать абхазскую и цхинвальскую тематику в политике по отношению к Грузии. С учетом происходящих в последние годы региональных и глобальных геополитических процессов есть все основания полагать, что есть реальные шансы для мирного объединения Грузии. Уверен в том, что Грузия обязательно объединится и это произойдет мирно, хотя, конечно, точно никто не может сказать, когда конкретно это произойдет.