Карабах зачем-то захотели сделать протекторатом ООН

Бывший сопредседатель от США Минской группы ОБСЕ Ричард Хогланд в интервью «Голосу Америки» (СМИ — иностранный агент в России) выступил с важным заявлением относительно перспектив урегулирования нагорно-карабахского конфликта. Побудительным мотивом для него стали боевые столкновения на азербайджано-армянской границе. И то, что они произошли именно там, а не на «линии соприкосновения конфликтующих сторон в зоне карабахского конфликта». «Почему это произошло сейчас — вот основной вопрос, на который еще никто не ответил», — заявил Хогланд. Действительно, тут много загадочного. И никто еще не разъяснил толком истинные причины пристального внимания со стороны мирового сообщества и многих экспертов к инциденту, который не демонстрировал масштабность. Как пишет польский Центр восточных исследований (OSW), «на данном этапе столкновения между Арменией и Азербайджаном вряд ли переродятся в широкомасштабную войну, но позиционное противостояние будет продолжаться. Точно восстановить картину последних событий сложно. Хотя обе стороны возлагают ответственность за обострение конфликта друг на друга, время и место столкновений таковы, что в политическом плане ситуация выглядит более благоприятной для одной из сторон». Какой? Это первый вопрос. Второй. Хогланд, ссылаясь на неофициальную беседу с личным представителем председателя ОБСЕ Анджеем Каспршиком, ставит вопрос о способностях и возможностях Минской группы ОБСЕ влиять на ход событий и приходит к следующему выводу: «На данный момент МГ ОБСЕ не может осуществлять наблюдательскую миссию в зоне напряженности, хотя она приложила большие усилия для снижения напряженности и возврата к статус-кво. Но у меня есть ощущение, что она, к сожалению, неспособна решить вопрос». Хогланд хорошо знаком с карабахским досье Минской группы, знает о многочисленных ранее разработанных сценарных проектах по урегулированию конфликта, которые обсуждались конфликтующими сторонами, но в конечном счете отвергались. Когда начался «диалог на ногах» между президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым и премьер-министром Армении Николой Пашиняном, он приветствовал их переход «к малым делам», реализация которых могла бы создать определенные предпосылки для перехода конструктивному диалогу. Однако, замечает Хогланд, после «товузского кризиса» этот процесс оказывается сорванным. Теперь он предлагает следующее: «Лично я считаю, что вопрос должен стать проблемой ООН, и единственный путь — это оставить Нагорный Карабах под протекторатом ООН на неопределенное время. И в дальнейшем, спустя годы, когда, возможно, эмоции поостынут, обе стороны смогут изъявить свои желания на будущее под руководством ООН». Что ж, идея протекторатного будущего Нагорного Карабаха уже не первый год обсуждается в кулуарах ОБСЕ, а также среди западного и российского экспертного сообщества. Она была актуализирована после апрельской войны 2016 года. Составляли даже возможный сценарий действий МГ ОБСЕ в случае, если одна из конфликтующих сторон в силу определенных обстоятельств заявит об отказа от посреднических услуг этой группы и выйдет из переговорного процесса. Заметим, что в последнее время именно Азербайджан грозился предпринять такой ход. Тогда страны-сопредседатели Минской группы, являющиеся также членами Совета Безопасности ООН, инициируют принятие резолюции о введении в Нагорном Карабахе протекторатного управления. В Баку почувствовали опасность. С одной стороны, Азербайджан критикует и по сути блокирует работу МГ ОБСЕ, с другой — считает, что «пока не следует отказываться от Минской группы, так как не создано более эффективного формата». Но даже если появится новый формат (Баку настаивал на введение в число сопредседателей МГ ОБСЕ Турции или Германии), ничего не изменится, разве что только осложнится политико-дипломатическое противостояние. Потому что нагорно-карабахский конфликт давно интернационализирован. Он фактически пребывает в центре трех воздействующих процессов: с севера — со стороны Грузии, с юга — со стороны Ближнего Востока и с востока — со стороны Азербайджана. Поэтому складывается устойчивое ощущение того, что работа азербайджанской дипломатии на карабахском направлении, открытые угрозы использовать силовой сценарий рассчитаны на некий фактор, связанный с будущими событиями как в Закавказье, так и на Ближнем Востоке. При условии появления ситуации, которая могла бы сковать действия России и открыть новые возможности для Турции. Но это тупиковые сценарии. Не случайно Хогланд говорит о сложной истории конфликта, призывает начать «объективное историческое изучение его генезиса», а не плясать от «советизации» 1920-х годов Закавказья. Почему? Потому что Хогланду после того, как президент России Владимир Путин «заявил, что развал СССР стал самой большой катастрофой прошлого века, и обозначил, что такие страны постсоветского пространства, как Азербайджан и Армения, находятся в специальной зоне привилегированного внимания России», возврат Москвы в Закавказье кажется вероятным в определенной перспективе. В этой связи некоторые западные эксперты не исключают, что Россия заявит о протекторатной управлении Нагорным Карабахом и будет стремиться договорится об этом с конфликтующими Азербайджаном и Арменией. Поэтому, по мысли Хогланда, и нужно опередить Москву — провести решение о протекторате ООН над Нагорным Карабахом, базируясь на азербайджано-армянских противоречиях, имевших место в регионе еще до появления там Российской империи. Конечно, американский дипломат, как он сам говорит, «высказал свое личное мнение». Но Хогланд является авторитетным специалистом и знатоком, он отражает существующие в Государственном департаменте США настроения относительно урегулирования нагорно-карабахского конфликта. И руководствуется принципом Альберта Эйнштейна: «Если невозможно решить проблему на том уровне, на котором она возникла, нужно стать выше этой проблемы, поднявшись на следующий уровень». Теперь остается дождаться, как отреагируют на предложенный сценарий зашедшие в тупик официальные Баку и Ереван. Как ранее говорил Хогланд, «США будут продолжать работать с Россией по этому вопросу, несмотря на обострившиеся отношения двух стран для достижения «устойчивого мира». То, что он декларирует сейчас, не случайно. Возможно, позиция Вашингтона в вопросе урегулирования нагорно-карабахского конфликта начинает меняться.