Kloop (Киргизия): реальной оппозиции в стране нет

Омурбек Текебаев, лидер партии «Ата-Мекен» — В нашей стране есть оппозиция. Наша партия «Ата-Мекен» является оппозицией к ныне действующему парламенту и парламентскому большинству. Насколько мы успешно выполняем свою миссию и работу, судят избиратели. Партия «Ата-Мекен» выступала против разработки урановых месторождений, против разрушения ледников. Еще Алмамбет Шыкмаматов [лидер фракции «Ата-Мекен»] потребовал от премьер-министра более четкой позиции по криминалу, который убивает бизнесменов и за пределами страны. Я бы сказал, что сейчас в стране есть люди оппозиционного настроя. Насколько им удастся сплотить вокруг себя других людей, покажет время. Может это удастся Ширин Айтматовой, потому что многие люди недовольны нынешней ситуацией и властью. Медет Тюлегенов, политолог — Скажем реально — политической оппозиции у нас нет. Есть общая критика, идущая от разных групп гражданского общества в адрес власти, поэтому в какой-то степени есть гражданская оппозиция. В парламенте оппозиции не видно, там нет системной оппозиции. Вне парламента у нас, конечно, есть разные группы людей, которые не попали в парламент или пытаются попасть в следующем году. Они тоже как-то отображают критические взгляды на то, что делает власть, но считать их сильной оппозицией пока рано. Недавно появилось движение «Үмүт-2020» во главе с Ширин Айтматовой. Это тоже часть такого широкого гражданского общества, которая занимает конкретную позицию относительно коррупционных вопросов. Их ключевая тема — это Матраимов (Матраимовы, согласно данным СМИ, считаются влиятельным семейным кланом в Киргизии — прим. ред.), и в этом отношении они выполняют роль оппозиции. В идеале, конечно, было бы интересно посмотреть, чтобы те вопросы, которые «Үмүт-2020» задают, задавала политическая оппозиция в парламенте, но этого нет. Ширин Айтматова, лидер народного движения «Үмүт-2020» — Если сравнивать с Туркменией, наверное, у нас есть подобие оппозиции. Но я не уверена, целесообразно ли называть это оппозицией или нет. Например, мы не считаем себя оппозиционным движением. Оппозиция — это прийти к власти и заменить власть, у нас таких целей нет. Сейчас парламентской оппозиции нет. Я связываю это с рассветом олигархических партий, которые набрали людей, которые зависимы от государства, в смысле проверок, от налоговой, финполиции, так как у них имеются бизнесы. Поэтому в парламенте нет достаточного количества голосов, чтобы создать что-либо, что можно назвать оппозицией. Технически, какие-то партии записаны в оппозицию, но это только номинально. В данный момент фракция «Ата-Мекен» внутри парламента не ведет оппозиционный дискурс. Конечно, при присутствии Текебаева, это была другая фракция. В данный момент я не вижу ничего такого, где они бы оппонировали власти. Скорее наоборот, никому не выгодно быть оппозицией. Дастан Бекешев, депутат парламента от фракции СДПК — Официально в парламенте есть оппозиция, но у них нет своей программы, они в действительности не работают как оппозиция. По моему мнению, такой сильной оппозиции к действующей власти нет. Если только не считать некоторых журналистов или гражданских активистов. Все эти 28 лет оппозиция была разной, иногда оппозиция проигрывала, часто сидела в тюрьмах. Тот, кто готов сидеть в тюрьме и не боится этого, тот может быть оппозицией. Здесь надо говорить открыто, что силовые органы очень сильные, если надо — посадят в тюрьму, надо будет без доказательств — найдут что-нибудь, какую-нибудь оговорку, могут что-нибудь сделать. Марс Сариев, политолог — После того как был арестован Атамбаев (экс-президент Киргизии — прим. ред.), я не думаю, что в Киргизии есть сильная оппозиция. Я не согласен с утверждением президента Жээнбекова о том, что у нас сильная оппозиция. Я считаю, что сейчас есть разрозненные силы, но некого оппозиционного блока сейчас нет. Оппозицией можно назвать Ширин Айтматову, которая сейчас ведет «Үмүт-2020» и может привлечь протестный электорат. Омурбек Текебаев быстро прогнулся, и сейчас он уже не оппозиционер. Мирлан Бакиров, депутат от фракции «Өнүгүү-Прогресс» — Конечно, у нас есть оппозиция. Она на сегодняшний день не такая радикальная, как раньше. В парламенте есть конституционная оппозиция. Сейчас оппозиция конструктивная, она говорит свое мнение. По сравнению с предыдущими годами она может быть намного слабее, но это не говорит, что нет оппозиции. Партия «Ата-Мекен» многие года была в оппозиции. Сегодня они тоже говорят свое мнение. В целом, у оппозиции нет единого мнения, у всех свои позиции, свои взгляды. Я конкретно отдельных людей не могу назвать оппозиционерами.