«Глупо оставаться на посту, когда тебя ненавидит вся страна»
Елена Кожемякина: То, что произошло, — это итог массового недовольства граждан на протяжении 10-летнего президентства Сержа Саргсяна. Человек больше 10 лет находился у власти и дал чёткое обещание, что не будет дальше участвовать в политической жизни страны в качестве главы государства. [А потом] в связи с тем, что у нас была изменена Конституция, главой государства стал не президент, а премьер-министр. И когда в начале апреля было принято решение о выдвижении на пост премьер-министра Сержа Саргсяна, это вызвало ожидаемую массу недовольства у большинства населения. Протесты идут с марта 2008 года, когда Саргсян в первый раз был избран президентом. Ряд изменений в законодательстве вызывали определённое недовольство граждан. Я думаю, что была достигнута определённая критическая масса общественного мнения. И здесь был вариант либо пытаться решать вопросы как 1 марта 2008 года — и силовым методом подавлять протест (тогда в столкновении митингующих с полицией погибли 9 человек. — Л.П.), либо мирно, что в принципе и произошло. За исключением того, что были снесены двери Общественного радио Республики Армения, активных нарушений закона со стороны демонстрантов я не наблюдала. А со стороны местной власти, полиции? Очень много было моментов зафиксировано, часть из них подтвердилась, часть нет. Весь центр был перекрыт, протестующие блокировали метро — какие ещё неудобства были в эти дни? Транспорта не было, да, — весь Ереван переобулся в кроссовки, так что отныне у нас стало модно носить фирменный пиджак и кроссовки. Школы, которые находятся в центре, не могли обеспечить безопасность, и я своего ребёнка не отводила в школу, но не потому, что школа была закрыта, — это было моё личное решение. Сейчас самая большая ошибка — делать какие-то прогнозы о дальнейшем развитии Республики Армения. Сейчас пойдут фракционные процессы, договорённости и так далее. Я думаю, говорить о том, какой будет политическая ситуация, стоит ближе к сентябрю — раньше каких-то глобальных договорённостей не будет. Перед Арменией сейчас стоит очень важная задача — формирование не только политической, но и общественной элиты. Возможно, это будет длительный процесс, но то, что точка отсчёта будет с 23 апреля, — это несомненно. Стелла Тер-Оганесян: Я живу здесь уже 4 года почти, и все эти 4 года был Серж, и до меня здесь был Серж, и ничего хорошего я здесь не видела пока. Каждый год был какой-то митинг, так что я уже привыкла к протестному Еревану. Но таких агрессивных митингов, как в России, никогда не было. Единственное, и об этом упоминал Серж в диалоге с Пашиняном (Никол Пашинян — оппозиционный политик, член партии «Елк», депутат Национального собрания Армении. — Л.П.), 1 марта 2008 года подавили митинг моментально, применив силу, и тогда даже были погибшие. В этот раз жертв не было. Почему этот митинг вообще возымел успех — он был единогласным. Я смотрю, москвичи говорят: «Вот, мы так не можем». Потому что в России не всё так плохо, как в Армении. Всё объективно плохо, когда у тебя зарплата 4 тысячи рублей в месяц, а коммуналка и продукты дороже. Я лично не встречала человека, который бы сказал: «Нет, давайте оставим как есть». И вообще по количеству человек на площади — 160 тысяч — было понятно, что все, кто хотел, воспользовались моментом и выступили против. И когда тебя ненавидит вся страна, мне кажется, очень глупо оставаться на посту. Я не была в эпицентрах, но достаточно сложно было не участвовать в чём-то. Если ты куда-то выходишь, ты оказываешься в толпе. В метро едешь — люди битком, я такого не видела, места свободного не было. Но все были при этом спокойные, организованные, в хорошем, приподнятом настроении — даже полиция, кстати говоря. Я гуляла по Еревану, и у меня не было страха, что вот митинг, сейчас я куда-то попаду, придёт полиция, будет всех подряд забирать. Людей, конечно, забирали, у меня есть один знакомый, которого забрали, но ненадолго: повозили по городу на машине, потом привезли обратно и отпустили. Всё очень непредсказуемо сейчас. Но я думаю, что, как бы ни было, что-то нужно менять и эта победа очень сильно народ вдохновит, потому что наконец-то он что-то смог изменить. Я таких весёлых и радостных армян, как вчера, не видела никогда. Я впервые вчера почувствовала аромат шампанского в городе, везде пахло алкоголем немножко. Не как в Новосибирске на День города, когда все выпивают, бутылки валяются, — нет, просто эйфория была. Люди повыходили с колясками, с детьми, несмотря на то что транспорт не ходил, приветствовали друг друга, поздравляли. Я думаю, ничего [в отношениях России и Армении] не изменится. Я как-то читала в интернете предположения армян местных, которые думают, что Пашинян выступает против отношений с Россией, но нет. Я думаю, в принципе такое невозможно, потому что это уже связи, которые давно сложились. И насколько я наблюдаю, Западу армяне доверяют не так сильно. Айказ Оганесян, заместитель председателя правления Национально-культурной автономии армян Новосибирской области: Политическая, экономическая обстановка в Армении нас тоже беспокоит. Мы граждане РФ, но у нас есть родственники и друзья, которые проживают в Армении. Диаспора — это общественная организация, мы вне политики, но нас выбирает и назначает народ. Люди и здесь неоднократно приходили по поводу митингов — наш народ за свержение [действующей власти], за то, что в итоге и случилось. Мы эту точку зрения тоже разделяем. Мы сегодня отдавали дань жертвам геноцида. За 10 лет [власти Сержа Саргсяна] почти столько же армян, больше 600 тысяч, были вынуждены покинуть родину в поисках средств к существованию. Раньше людей ссылали в Сибирь, а сейчас они вынуждены приезжать сюда за куском хлеба. Верхушка создала свой клан, обстановка очень сложная — нет работы, нет зарплаты. Никто ещё несколько дней назад не мог подумать, что Серж Саргсян может добровольно подать в отставку, отказаться от занимаемой должности. И хотя у него армия, команда очень сильная, народ победил без жертв. У армян настрой как был дружелюбный к России, так и остался. У протестовавших просто была задача от этого человека избавиться. Главное — решить внутренние вопросы, а Россия — как старший брат, была и останется. Читайте также: Город слёз: репортаж НГС из Кемерово Как кемеровчане переживают трагедию — и что они говорят о страшном пожаре в «Зимней вишне».
