Между землей и небом: путь культового ансамбля песни и танца "Эрисиони"

Изящество и магия величия, захватывающие и головокружительные движения и звуки, утонченность и сила, грациозность и безупречное мастерство. Это все о Грузинском государственном академическом ансамбле народной песни и танца "Эрисиони", о творчестве которого знают далеко за пределами Грузии. В Международный день танца, который отмечается в мире 29 апреля, Sputnik Грузия поговорил с господином Джемалом Чкуасели, человеком, который тридцать лет был художественным руководителем коллектива. - Батоно Джемал, спасибо, что согласились с нами поговорить. Ваш ансамбль "Эрисиони" жил и работал в трех веках, что просто уму непостижимо. То есть в XIX, XX и XXI. Вы считали, сколько поколений вы выпустили за это время? — Смотря что считать за поколение. - А вы как считаете? — Поколение за 15-20 лет. То есть примерно десятое сейчас поколение, десятое, одиннадцатое, двенадцатое… Я – представитель одиннадцатого поколения. Кадры репетиции ансамбля грузинской песни и танца Эрисиони- Расскажите о человеке, основавшем "Эрисиони"? — Его звали Ладо Агниашвили. Он был учителем пения, хотя у него не было абсолютного слуха. У него не было отличных вокальных данных, но он очень любил и знал ценность народной грузинской песни. - Откуда он был родом? — Из села Шильда Кварельского района, Кахети. Так вот, он приехал в Тифлис и создал ансамбль грузинской народной песни, где изначально было 27 человек. Все деньги, которые он получал за свою учительскую деятельность, он тратил на нужды своего ансамбля. Кстати, он был первым, кто поехал в Ферейдан для того, чтобы увидеть, как живут иранские грузины. Одним словом, он был довольно рискованным мужчиной и очень старался сделать грузинское дело. Хоть бы кто-то из нас так действовал сейчас… И вот интересный факт: когда этот человек сделал невозможное и нашел людей, из которых собрал хор грузинской народной песни, нужно было собрать и песни всех уголков Грузии. И тогда, не поверите, трудно было найти человека, который учил бы ансамбль пению. Но такой человек вскоре появился. Его звали Йозеф Навратил, чешский дирижер, который приехал в Грузию и был влюблен в грузинскую народную музыку. И вот его и пригласили на эту должность, на которую тот с удовольствием согласился и начал творческую деятельность. Именно благодаря основе, заложенной этими людьми, ансамбль "Эрисиони" не распался, а продолжает свою историю вот уже 132-й год подряд. - Вносил ли чех в грузинский ансамбль что-то свое, иностранное? — Знаете, когда начались интенсивные занятия ансамбля, Навратил захотел включить в программу ансамбля и песни других стран. Это, разумеется, рассердило основателя Ладо Агниашвили, что и понятно. Правда, мы поем одну песню в его честь. Песня называется "Вечер", был такой композитор Пейли. Это была песня для трех голосов. Навратил же переделал ее на четыре голоса. Мол, грузины – талантливые певцы, и споют это прекрасно. И это, правда, замечательная песня, но звучание европейское. Она у нас не в концертной программе, но в репертуаре все же есть. И она в честь Навратила, который внес огромный вклад в развитие грузинской культуры, грузинской народной, профессиональной и оперной музыки. - Навратил жил в Грузии? — Да. Он жил здесь, привез сюда свою семью. То есть не оставил Грузию, и уже не вернулся в Чехию. И похоронен он на Кукийском кладбище. - Как тогда назывался ансамбль? — Никак. Просто – ансамбль грузинской народной песни. И основан он был в 1885 году. А танцоры подключились к ансамблю в 1898 году. Первым танцем был "Цангала да гогона" и танец "Картули". В нашем ансамбле в разные годы были такие выдающие грузинские деятели искусства, как Закария Палиашвили, Вано Сараджишвили, Андрей и Джордж Баланчивадзе и многие другие. У нас очень большая и красивая история. - У вас сменилось много художественных руководителей? — Много. Среди них были Сандро Кавсадзе, Ладо Кавсадзе, Гиуша Кавсадзе. Вся династия Кавсадзе была впряжена в это дело, вся их семья. На протяжении всей истории коллектива были периоды, когда он был на грани распада, но всегда появлялся человек, который спасал коллектив. Было время, когда ансамбль даже делился на западную и восточную группы, но в 1917 году они вновь объединились. И тогда ансамбль был объявлен государственным. - "Эрисиони" — кто назвал его так? — Я постарался. Но я согласовал это название с языковедом Леваном Гвинджилия, директором тогдашней Палаты языка. Кадры репетиции ансамбля грузинской песни и танца Эрисиони- И что значит "Эрисиони"? — Сейчас скажу. Сначала я хотел назвать ансамбль "Эриса", а Гвинджилия посоветовал подумать еще и поискать лучшее слово. И я его нашел. Слово "Эрисиони", по разъяснению Сулхан-Саба (грузинский государственный деятель и дипломат, писатель, поэт – ред.), значит "выше вершины гор", то есть то, что выше, над горами – между землею и небом. Эквтиме (Такаишвили — грузинский историк, археолог и общественный деятель – ред.) говорил: "Висело облако над Эрисиони". Это туман, или облако между землей и небом, а также его свечение. Если вы бывали на рассвете в горах, то узнаете этот свет солнца в контурах гор. Вот это и есть "Эрисиони". - Батоно Джемал, расскажите о песне "Чакруло", которая в исполнении ансамбля "Эрисиони" полетела в космос. — Это была запись нашего ансамбля с московского концерта. А идея принадлежала Алану Ломаксу, был такой американской этномузыколог. И с территории всего Советского Союза он выбрал именно эту одну песню. Это был 1976 год. - И отправил в космос? — Да, в космос, в галактику. Сейчас мы, может, с вами говорим, а где-то там в галактике, возможно, звучит "Чакруло". - Что связывает ансамбль "Эрисиони" с американцем Джим Лоо? — Джима Лоо привез в Грузии один человек, который занимался инвестированием. Так вот этот американец случайно услышал наши песни, кстати, в ресторане. Очень заинтересовался и попросил: "Покажите мне весь ансамбль. Я повезу его в Америку!" Так все и началось, с 1999 года. А вообще Джим Лоо любил джаз и 14 лет работал юристом в компании "Майкрософт". И он говорил: "Я никогда не видел ничего похожего на грузинское пение. И сейчас я обязан оформить все это в западном стиле и вывести за границу". Это у него и вышло. До него ансамбль "Эрисиони" был в США немало раз. Но с тех пор, как продюсером коллектива стал Джим Лоо, у которого потом наладились связи и с французские коллегами, совместными силами наш ансамбль был обновлен. Было сделано современное озвучивание, современное освещение и добавлены элементы шоу, а также выстроена рекламная кампания коллектива. Так мы и работали. - "Эрисиони" выступал перед большими государственными деятелями? — Мы всегда выступали перед народом. Народ был нашим зрителем и нашим учителем, потому что мы – народный ансамбль. А так правительство всегда поддерживало наш ансамбль. Между прочим, в нашем коллективе два года пел и сам Ноэ Жордания (глава Грузинской Демократической Республики 1918—1921 годов – ред.), с 1886 до 1888. Его спрашивали, ты же политик, зачем, мол, тебе этот ансамбль. А он отвечал, что это такой достойный ансамбль, который можно отвезти и во Францию, где он всех покорит. - Как известно, у вас немало конкурентов. Трудно работать в такой конкурентоспособной среде? — Не трудно, а интересно. Кадры репетиции ансамбля грузинской песни и танца Эрисиони- Для вас это вызов? — Да, вызов. К примеру, я, говорю вам откровенно, я бы обрадовался, если бы в Грузии были хорошие ансамбли. И такие есть. И я хотел бы, чтобы были такие ансамбли, у которых мы могли бы поучиться, или они у нас. Так, чтобы мы все стали похожи друг на друга – этого я не хочу. - Возьмем основные: "Сухишвили", "Рустави" и "Эрисиони". Насколько вы отличаетесь друг от друга? — Мы и "Рустави" – ансамбли одного стиля, мы – народные ансамбли, аутентичные. В отличие от "Рустави" у нас больше элементов шоу, выдвинута вперед зрелищная сторона. Сегодня это очень выигрывает, сегодня по-другому нельзя. И вообще у всего должно быть развитие. "Сухишвили" — они очень талантливые, но у них другой стиль, они идут в другом направлении. Мы – в другом. Я не стану говорить сейчас, кто хорош, а кто плох. У нас у каждого есть свое место, и каждый из нас занимается своим делом. Но тем временем у каждого из нас есть своя отличительная манера, отличительный стиль и отличительный подход. - Вы еще гастролируете со своей знаменитой программой "Сокровище Грузии"? — Да, и мы ее обновили. Правда, в фольклоре ничего нового не придумаешь, кроме того, что можно где-то повысить или ускорить тональность песни или танца. Скажу вам одно: ничто не должно оставаться на одном месте – это есть шаг назад. Мы выбрали путь обновления нашего репертуара шоу-элементами. Можно сказать, обогатить в кавычках, потому что наш репертуар и так богат. Вы знаете, величайший композитор двадцатого века Стравинский как-то сказал: "Грузинская народная песня – это современная песня всех времен". А ЮНЕСКО признала грузинское народное пение шедевром музыкального мышления людей. Без аналогов. Так что грузинская культура прошла очень прославленный путь. И каждый из народных ансамблей внес свою маленькую лепту в это большое дело. Поэтому до сих пор живет грузинская народная песня и танцы. Перед каждой репетицией, концертом или выступлением мы минутой молчания чтим память тех людей, которые до сегодняшнего дня донесли этот шедевр – грузинские народные песни и танцы. - Что в планах у ансамбля "Эрисиони"? — Планов много, мы очень востребованы. Но везде поехать не можем. - Почему? — Потому что все хотят, чтобы выступало меньше членов коллектива и платить за это меньше денег. И при этом хотят хорошую программу. Но так не пойдет. У всего есть своя цена. У нас до 80-ти творческих персон в ансамбле, и остальные — технические сотрудники. Всего до ста человек. А так в планах в ближайшее время у нас выступления в Прибалтийском краю, Молдова, Украина, Израиль. И ведутся переговоры со многими другими странами – С США, Испанией. Кадры репетиции ансамбля грузинской песни и танца Эрисиони- Гастролируете всегда вместе? Я имею в виду хор и танцевальную труппу. — Это редчайшие случаи, когда отдельно. Вот недавно так произошло, Танцоры были одни в Дубае. Но это разрушает ансамбль. Так неправильно. Но иногда есть моменты: то правительство просит песни, то танцы. В этом году это в общем-то был единственный случай. И я об этом жалею. Не надо было этого делать, хотя они и вернулись из Дубая с огромным успехом. Но ансамбль песни и танца – это ансамбль песни и танца, он должен быть единым организмом. Мы же не гонимся за деньгами, мир должен знать цену нашему творчеству. Вы понимаете, здесь речь идет о том, чтобы осознать, обладателями какого большого наследия мы являемся, а потом сделать все, чтобы это сохранить. Нас, к примеру, часто спрашивают за границей: "Эти гениальные шедевры – грузинское пение и танцы — выходят далеко за пределы Грузии. Но кто за ними присмотрит?". И я отвечаю им, что на данный момент, за ними может присмотреть только Грузия. За наследием Верди, Стравинского или Берлиоза смотрит весь мир. Но за народными грузинскими песнями и танцами никто не сможет присмотреть, кроме нас.