Нагорный Карабах: Война и мир

С формальной правовой точки зрения эти отношения фактически отсутствуют, поскольку оба соседних государства пребывают в состоянии ни мира, ни войны, между ними нет дипломатических и торгово-экономических отношений. Вместе с тем эти отношения носят конфронтационный характер и сохраняются в повестке международного урегулирования карабахского вопроса в рамках Минской группы ОБСЕ. Начиная с 20 февраля 1988 г., то есть со дня легализации карабахского национального движения, когда в Степанакерте и Ереване начались многотысячные митинги по вопросу изменения статуса Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) и передачи ее из состава Азербайджанской ССР в Армянскую ССР, армяно-азербайджанские отношения приняли напряженный характер. После же антиармянских погромов в Сумгаите с 26 по 28 февраля 1988 г. эти отношения перешли в разряд конфронтации, а затем трансформировались в межэтнический конфликт. Карабахский вопрос из исторической территориальной и политико-правовой проблемы перешел в предмет межэтнического антагонизма и конфликта, стал одним из крестов, на котором был распят Советский Союз, дискредитировавший миролюбивую и интернациональную политику государства. Можно ли было политически урегулировать карабахский вопрос в самом начале его легализации в условиях политики перестройки? Конечно, история сослагательно не пишется. Тем не менее, если бы власти Азербайджана, Армении и СССР в том же феврале 1988 г. не допустили бы резни и погромов и предложили Степанакерту тот же статус автономной республики (о чем сейчас говорит азербайджанский президент Ильхам Алиев), то, быть может, удалось бы снять межэтническое напряжение, лишить радикальные силы социальной опоры и политической перспективы, мерами экономической активности в сочетании с акцентом на национальные проблемы армянского населения Нагорного Карабаха стабилизировать ситуацию, сохранить данную проблему в правовом поле. Но власти в Баку допустили непоправимые ошибки, в Ереване тот же Карен Серопович Демирчян лишился поддержки масс, а союзный центр повел себя как субъект, лишенный объективного представления о масштабах угрозы. В советское время еще сохранялись возможности волевого и справедливого (включая компромисс) урегулирования карабахской проблемы. Например, установление федерального управления над областью, как это имело место в форме Комитета особого управления (КОУ) НКАО во главе с представителем центральных органов власти — ЦК КПСС, Верховного Совета и Совета министров СССР, либо же переподчинение Нагорного Карабаха РСФСР. Союзный институт КОУ во главе с Аркадием Ивановичем Вольским был создан в декабре 1988 г., что совпало по времени со страшным Спитакским землетрясением в Армении, который упразднил областные органы партийной и исполнительной власти (то есть обком и облисполком). Данный орган просуществовал фактически год и был упразднен центром в конце 1989? г. — начале 1990 г., что было вновь проявлением слабости политики М.С. Горбачева под давлением азербайджанской радикальной оппозиции в лице Народного фронта Азербайджана (НФА) и многочисленных просьб слабого лидера Азербайджанской ССР Абдурахмана Везирова. Время упразднения КОУ практически совпало с началом очередного всплеска массовых антиармянских погромов в январе 1990 г. в г. Баку. НФА тогда стал требовать не только Карабах, но и независимости — выхода Азербайджана из состава СССР. В те кошмарные для Азербайджана январские дни на площади Азадлыг Народный фронт выставил виселицы для публичной казни того же Абдурахмана Везирова и его партийной команды. Сам Везиров вынужден был бежать в Москву. Это был первый внутриполитический кризис власти в Азербайджане из-за Нагорного Карабаха. В Баку тогда в спешном порядке был командирован представитель центра — председатель Совета Союза Верховного Совета СССР Е.М. Примаков, который должен был усмирить ситуацию для сохранения советской власти в Азербайджане, но не решать карабахский вопрос. Тогда союзный центр, оценивая возмущения азербайджанской политической общественности и идя на поводу радикальных сил, придумал институт спецпредставителя по НКАО в лице 2-го секретаря ЦК КП Азербайджана Виктора Поляничко, который не имел фактической власти в Карабахе, проявил себя как безответственный политический деятель и верный слуга азербайджанского руководства, но это не помогло успокоить и решить карабахский вопрос. Виктор Поляничко только в спецсопровождении внутренних войск и спецназа заезжал на короткое время в Степанакерт, отличался диктаторскими замашками, спутав Карабах с Афганистаном. На него и коменданта Степанакерта генерала внутренних войск Сафонова было организовано несколько покушений. В конечном итоге, к сожалению, Поляничко и Сафонов были убиты вне пределов Карабаха в начале 1990-х гг. Террор не метод решения политических вопросов, но он, увы, сохраняется в политической практике противостояния, когда стороны не находят иных аргументов. В 1990 г. в Карабахе установилось двоевластие: армяне, как и в 1918 г., воссоздали представительный орган в лице Национального Совета, который возглавил депутат Верховного Совета СССР Вачаган Григорян (бывший 1-й секретарь Аскеранского и Мартунинского райкомов компартии НКАО). Баку и Москва не признали данный орган, но и не могли установить собственное управление над Карабахом через того же В. Поляничко. Уже тогда в воздухе над Карабахом сгущались тучи военного конфликта. Распад же СССР, ставший стремительным процессом после провала ГКЧП в августе 1991? г., привел к ситуации, когда 30 августа того же года Азербайджан провозгласил Декларацию о независимости, а 8 октября Верховный Совет Азербайджанской ССР принял Конституционный акт об образовании Азербайджанской Республики как правопреемницы Азербайджанской Демократической Республики (АДР) 1918−1920 гг. Однако Баку, принимая Декларацию о независимости и провозглашая правопреемственность от Первой Республики, не учел, что Нагорный Карабах де-юре и де-факто не входил в состав АДР. В ответ на данные решения Баку Степанакерт, опираясь на закон СССР о порядке выхода из состава Советского Союза от 3 апреля 1990 г. и международный принцип самоопределения народов, 2 сентября 1991 г. на совместной сессии Нагорно-Карабахского областного и Шаумяновского районного Советов народных депутатов Азербайджанской ССР провозгласил образование Нагорно-Карабахской Республики (НКР) в границах бывшей НКАО и армянонаселенного Шаумяновского района Азербайджанской ССР. Данное решение карабахцев вызвало не просто протест Азербайджана, а привело к тому, что Баку упразднил статус НКАО и принял решение об установлении центрального республиканского управления, подразделив область на соответствующие районы с изменением их названий с армянских на азербайджанские. Более того, создав Министерство обороны в ноябре 1991 г., Азербайджан фактически начал неприкрытую агрессию против Нагорного Карабаха с целью восстановления своей власти на территории НКАО и Шаумяновского района. Для придания решению об образовании НКР международно-правовой легитимности на основе принципа самоопределения народов, 10 декабря 1991? г. в НКР состоялся референдум, где более 90% населения сделали свой выбор в пользу независимости от Азербайджана. Такова предыстория начала карабахского военного конфликта, который унес жизни более 5 тыс. армян и почти 30 тыс. азербайджанцев, привел к значительным материальным разрушениям в Карабахе, масштабной армяно-азербайджанской конфронтации, сотням тысяч беженцев, росту межэтнической вражды и ненависти. Азербайджан, начав войну и рассчитывая на скорый успех с учетом анклавного состояния бывшей НКАО, в результате потерпел поражение. В итоге между Арменией и Нагорным Карабахом, с одной стороны, и Азербайджаном — с другой сложилась ситуация ни мира, ни войны. Если же быть более объективным, то между двумя соседями сохраняется состояние войны при кардинальном расхождении подходов к политическому решению карабахского вопроса. К чему такая ситуация? Будет ли подобная действительность способствовать развитию двух народов и укреплению мира в регионе? Ответ, на мой взгляд, очевиден — агрессивная политика не принесет счастья ни армянам, ни азербайджанцам. К сожалению, власти Азербайджана ведут особо активную и неприкрытую антиармянскую враждебную пропаганду, поощряют ненависть и воспитывают новое поколение своего народа в духе неприязни к армянам и всему армянскому. Деятельность примитивной азербайджанской пропаганды и гуманитарной науки нацелена на искажение действительности и объективности. Так, азербайджанская историография до сих пор не разобралась с собственной историей. Судите сами, если они считают себя наследниками исторической Кавказской Албании (Алуанка, Агванка, Аррана) и ее народа, то как объяснить тот факт, что нынешние закавказские тюрки называют свое государство не «Албанией», а «Азербайджаном» (переписав наименование северо-западных провинций Древней Персии), самоназвание же народа не «албанцы», а «азербайджанцы»? Азербайджанские историки так и не объяснили, как могло случиться, что по факту принятия сталинской Конституции в декабре 1936? г. (соответственно и Конституций союзных республик) кавказские татары (российская традиция названия предков современных азербайджанцев) в одночасье стали именовать себя «азербайджанцами». Да чего тут удивляться, скажет просвещенный читатель, коль нынешний мэр города Баку Гаджибала Абуталыбов, как отмечают сами азербайджанские источники, в честь увековечивания памяти общенационального лидера современного Азербайджана и вовсе предложил ни много, ни мало переименовать название республики в «Гейдаристан», а самих азербайджанцев соответственно в «гейдаристанцев». Скажите, Абуталыбов проявил незаурядную лесть к нынешнему президенту Ильхаму Алиеву или подтвердил верность Гейдару Алиевичу Алиеву, с чьим благорасположением и связана карьера мэра? А разве это не привычно для местной ментальности? Вдобавок к этому Абуталыбов хоть прав в одном, что в ХХ? в. жил и творил человек по имени Гейдар Алиев, который, несомненно, внес исторический вклад в развитие советского Азербайджана, а затем в становление и процветание независимого Азербайджана. Но только какое отношение современный Азербайджан имел к исторической личности ахеменидского наместника северо-западных провинций Персии по имени Атропат в IV в. до н.э. — никто, включая и самих азербайджанцев, понятия не имеет. Азербайджанские историки называют армянские хачкары «хачдашами» и причисляют эти уникальные памятники армянской духовной (христианской) культуры раннего и позднего Средневековья к албанцам. Но как объяснить армянские надписи на них, если не было албанской письменности? Баку занимается приписыванием чужой (армянской) истории себе и причисляет практически всю территорию современной Армении к историческому Азербайджану. Столицу нынешней Армении — г. Ереван бакинские историки считают азербайджанским, поскольку в период правления Сефевидской династии в Персии там с 1747 г. было установлено мусульманское ханское правление тюркского племени саадлу (в том числе хан по имени Реван). Отсюда, мол, и название «Ереван», по мнению азербайджанских горе-ученых. Но как быть с тем фактом, что Ереван старше самого Рима на 29 лет (753 г. до н.э. — дата основания Рима) и начинает свое летоисчисление аж с 782 г. до н.э., когда царь Урарту Аргишти I основал здесь город-крепость Эребуни (о чем сохранилась наскальная надпись на каменной плите на холме Арин-Берд)? Следов же предков современных азербайджанских тюрок в Закавказье в то время не было. С подобной легкостью фальсификаций азербайджанские эксперты и Московский Кремль связали с Азербайджаном: оказывается, Кремль построил предок современных азербайджанцев по имени Керим, отсюда и название «Керимли» — «Кремль». Простая арифметика по-азербайджански: Реван — Ереван, Керим — Кремль. Что тут Ереван, азербайджанские историки считают весь Карабах и всю современную Армению территорией нынешнего и исторического Азербайджана. Только сами азербайджанцы (например, тот же Зардушт Ализаде или ныне покойный Вафа Гулузаде) признают, что до 1918 г. в истории не существовал независимый Азербайджан в пределах Восточного Закавказья как государство, что территория современной Азербайджанской Республики находилась в составе Персии на правах ханских административных единиц, а затем Российской империи в форме губерний и уездов. Отсюда, кстати, и распространение шиизма среди закавказских тюрок, тогда как большая часть тюркского мира исповедует ислам суннитского толка. Если же всемирная история до 27−28 мая 1918 г. не знает о существовании в Закавказье государства под названием Азербайджан, то откуда у данного государства ранее были границы? Вызывающий уважение своим кинематографическим творчеством мэтр азербайджанской культуры и искусства Рустам Ибрагимбеков, как-то касаясь темы высокого градуса антиармянской риторики, мотивировал это тем, что, видите ли, армянам легче говорить, поскольку они контролируют Карабах и еще 7 районов Азербайджана, Баку же их потерял, отсюда и злоба. Уважаемому Рустаму Ибрагимбекову следует отметить, что армяне на рубеже ХIХ-ХХ вв. стали в братской для азербайджанцев Османской империи жертвами первого чудовищного геноцида, потеряли более 1,5 млн человек и большую часть территорий исторической Армении (часть Восточной Армении, всю Западную и Южную Армению). Не могу сказать, что на национально-политическом и историческом уровне отношение современных армян и Армении к туркам и Турции хорошее. Но нельзя отрицать и того факта, что те же армяне и Армения не рассматривают турецкий народ как ненавистный элемент, не считают современных турок и Турцию виновными в преступлениях прошлых столетий. Они осуждают политику оттоманских правителей и современных властей Турции за данное преступление и отказ от его признания. Мы с благодарностью отмечаем тех турок и тех азербайджанцев, кто ценой собственной жизни спасал армян в условиях резни. Мы сохранили историческую память, но не злобу ко всему турецкому и азербайджанскому. Понятно, что война не делает чести ни азербайджанцам, ни армянам. Я не знаю войн, которые своим фактом повышают степень доверия и взаимного уважения между конфликтующими сторонами. Пролилось много крови, раны еще не зажили, но они вряд ли зарубцуются и в перспективе, если власти перманентно будут нагнетать атмосферу непримиримости и вражды. Доверие и дружба, терпимость и добрососедство — эти понятия с неба не падают в сознание масс, они достигаются через продолжительную и упорную работу, ответственность за результаты которой несут политика и власть. Мне понятна подобная позиция мэтра азербайджанского кино Р. Ибрагимбекова, который некогда вроде и претендовал на власть в Азербайджане. Да и как он один может пойти против сложившейся антиармянской истерии собственного общества? Вот бывший член Союза писателей Азербайджана, мудрый азербайджанский писатель Акрам Айлисли написал в 2007? г. и издал в 2012 г. свой роман «Каменные сны» о событиях армянской резни в январе 1990 г. в Баку и в 1919 г. в селе Айлис (арм. Агулис) в Нахичевани. Своим романом автор дал объективную оценку названным событиям и воспринял их как горе для двух соседних народов, призвав их к восстановлению добрых отношений. Муаллим Айлисли не писал о «шестом этаже пятиэтажного дома». Он показал неприкрытую правду. А что из этого получилось? Трагический финал его героев стал не менее печальным для самого автора, литература с публикацией романа ушла в тень и началась политика, сплошное очернительство и угрозы в адрес писателя. Айлисли стал изгоем в собственной стране, в родном Нахичевани. Ни власти, ни общество не прислушались к его мыслям, а стали осуждать и преследовать. Вот и получается — зачем же интеллигенту Р. Ибрагимбекову повторять и так известный путь? Да что тут Ибрагимбеков. Возьмем известного в России, да и во всем мире тележурналиста и уважаемого публициста Михаила Соломоновича Гусмана, который, как и его родной старший брат Юлий Гусман, гордится своими бакинскими корнями. Справедливости ради надо отметить, что братья Гусманы, будучи и в Москве, делали и делают немало положительного для развития имиджа Баку и Азербайджана в целом. Они в том же карабахском вопросе разделяют позицию азербайджанской стороны и считают карабахское освободительное движение обычным сепаратизмом, часто напоминают о времени интернационализма в Баку. И это их право, с ними можно соглашаться и спорить, но их нельзя не уважать за открытую позицию, я уже не говорю о личном вкладе в развитие культуры и журналистики. Однако как только Михаил Гусман, будучи заместителем гендиректора российского ТАСС и автором известной телепрограммы «Формула власти», организовал в 2008 г. соответствующую передачу с Сержем Саргсяном (в то время кандидатом на должность президента Армении), так в Баку на проазербайджанского Гусмана посыпалась необъективная критика (мол, продался армянам, русским и т.д.). Приведя ряд неудачных примеров азербайджанской пропаганды, может сложиться мнение, что автор умышленно принижает одних и выгораживает других, то есть армян. Однако я не могу приписать тем же армянам то, чего нет. Вместе с тем нельзя сказать, что в той же Армении и Карабахе к азербайджанцам проявляется большое доверие и уважение. В Армении нередко можно услышать азербайджанскую речь тех же граждан Ирана; в Армении и Карабахе не раз фиксировались случаи приезда азербайджанцев для посещения мест своего рождения и проживания; в Армении неизвестны случаи, когда спортсменам азербайджанской национальности болельщики устраивали коллективное давление и оскорбления; в армянских СМИ нет озлобленности к азербайджанскому народу. Но в Армении и Карабахе сохраняется настороженность и недоверие к Азербайджану и его обществу, здесь также прогрессирует агрессивный национализм. Политолог Зардушт Ализаде считает, что бывший президент Армении Роберт Кочарян после известного преступления Рамиля Сафарова по факту жестокого убийства Гургена Маргаряна в Будапеште был не прав, когда отметил, что данное преступление свидетельствует о патологической несовместимости армян и азербайджанцев. К сожалению, подобные жестокие и безумные преступления с использованием топора в качестве орудия убийства бывают и по другим случаям, не связанным с межнациональными отношениями (скажем, на бытовой основе, убийство любовника в состоянии аффекта и т.д.). Да к тому же глава государства, лидер нации при всех сложных и эмоционально-драматических ситуациях обязан сохранять хладнокровие. Хотя понятно и другое, что президент такой же человек, с присущими ему эмоциями. Роберт Кочарян не мог найти адекватное объяснение случившемуся, ибо это за гранью восприятия психики нормального человека независимо от его статуса. Однако г-н Зардушт Ализаде, который привержен социал-демократическим ценностям и идеям, должен понимать и другое, что подобное гнусное преступление, сознательно совершенное представителем вооруженных сил Азербайджана и получившее массовую общественную, а затем и государственно-политическую поддержку со стороны властей республики (включая самого президента Ильхама Алиева по факту помилования и последующей реабилитации Сафарова с присвоением внеочередного воинского звания «майор», предоставлением квартиры и денежной компенсации), говорит о том, что таким действием Азербайджан не приближает, а отдаляет время урегулирования карабахского вопроса, сеет недоверие между народами. Между тем в период моей работы с материалами архива обкома КП НКАО в 1988 г. я наткнулся на закрытые материалы, связанные с трагическим и зверским преступлением 1967? г. в селе Куропаткино Мартунинского района Нагорного Карабаха в отношении 8-летнего армянского мальчика Нельсона Мовсесяна, совершенным организованной группой во главе с директором средней школы Аршадом Мамедовым на национальной почве. Обстоятельства данного преступления были связаны с очередным этапом карабахского движения в 1960-х?гг., когда карабахцы собрали 40 тыс. подписей с требованием передачи области в состав Армении. К тому же весь Карабах знал о причинах и драматических последствиях данного уголовного дела, а в обкоме дело продолжало оставаться в статусе секретного. Я не хочу бередить раны, но, к сожалению, в похоронах Аршада Мамедова, которого толпа линчевала из-за «мягкого» приговора выездного заседания Верховного суда Азербайджанской ССР, принял участие лично председатель Совмина Азербайджана. Где грань цинизма? Увы, из истории уроки не извлекаются, и прошлое стреляет в будущее. На мой взгляд, разрешение карабахской проблемы должно стать делом самих армян и азербайджанцев, поскольку оба народа продолжат оставаться географическими соседями. В этой связи лидерам Армении и Азербайджана следует встречаться не столько в Москве, Париже, Вене и Вашингтоне, сколько в Баку, Ереване и Степанакерте. Можно, конечно, развивать безудержную гонку вооружений, ежегодно тратить миллиарды долларов на приобретение смертоносного оружия, укреплять собственную военную промышленность, воспитывать молодые поколения в духе ненависти и вражды. Но возможности экономики не беспредельны, данная динамика будет и впредь тяжело сказываться на социальном благополучии двух народов и государств. Хоть лидер Азербайджана Ильхам Алиев уверенно заявляет о несокрушимости своей армии и новых успешных военных операциях по фрагменту 4-дневных апрельских боев с возвращением высоты Лала-Тепе, однако не стоит азербайджанскому обществу увлекаться речами и словесными расчетами на окончательную военную победу. Новая война, если она и состоится, не принесет ожидаемых результатов ни властям, ни народу Азербайджана. Одни встретят смерть на подступах к Карабаху, другие получат кризис и политическую опалу, государство же может оказаться на грани развала и фрагментирования. Выбор за азербайджанцами, поскольку армянская сторона пока что заявляет об оборонительной стратегии. Речь президента Сержа Саргсяна на XVI съезде правящей Республиканской партии Армении прямо говорит об этом — Ереван не собирается нападать на Азербайджан и захватывать Баку, но Ереван уверен в своих силах и знает, какой ущерб может нанести противнику в случае возобновления боевых действий в Нагорном Карабахе. Если Азербайджан заявляет о своей готовности предоставить Карабаху самую широкую автономию с зоной свободной экономической торговли и туризма, то чего не согласиться и на политическую независимость Арцаха. Ведь таким образом Азербайджан и его стратегический союзник Турция не понесут никаких геополитических издержек. Давний спор между турками и армянами (русскими) о необходимости получения Турцией территориального коридора для связи с Азербайджаном и остальным тюркским миром, о котором прямо говорил генерал Вехиб-паша армянскому министру иностранных дел Александру Хатисяну в ходе переговоров и подписания Батумского мира 4 июня 1918 г., уже решен Анкарой и Баку через грузинский транзит в силу геополитической слабости России — стратегического партнера Армении и Азербайджана. Армения с Карабахом вряд ли станут препятствием на пути тюркских государств и, наоборот, могут превратиться в региональных партнеров. Образование же второго армянского государства вполне допустимо, как и образование шести тюркских государств, почти десятка славянских государств, двух корейских государств, двух немецких государств в годы «холодной войны». Если же данный вариант не устраивает Баку и власти Азербайджана рассчитывают на весь Карабах при сохранении сложившегося отношения к армянам, то этот путь неминуемо приведет к очередной войне либо вхождению в регион третьих могущественных сил с собственным сценарием решения карабахской проблемы в свою пользу, но не в интересах конфликтующих сторон. На мой взгляд, независимая Нагорно-Карабахская Республика с устойчивым территориальным коридором с Арменией и коммуникационной связью с Азербайджаном стала бы оптимальным и цивилизованным решением данной многолетней проблемы. НКР развивала бы свободные экономические и культурные связи с двумя соседями, в республике получили бы возможность мирного сосуществования и армянский, и азербайджанский народы. Но для того, чтобы прийти к такому или иному (правда, не знаю, какому) взаимоприемлемому варианту, нужно уже сегодня властям и общественности двух стран начать процесс реализации главного принципа карабахского урегулирования — укрепление мира и доверия между соседями через восстановление транспортных коммуникаций, развитие выгодных торгово-экономических отношений и культурных связей. И это реально в условиях глобализирующего мира. Давайте начнем решать сначала те вопросы, по которым есть взаимное понимание и согласие, то есть мирный вариант. Как говорили древние, festina lente, то есть спешить нужно медленно. К миру нужно идти мирным, а не военным путем. Этот путь очевидно длинный и медленный, но наиболее оптимальный и взаимовыгодный, сохраняющий жизни людей и способствующий укреплению доверия между ними. Газета «Ноев Ковчег» — ИА REGNUM