Худрук Русского театра Эстонии: наши актеры заслужили внимание со стороны России

Два года назад воспитанник Иосифа Райхельгауза Филипп Лось выиграл конкурс на замещение должности художественного руководителя Русского театра Эстонии, обойдя 17 претендентов. 19 мая, в закрытие сезона, на сцене таллинского театра покажут его постановку "Олимпия". Как он приступал к обязанностям, почему заслуженным актерам театра трудно получить российские почетные звания и о гастрольных планах режиссер рассказал в интервью ТАСС. — Ни разу не возникало за эти два года ощущения "своего среди чужих, чужого среди своих"? — Нет, конечно. Так уж получилось, что я себя довольно давно готовил к этой работе. Мой интерес к Русскому театру появился еще лет десять назад. Тогда художественным руководителем сюда пришел Михаил Чумаченко, с которым мы были хорошо знакомы с тех пор, когда он был деканом режиссерского факультета ГИТИСа, где я учился. Но его работа здесь внезапно оборвалась. Мы обговаривали с ним какие-то проекты, но не успели их реализовать. Потом, часто бывая в Таллине, знакомился с репертуаром, был в курсе текущих дел Русского театра, общался с его руководителями, актерами, режиссерами. А когда узнал, что объявляется конкурс на должность худрука театра, на который можно выдвинуть свою кандидатуру, я к нему был уже готов. Когда я писал концепцию, конкурсные тезисы, делал SWOT-анализ (метод стратегического планирования — прим. ТАСС), готовил план новых постановок на полтора сезона вперед, эти задачи были для меня абсолютно понятными. Я понимал, что это дело, которым мне интересно заняться. К тому моменту у меня уже довольно много было знакомых, друзей среди сотрудников Русского театра, просто круг друзей в Таллине, я многие вещи здесь уже понимал, во многом разбирался. — А когда началось непосредственное профессиональное вхождение в театральный мир Эстонии? — Когда я выпускал два спектакля в драматическом театре города Раквере. Это было счастливое стечение обстоятельств. Они искали режиссера для постановки современной русской драматургии, и я предложил им пьесу Владимира Жеребцова "Памятник". Эта пьеса понравилась тогдашнему художественному руководителю Ракверского театра Юллару Сааремяэ. Постановка получилась довольно удачной, была много раз сыграна по всей Эстонии. Следующей была пьеса американки Бет Хенли "Изобилие". Эти спектакли позволили мне познакомиться с труппой театра в Раквере, одной из самых мощных, по моему мнению, театральных трупп Эстонии. Я смог увидеть классический государственный эстонский театр изнутри: как он функционирует, как принимаются решения, составляются планы, что входит в функциональные обязанности сотрудников, какова экономика. Это было бесценное знание, которое мне очень пригодилось, когда я пришел в Русский театр. — А в какой среде у вас больше друзей — в русской или эстонской? — Трудно сказать. Пожалуй, одинаково много. Я легко схожусь с новыми людьми, особенно если их интересы, как и мои, связаны с театром. Здесь у меня много друзей, с которыми я с удовольствием общаюсь, обмениваюсь впечатлениями, провожу вместе досуг. Я себя абсолютно уютно чувствую в Эстонии. — Выиграв два года назад конкурс на замещение этой должности, вы охарактеризовали вашу новую работу как "потрясающий вызов и очень интересную перспективу", которую не хотели бы променять на что-то еще. Мнение с тех пор не изменилось? — Нет, не изменилось. Мне очень важно было, чтобы мои новые коллеги в Русском театре и те люди в Таллине, которые с ним связаны, ощущали мою ответственность за порученное дело. И для меня сразу было очень важно заявить, что мои приоритеты на длительный период профессиональной деятельности, несомненно, только Русский театр Эстонии. Моя предыдущая работа — будь то в Школе современной пьесы или в МТЮЗе — всегда согласовывалась с руководящим мнением кого-то еще. Единственным культурным учреждением, которым я руководил в течение двух лет единолично, был проект "Открытая сцена". Там, пожалуй, я в полной мере реализовывал свои художественные воззрения. Опять-таки я не ставил спектакли сам, а помогал молодым режиссерам реализовывать свои творческие замыслы. В общем около 40 спектаклей было поставлено за неполные два года. Из этих 40 спектаклей ни одного не было моего. Именно поэтому я говорю о вызове... Для меня руководство Русским театром — это любимая и интересная работа. За два года я только укрепился в своем желании именно Русскому театру Эстонии посвятить свою дальнейшую карьеру. — Что дает вам сотрудничество с Санкт-Петербургом, а конкретно — с театром-фестивалем "Балтийский дом"? Каким проектом вы встретили Год театра? — Театр "Балтийский дом" послужил своеобразным мостом между нами и Министерством культуры Российской Федерации. Должен сказать, Министерство культуры России очень внимательно и благосклонно относится к интересам нашего театра. Но вот механизма прямого финансирования, естественно, нет, поскольку мы зарубежное юридическое лицо. И в этой ситуации Министерство культуры России предложило вот такой способ финансирования — через совместный проект с российским театром. А уже следующим моим шагом было предложение руководству "Балтийского дома" поставить спектакль, который войдет в репертуар как петербургского, так и нашего театра. Мы проработали несколько вариантов, и я предложил пьесу Ольги Мухиной "Олимпия", которую я хорошо знал и которую мне интересно было поставить. К тому же, как мне кажется, по своему содержанию эта постановка должна была вызвать (и вызвала!) интерес и в Петербурге, и в Таллине. Далее последовала грантовая поддержка "Олимпии" со стороны российского Министерства культуры. Мы приняли решение часть репетиционного периода провести в Таллине, а часть — в Петербурге. В результате премьерный спектакль вышел сначала в Петербурге, и там он уже полгода идет с большим успехом и собрал хорошую прессу. А в марте этого года премьера вышла и в Таллине. В основном "Олимпия" играется единым составом артистов, в котором часть из нашего театра, а часть — из театра "Балтийский дом". Я очень надеюсь, что в дальнейшем этот паритет между двумя театрами будет совместными усилиями сохраняться, в этом и есть главная задача нашей международной культурной кооперации. Надеюсь, "Олимпия" еще долго будет жить в репертуаре обоих городов. — Ваш театр существует свыше 70 лет, за эти годы в нем состоялись как мастера сцены десятки замечательных актеров, которые — работая они в России — давно бы получили звания заслуженных и даже народных артистов. А какие звания получают ваши актеры за то, что вносят вклад в сохранение русской, русскоязычной культуры и искусства? — Давайте разделим этот вопрос на две части. Эта тема неоднократно поднималась. Когда полтора года назад с рабочим визитом в Эстонию приезжал Михаил Ефимович Швыдкой, мы подробно на встрече с ним этот вопрос обсуждали. И в Министерстве культуры Российской Федерации мы это также обсуждали на уровне замминистра. Но пока, к сожалению, этот механизм с очень большим скрипом работает. — Или скорее не работает… — И это, честно говоря, не очень приятно, потому что я рассчитывал, что к 70-летнему юбилею Русского театра наши ведущие актеры, которым тоже в течение этих двух сезонов по 70, 75, 80 лет исполнилось, получат какие-то награды и знаки внимания от Российской Федерации. Но, к сожалению, этого так и не случилось. Несмотря на все усилия со стороны российского посольства в Эстонии, лично Александра Михайловича Петрова, нашего посла, друга нашего театра, уполномоченного представителя Российской Федерации на территории Эстонии. Со скрипом, медленно, ползут со стола на стол бумажки в глубинах то ли Министерства культуры, то ли Министерства иностранных дел. Это обидно. С моей точки зрения, наши ведущие актеры заслужили больше внимания со стороны российского государства, ведь они любимы и привечаемы десятками тысяч наших соотечественников. — А что касается эстонского государства? — С этой стороны актеров Русского театра никогда не обделяли наградами. В нашей труппе есть несколько орденоносцев, кавалеров эстонских орденов. Несколько лет назад наш ведущий актер Александр Ивашкевич был признан лучшим актером Эстонии за роль князя Мышкина в спектакле "Идиот". В этом году одна из наших ведущих актрис и режиссеров Татьяна Космынина опять-таки получила престижнейшую эстонскую национальную театральную премию как лучшая актриса прошлого сезона. Наш режиссер Артем Гареев три года назад получил награду как лучший режиссер сезона в Эстонии. А балетмейстер огромного таланта и трудолюбия Ольга Привис в нынешнем году удостоена в числе пяти ведущих деятелей культуры Эстонии государственной премии. То есть в этом отношении на Эстонскую Республику нам грех жаловаться. Правда, званий типа тех, что есть в России, здесь не присуждают. У нас в труппе, кстати, есть двое ведущих наших старейших актеров, получивших свои почетные звания еще в советский период. Народный артист Эстонской ССР Леонид Шевцов и заслуженная артистка Эстонской ССР Лидия Головатая. Но дальше, как я уже говорил, по понятным причинам эта традиция прервалась. Что обидно. Потому что никаких экономических, тормозящих в последние годы присвоение наград российским деятелям культуры, факторов все равно здесь нет. Это просто заслуженные нашими актерами почет и уважение. Ни с какими льготами для людей, которые живут в Эстонии и будут получать пенсию в Эстонии, ни с какими затратами для российского государства это не связано. Просто это, к сожалению, равнодушие чиновников, безразличие к заслуженным людям, которым было бы приятно получить от своей исторической родины хоть какие-то знаки внимания. — В ваш театр ходят только русскоязычные жители Таллина? — Нет! Наш театр является полноценной частью всей театральной системы Эстонии. Это один из восьми государственных театров, получающих от правительства постоянную, стабильную дотацию. Мы расположены в прекраснейшем, недавно отремонтированном здании в самом центре города. Это один из красивейших театральных залов Европы, туристы со всего мира приезжают к нам на экскурсии. Мы максимально работаем на то, чтобы не только публика, для которой русский язык — родной, но и эстоноязычные зрители тоже были постоянными гостями в стенах Русского театра. Мы в обязательном порядке переводим на эстонский язык все свои спектакли. Каждый вечер идет лингафонный перевод на высоком профессиональном уровне, на 120 сотрудников у нас в штате два переводчика. В месяц мы показываем также несколько спектаклей, которые переводим еще и на английский язык. Мы стремимся к максимально интернациональному составу нашей публики. В этом плане есть спектакли, которые особенно популярны у эстонских зрителей. Это "Ричард III" Сергея Потапова, "Похороны по-эстонски" Юллара Сааремяэ по пьесе современного эстонского классика Андруса Кивиряхка. А еще наш прошлогодний проект — "Будет/не будет. Эстония через 100 лет". Детские спектакли также пользуются большой популярностью у эстонских детей, тем более что в репертуаре эстонских театров нет такого разнообразия детских спектаклей. В общем, мы вполне любимы и обласканы эстонской публикой и критикой. И вообще, ощущаем себя совершенно полноценной частью эстонского общего театрального и культурного пространства. — Насколько велика стена, разделяющая русских и эстонцев в Таллине, в Эстонии? Вы лично легко находите общий язык с эстонцами? — Начнем со второй части вопроса, потому что она проще. Все мои эстоноязычные собеседники говорят со мной либо по-русски, либо по-английски, и никакого барьера совершенно не чувствуется. Существует ли барьер в принципе между русскоязычной и эстоноязычной общиной? Ну скажем так, не барьер, но какая-то неровность, несомненно, существует — в каких-то моментах, в каких-то культурных проявлениях, особенно что касается старшего поколения, выросшего еще при советской власти. Конечно, есть разные интересы, разные взгляды на серьезные, ключевые вопросы истории: и советской истории, и военной истории, и послевоенной истории, и новейшей истории Эстонии. Это, слава богу, практически никогда не выражается в каких-то открытых конфликтах. И русскоязычное, и эстоноязычное население Эстонии — это довольно миролюбивые, неагрессивные люди. — А молодежь? — Молодые люди, новое поколение, которое только входит в активную жизнь, очень активно общаются, значительно реже для них язык является барьером. По моим наблюдениям, языком общения у них часто является английский. Я даже обращаю внимание, что в эстонской среде молодые люди иногда между собой говорят по-английски. В общем, это такая интернациональная общность и стирание граней. Мне кажется, она очень важна и перспективна для Эстонской Республики. — Гастроли в России у вашего театра были? И если нет, то планируете? — Гастроли были очень активные в советское время. Сильно эта ситуация изменилась в первые годы независимости Эстонии. Выпадение из единого советского пространства на долгие годы оставило Русский театр практически без гастролей. Какие-то связи были разорваны. Но потом они начали восстанавливаться. Сейчас нас много приглашают на театральные фестивали — и в Москву, и в Петербург, а еще в Белоруссию, Армению, Азербайджан. Куча предложений. И мы всегда на них с удовольствием отзываемся. Сейчас у нас также формируются связи с европейскими театрами, в феврале даже создали на встрече в городе Плевене ассоциацию совместно с театрами из Болгарии, Польши, Сербии, Литвы, Македонии. С театрами Восточной Европы возникает масса общих интересов, в том числе гастрольных и фестивальных. Что же касается направленных гастролей по России, то сейчас такие возможности появляются благодаря программе, реализуемой Министерством культуры Российской Федерации через Федеральное агентство по гастрольной деятельности. Очень надеюсь, что в нашем рабочем плане — наверное, уже на следующий год — появятся обменные гастроли с одним-двумя московскими театрами. Беседовал Евгений Верлин