Между цифровой современностью и советским прошлым

90% граждан сдают свою налоговую декларацию в цифровом виде, треть выбирает онлайн. Ставку на оцифровку Эстония делает и в образовании. Право на интернет закреплено даже в конституции. Однако несмотря на всю современную оцифровку советское прошлое не отпускает страну. Те, кто только что приземлился в Таллинне, уже на трамвайной остановке у аэропорта часто не знают, что делать дальше. Потому что нигде не видно автоматов продажи билетов, нет и билетных касс. Когда эстонцы в трамвае дружелюбно знаками приглашают приезжего войти в трамвай, он входит. И узнает: автоматом для продажи билетов является смартфон. Нужно быстро установить приложение, и вы уже оплатили билет. В Германии это все еще является исключением, а в Эстонии уже много лет это повседневная жизнь. «E-estonia», «страна цифрового чуда», самая северная прибалтийская страна с населением всего 1,3 миллиона человек — цифровой авангард Европы. Страна, с точки зрения оцифровки, бизнеса и геополитики, производит впечатление стартап-компании. В своих нынешних границах она возникла 26 лет тому назад после распада Советского Союза и с 1991 года стала снова независимой. «Когда мы стали независимыми, мы были очень маленькой и очень бедной страной, потому что экономика шла под откос. У нас не было собственного бюджета, потому что государственный бюджет до этого времени создавался в Москве. Тогда возник вопрос: как создать страну со всеми министрами и министерствами? Решением стала компьютеризация, она должна была сделать минимальным количество людей, которые должны были получить работу. Просто потому, что их не было». Оцифровка как вынужденное решение Кристина Каллас (Kristina Kallas) — директор колледжа «Нарва», филиала тартуского университета. Она считает, что интернет и техника — вынужденное решение в первую очередь потому, что требуют меньших расходов. Одним из первых больших шагов было введение цифровой налоговой декларации в 2000 году. Начало было трудным для поколения пожилых. «Люди были в растерянности. Например, мои родители никогда до этого к компьютеру и не прикасались. Как это может быть, чтобы правительство вынуждало людей платить налоги онлайн, а не в налоговой, как раньше? Ответом правительства было: если вы уплачиваете свои налоги онлайн, то получите их назад в течение месяца. Если вы будете делать это на бумаге, весь процесс займет полгода». Эстония, страна без бумаги Это действует: теперь более 90% граждан подают свою налоговую декларацию в цифровом виде. Так делают и в других странах. Однако Эстония идет на один шаг впереди, становится страной без бумаги, первой страной в мире, в которой можно также и проводить выборы онлайн. Это делается с помощью электронной карты гражданина. Она выглядит как кредитная карта, является паспортом, картой больничной кассы и библиотечным абонементом, все в одном. «Это очень, очень просто. Мне нужно здесь только найти имя человека, которого я хочу выбрать и кликнуть»,— говорит Рауль Рикк (Raul Rikk), эксперт по электронной безопасности неправительственной организации E-Governance Academy. Он как раз отдает свой голос на коммунальных выборах. Для этого он как любой избиратель должен подключить небольшой аппарат для считывания карты к своему компьютеру или, что еще проще, с помощью своего смартфона перед голосованием и после него идентифицировать себя, введя ПИН-код. «Вводя ПИН-код, мы ставим цифровую подпись. Теперь я подтверждаю, что я тоже человек, который избирает». В настоящее время треть эстонцев участвует в выборах по интернету, это прежде всего население городов и молодые люди. Однако 70% эстонцев как и раньше идут на избирательные участки. Они не доверяют этой системе? Во всяком случае, в начале сентября международная группа исследователей заявила, что обнаружила возможность проникнуть в электронный паспорт несмотря на меры безопасности. Специалист по электронной безопасности воспринимает это спокойно: «Здесь нет никакого особого риска для безопасности. Всегда можно сказать, что при определенных обстоятельствах, когда кто-то делает что-то незаконное, возникает теоретическая опасность, но именно поэтому мы используем так много различных ступеней безопасности и тому подобное. Мы снижаем риск до минимума, чтобы можно было работать». Быть готовым к политическим сюрпризам Для того, чтобы опережать неожиданности на один шаг, существует Прибалтийский колледж обороны (Baltic Defense College) и Академия обороны в Тарту, университетском городе на юге Эстонии. Здесь проходят подготовку офицеры трех прибалтийских государств и других стран НАТО. После конфликта в Грузии, украинского кризиса и особенно аннексии Крыма в 2014 году в колледже проигрываются всевозможные военные сценарии. Здесь представители трех прибалтийских государств Литвы, Латвии и Эстонии сидят за одним столом. Но когда речь заходит о Прибалтике, многие эстонцы покачивают головой, потому что, в частности, и из-за языка, чувствуют бόльшую близость скорее к Финляндии и таким образом к Скандинавии. «Они могут ощущать свою принадлежность, как хотят, но фактом остается, что они — это часть нас всех. Это как одна семья. Друзей, вероятно, можно найти, не нельзя найти семью», — говорит Аста Маскалюнайте (Asta Maskaliūnaitė). В Прибалтийском колледже обороны она ведет региональную политику и стратегические исследования, сама она из Литвы. Есть одна болезненная точка, являющаяся решающей для военной безопасности этих трех стран — это коридор Сувалки между Польшей и Литвой. Он отделяет Белоруссию от российского анклава Калининграда:«Это 104 километра и единственная полоса земли, которая соединяет прибалтийские государства с остальной Европой, всего 104 километра. Это определенно слабая точка. Если посмотреть на карту, то можно увидеть, что если этот коридор вдруг будет перерезан, то мы будем отрезаны от остального мира». Российские учения «Запад» в сентябре 2017 года, как и учения в предыдущие месяцы, именно из-за своей непосредственной близости к Польше и Литве вызвали беспокойство и спекуляции. НАТО предположила, что на восточной границе западного альянса находилось 100 000 российских солдат, в то время как российская сторона заявила о примерно 13 000 военнослужащих. В настоящее время проводится анализ собственных наблюдений. Директор Академии Здислав Слива (Zdzislaw Sliwa) говорит: «В настоящий момент мы не видим никаких угроз эскалации. Мы не ощущаем себя первым животным, съеденным в лесу. Но мы понимаем, что должны быть внимательны в том смысле, что амбиции были однозначными. Подразделения НАТО находятся здесь, чтобы показать, что мы — одна семья. Они здесь не для того, чтобы сражаться. Потому что в бою нужны другие боевые порядки». Лишь весной НАТО усилила свои подразделения. В настоящее время альянс представлен 4 000 солдат в Польше и трех прибалтийских государствах. Батальон в Эстонии находится под руководством британцев и французов, представителей двух ядерных держав. Эстония имеет в своем распоряжении лишь несколько источников дохода У Эстонии кроме леса и нефтяных сланцев нет никаких значительных месторождений сырья. Поэтому и здесь тоже последовательно делается ставка на оцифровку, это один из немногих источников дохода. Государство хочет стать приютом для молодых предпринимателей и таковым и является: сегодня здесь более 400 стартап-компаний. Это много, если учесть, что население страны 1,3 миллиона человек. Событие, произошедшее более десяти лет назад, изобретение Скайпа, до сих пор побуждает многих молодых эстонцев попробовать сделать что-нибудь свое. Руководителем программного обеспечения телефонии был и остается программист Ахти Хейнла (Ahti Heinla). Поточный эффект Скайпа связан также и с величиной страны, считает Ахти: «Вдохновение играет большую роль. Ты больше доверяешь себе, когда видишь, что сосед добился успеха. Как только твой одноклассник или кто-нибудь из твоей страны, говорящий на твоем языке, создает успешное предприятие, то ты веришь, что все действительно может получиться». Школы тоже делают ставку на цифровой мир Цифровой мир идет и в школы. С 1999 года они все подключены к интернету. В таких школах, как немецкая гимназия в Таллинне, есть программирование и робототехника как факультативные предметы и достаточно планшетов и ноутбуков на в общей сложности четыре класса. Даже когда учителя сами могут решать, должны ли они пользоваться аналоговыми или цифровыми средствами, есть одна вещь, без которой не обойтись — это цифровой классный журнал. «В начале, например, урока истории учитель заносит в журнал отсутствующих, потом отметки. Все включено в систему. И после окончания урока мы получаем задание на дом тоже через систему», — говорит 16-летний Владислав. У него классный журнал всегда рядом, в его смартфоне. Страну, где свободный доступ в интернет закреплен в конституции, невозможно представить себе без техники, поэтому дети должны учиться работать с ним, также и критически. Таково общее мнение в Эстонии. Последствия недостаточной интеграции российских эстонцев В цифровом усердии и при строительстве совершенно новой страны была потеряна одна вещь: интеграция русскоговорящих эстонцев. Это ведь примерно четверть населения. Последствия ощущаются и сегодня и в школьной системе тоже. Потому что русские, которые приехали в Эстонию в рамках сталинской программы набора рабочей силы, жили в собственных городских кварталах, у них были собственные детские сады, школы и СМИ. Это структуры, которые и по сей день оказывают свое влияние. Всего в двух с половиной часах езды на автомобиле от столицы Таллинна на самом востоке страны, на границе с Россией находится Нарва. Здесь кончаются ЕС, пространство Шенгена и зона ответственности НАТО. Расстояние до Петербурга — всего 150 километров. Примерно 97% населения Нарвы — это русскоговорящие. Пожилые люди вообще не говорят по-эстонски. Русскоговорящее меньшинство в этом регионе является явным большинством. Это тихий город. Серые советские высотки — характерные признаки городского пейзажа. Здесь нет центра, где бурлит современная жизнь. Лишь набережная вдоль реки у подножия внушительной крепости Геррманнсфесте приглашает на прогулку. Взгляд постоянно направлен на город-близнец Ивангород, расположенный всего в нескольких метрах на другой стороне реки. Там начинается Россия. Место, которое превратилось в пункт встречи по крайней мере молодых интеллектуалов, — это колледж «Нарва» Кристины Каллас. Основанный в 1999 году, он был задуман как переходный проект для учеников, которые в новой Эстонии больше не могли найти для себя русскоговорящего университета. Но Эстония теперь стала независимым государством и русский перестал быть государственным языком: «Дело в том, что с потерей Советского Союза русскоговорящие эстонцы потеряли и свою идентичность. Потому что с исчезновением Советского Союза исчезла и страна, с которой они в основном идентифицировали себя. Россия — это не их страна. Для большинства родившихся здесь Россия никогда не была их страной». Сегодня все изменилось. Если на улицах Нарвы поговорить с людьми и, в частности, со студентами, можно быстро заметить, что большинство идентифицируют себя с новой Эстонией и с ЕС, в который Эстония вступила в 2004 году. Хотя многие и не забывают корни своих родителей: «Я в большой степени русский. Но охотно живу в Эстонии и мне нравятся эстонские традиции и эстонская культура, однако мыслю я 50:50». «Мы — эстонцы, но русская культура играет большую роль. Поскольку мои родители из России, то я тоже определенным образом русский, но в моем паспорте написано: эстонец». От советских граждан к людям без гражданства Тем не менее у многих из них нет эстонского гражданства, у них серый паспорт. Он был введен после 1991 года для бывших советских русских. Они не получали эстонский паспорт, если не сдавали экзамен по языку. Это коснулось многих. Одни решили выбрать российский паспорт, другие наоборот. Таких людей было много. В молодой Эстонии, по словам Кристины Каллас, они из советских граждан превратились в людей без гражданства: «Собственно, это должно было быть временным решением, потому что срок действия советских паспортов истек. Но теперь это действительно перманентное решение и родители иногда дают своим детям скорее этот серый паспорт, потому что он дает доступ в ЕС и те же права, которые есть у российских граждан в России». Важное средство против российской пропаганды После аннексии Крыма было много спекуляций о том, не намеревалась ли Россия сделать то же самое с Восточной Эстонией, с Нарвской областью. И поскольку беспокойство вызывал тот факт, что собственное русское население находилось под влиянием дезинформационной кампании из Москвы, идущей по телевидению, снова было решено заняться проектом, который уже давно лежал в ящике стола — открыть русскоговорящий канал в общественно-правовом телевидении. Для беспартийного депутата Марко Михельсона (Marko Mikhelson), работающего во внешнеполитическом комитете, это важное средство борьбы с российской пропагандой. Он вспоминает придуманное изнасилование немецкой девочки Лизы из России: «Это или также ночь в Кёльне очень хороший пример российской пропаганды. Должен сказать, что все это не так уж сильно действует на нас, потому что мы помним, что происходило в советское время в советской пропаганде. Но тем не менее вот она, эта пропаганда. И если вы смотрите их передачи, их новости, то возникают болезненные ощущения. В этом случае человек должен быть очень хорошо подготовленным. Они очень умно делают и говорят зрителям, что Запад промывают им мозги. Но мы-то знаем, что хорошо и что плохо».