Русский из Прибалтики Михаил Задорнов
Михаил Задорнов был одним из последних в плеяде великих русских рижан. Рядом с ним в этой плеяде стоят Вера Мухина, Сергей Эйзенштейн, Николай Лосский, Валентин Пикуль, Аркадий Райкин, Михаил Таль, Мстислав Келдыш, Михаил Барышников, Фридрих Цандер, Анатолий Соловьев. Эти люди разных национальностей и политических взглядов, но общей русской культуры, не имели никакого отношения к латышскому национальному строительству и жили как бы параллельно, не пересекаясь в массовом восприятии ни с независимой Латвией, ни с Латвийской ССР. Разве Эйзенштейн или Райкин ассоциируются в коллективной памяти с Латвией? Нет, так же, как и Задорнов — человек, посвятивший свое творчество России и неустанно воспевавший русский дух, причем в самой парадоксальной форме — высмеивая его. "Русский — человек кипучей энергии, но вектора нет". Если бы официальная Рига признала русских жителей Латвии полностью, то маленькая Латвийская республика могла бы гордиться как своим национальным достоянием великими философами, учеными, конструкторами, космонавтами. Ведь сравнительно небольшая русская община одной только Риги дала на удивление много выдающихся людей. Все они были властителями дум и героями сотен миллионов людей, продвинули человечество далеко вперед. Но смены им, похоже, увы, не будет. В "Латвии только для латышей" заслуги перед человечеством русскоязычного меньшинства не имеют никакого значения. В принятой три года назад преамбуле к Конституции страны закреплена первичность латышской нации, латышского языка и латышской культуры, хотя никто и никогда на них и не покушался. Русской культуры – неотъемлемой части мировой культуры – в такой Латвии боятся. От этого — программы интеграции латвийского общества, де-факто предполагающие полное растворение русскоязычного населения. От этого курс на закрытие русских школ, повсеместное выдавливание русского языка из образования, топонимики и документооборота. От этого заградительные барьеры для национальных меньшинств при поступлении на госслужбу и полуофициальный лозунг "Чемодан, вокзал, Россия" 1990-х годов. Даже когда толерантная Европа попыталась перераспределить беженцев, прибалтийская ксенофобия явно выбивалась из общего хора. Впрочем, беженцы и так предпочитают куда более уютные места. А вот оставшиеся русские по-прежнему считали Ригу городом, как минимум, не чужим. Из-за всего этого русская община Латвии стареет, сокращается, маргинализируется, разъезжается. Почти все мои коллеги — молодые русскоязычные ребята из Риги — переехали в Москву. Некоторые в Санкт-Петербург. Кое-кто в Калининград. Дети наших дальних родственников из Латвии — технари по образованию — уехали в Данию. И ничего с этим уже не сделаешь — исторический объективный процесс. Этот процесс был задан "поющей революцией" и митингами "Народного фронта" за выход Латвии из состава СССР. Независимость Латвии тогда, кстати, поддерживали и многие русские, которым латышские сепаратисты обещали, что они станут равноправными гражданами восстановленной Латвийской республики. Но после сегрегации латвийского общества на граждан и "неграждан" преследование русской культуры стало центральным политическим процессом независимой Латвии. Сегодня процесс деградации русской общины в Риге и Латвии стал необратимым. А началось все в конце 1980-х годов. Помните, у Задорнова: "Вы знаете, в Прибалтике были такие аккуратненькие баррикады. Их дизайнер делал, эти баррикады. Цветочки стояли на баррикадах". Михаила Николаевича ждали в гости в Риге и не предполагали, что так скоро придется попрощаться с целой Эпохой. Надеюсь, что латышские власти, у которых были сложные отношения с писателем при жизни, не будут мстить ему после смерти. Вычеркнуть из истории Латвии эту фамилию уже не получиться. Вечная память!
