Ташкент выменял у Душанбе свет на воду
Проблема использования водных ресурсов — одна из самых сложных в двусторонних отношениях Таджикистана и Узбекистана. В конце прошедшей недели президенты Эмомали Рахмон и Шавкат Мирзиёев подписали в Ташкенте договор о стратегическом сотрудничестве. Среди прочих положений документа — совместное строительство на территории Таджикистана двух ГЭС.
Две электростанции суммарной мощностью 320 МВт появятся на реке Зарафшан, средства на строительство частично даст Узбекистан, а вырабатываемая энергия будет поставляться в две страны. При этом президенты не затрагивали тему строительства Рогунской ГЭС на реке Вахш мощностью до 3600 МВт, против которой активно выступал Ташкент при президенте Исламе Каримове.
Проблема нехватки воды стоит остро для всей Средней Азии. С территории Таджикистана и Киргизии идёт основной сток всех рек бассейна Аральского моря, орошающих Узбекистан, Туркмению и значительные территории Казахстана. Строительство ГЭС предполагает, что в летние месяцы вода будет накапливаться в водохранилищах, и расположенные ниже по течению земли лишатся части водных ресурсов, что естественным образом скажется на урожае. Наоборот, больший сброс воды зимой, когда растут потребности в электричестве, угрожает подтоплением больших территорий. На практике ситуация выглядит следующим образом: Таджикистану выгодно накапливать воду в те месяцы, когда надо поливать поля в Узбекистане.
В то же время для Душанбе крайне актуальна проблема нехватки электроэнергии. Чтобы исправить ситуацию ещё в 1970-е годы было решено построить Рогунскую ГЭС, которая по плану должна стать самой мощной электростанцией Средней Азии. В случае запуска ГЭС Таджикистан — самая бедная страна региона — станет экспортёром электроэнергии и сможет обеспечивать дешёвым электричеством провинции в Афганистане, Пакистане и Индии. Однако в случае запуска турбин неизбежно пострадает Узбекистан: там используется примерно 90% воды реки Вахш, также перекрытие реки грозит снизить уровень в реке Амударья, имеющей для хозяйства Узбекистана стратегическое значение. Протесты Ташкента по поводу сооружения Рогунской ГЭС начались с 2010 года, когда Душанбе и Всемирный банк подписали соглашение об экспертизе проекта станции.
Однако для Таджикистана главной проблемой в строительстве Рогунской ГЭС стало отсутствие средств. Общая стоимость проекта оценивается в $3,9 млрд, и таких денег у Душанбе нет. По планам, первый агрегат должен был быть запущен в конце 2018 года, однако в апреле этого года стройка в очередной раз была заморожена. Всемирный банк и Европейский банк реконструкции и развития, на которые надеялись в Душанбе, отказались вкладывать средства в строительство. Ещё раньше от участия в проекте отказались компании России, Китая и Индии.
Ещё одна проблема — отсутствие инфраструктуры для транспортировки электроэнергии. Таджикистан рассчитывает заработать на экспорте, но для строительства ЛЭП в горной местности тоже нужны немалые средства. Как говорят специалисты, даже если электростанция будет построена, она будет работать вхолостую.
Можно предположить, что на нынешней встрече президентов Таджикистана и Узбекистана вопрос Рогунской ГЭС не обсуждался не только из-за нежелания поднимать проблему во время подписания важных договоров, но ещё по причине отсутствия актуальности. Не исключено, что в Душанбе уже слабо верят в перспективу найти деньги на строительство, а в Ташкенте поняли это.
Никита Мендкович, политолог, эксперт Российского совета по международным делам:
Соглашение о строительстве двух ГЭС на реке Зарафшан я считаю большим шагом вперёд в отношениях двух стран. Совсем недавно Ташкент блокировал на границе доставку грузов для строительства Рогунской ГЭС, а политики двух государств обменивались воинственными заявлениями. Сейчас найден компромисс, который позволит каждой стороне получить желаемое. В Таджикистане давно остро стоит проблема обеспечения электричеством, а в Узбекистане остро ощущается нехватка воды. Сейчас каждая страна объективно оценила потребности и потому получилось согласовать проекты, которые не нанесут большого ущерба. То есть, Таджикистан получит электроэнергию, а потери воды для Узбекистана не будут критическими. Если какой стране и придётся «ужаться», то это будет компенсировано экономической выгодой. Сложно сказать, что дальше будет с проектом Рогунской ГЭС. Пока очевидно, что новые ГЭС на Зарафшане частично покроет потребности Таджикистана, которые он хотел получить от Рогунской электростанции. Кстати, в последнее время в Узбекистане о проекте Рогунской ГЭС говорили в более-менее нейтральном тоне.
Рафаэль Саттаров, политолог:
Страны имеют потенциал для развития двухсторонних отношений. Для этого нужны прежде всего инвестиции, терпимость и прагматизм. Стороны близки к решению многих спорных вопросов. Это и делимитация, и демаркация границ, разминирование пограничных участков, обмен электроэнергиями для проблемных участков и продовольственная безопасность, которая остро стоит в двух странах. Узбекистан ещё при Каримове призывал отказаться от гигантомании и перейти на строительство более средних и малых ГЭС. Специалисты по инфраструктурным проектам сами отмечали, что гигантомания не приведёт к конкретной реализации, так как инвесторы не будут вкладывать средства в проекты , которые будут вызывать напряжённость в региональной безопасности. Внешняя политика Мирзиёева в отличие от внутренней пока не вызывает острую критику. Он прекрасно освоил внешнеполитическую сферу. В этом отношении стабилизация и вывод на новый уровень с Таджикистаном имеет, безусловно, высокую оценку. В какой-то степени вопрос воды был решён. Президент Рахмон твердо заверил, что не оставит без воды Узбекистан и всегда будет неукоснительно выполнять свои обязательства по этому вопросу. Тема Рогунской ГЭС сейчас не обсуждалась, поскольку для таджикского руководства поиск инвесторов для неё всегда составлял большую трудность. Более того, надо учитывать раздражённость Ташкента и потраченные усилия на постоянные разбирательства и слушания на международных площадках с руководством Узбекистана. Конечно, страны пришли к какому-то решению по водно-энергетическим вопросам. Это большой выигрыш по сравнению с тем, что было раньше. Тем не менее, для публики об этом не говорится, но для того, чтобы полностью снять этот проблемный вопрос, потребуются реальные усилия и инвестиции на средние ГЭС, обмен данными.
