Третья модернизация – новый амбициозный вызов Казахстана

В январе президент Казахстана Нурсултан Назарбаев обратился с посланием к народу, где изложил программу третьей модернизации страны. Главная задача – построение конкурентоспособного государства в условиях новой реальности. Для этой цели в стране были произведены серьезные перемены: перераспределение части полномочий президента среди ветвей власти и внесение поправок в Конституцию. А также определены главные задачи, на которых надо сконцентрировать усилия. Какое значение имеют эти революционные изменения в развитии страны – до сих пор предмет дискуссий экспертов. Круглый стол на тему «Особенности постсоветского транзита в XXI веке: казахстанский путь» прошел на днях и в Москве, в посольстве Казахстана. Приглашенные на обсуждение эксперты сошлись в одном – предложенные президентом республики изменения не только делают прочнее стабильность страны, но и отвечают на важнейшие современные вызовы, определяя стратегию развития всего региона. Спорили эксперты лишь о деталях. Собственно, главных тем для обсуждения было три. Остановимся на каждой подробнее, поскольку казахстанский опыт – до сих пор, пожалуй, самый успешный на постсоветском пространстве – может оказаться полезным и для России. Перераспределение полномочий между ветвями власти Гендиректор института региональных проблем Дмитрий Журавлев отметил, что перераспределение части президентских полномочий между парламентом и правительством априори стабилизирует систему управления, так как она получает больше опорных точек. Кроме того, такое перераспределение означает, что президент Назарбаев уверен: начальный этап становления страны закончился и наступил новый, когда изменение структуры власти не только возможно, но и желательно. Впрочем, памятуя бурные 90-е, когда шоковые изменения принесли значительные потери всем странам постсоветского пространства, эти изменения должны проводиться постепенно и мягко. – Причем это не метод и не повод для трансляции власти, как почему-то считают некоторые политологи, – убежден Журавлев. – Назарбаев по-прежнему остается главным «рефери» в стране. Согласен с этим и политолог Аркадий Дубнов: – Никакого отношения к транзиту власти данное перераспределение полномочий не имеет, – подтвердил он. – Можно говорить о перестановках во властных структурах в связи с очищением от коррупции, но никак не о транзите власти. – Основной вывод, который можно сделать из конституционной реформы Казахстана, – уверен Дубнов, – это то, что Назарбаев остаётся главным творцом политики страны. Вопрос транзита власти преемнику не стоит. Это было ясно показано, когда за полгода до объявления изменений в Конституции были сделаны значительные кадровые изменения в руководстве страны. – В общем, то, что сделал Нурсултан Абишевич, дай Бог ему здоровья, – продолжил Дубнов, – показатель того, что он по-прежнему демиург. Думаю, что такая мудрая, свойственная стилю правления Назарбаева тактика полностью изменила повестку власти. Все перестали говорить о передаче власти, эти разговоры отставлены в сторону. К слову, политолог обнаружил и ошибки в терминах. – На мой взгляд, – отметил Дубнов, – не очень правильно говорить о перераспределении «полномочий» между президентом и парламентом. Теория гласит: у парламента нет полномочий, а есть только права, которые ему делегирует народ. А уже парламент наделяет полномочиями исполнительную власть. Так что, по сути, нет перераспределения полномочий. Нурсултан Абишевевич усилил свою роль национального лидера, освободив себя от ответственности за социально-экономический блок, переложив его на правительство. При этом он, повторяю, остаётся верховным рефери. И пора уже перестать волноваться за ситуацию с якобы «транзитом». Третья модернизация Как отметил казахстанский политолог Эдуард Полетаев, руководитель общественного фонда «Ритм Евразии», страна пережила уже два этапа модернизации. Первый проходил после развала СССР, когда надо было строить новые экономические связи и новые отношения с инвесторами. Вторая модернизация ознаменовалась строительством новой столицы и началом выполнения экономической программы «2030». Третья модернизация объявлена президентом сейчас. И основная ставка – на инновационные технологии. – Разговоры о модернизации стали уже стилем внутренней и внешней экономической политики Казахстана, – отметил Полетаев. – Нобелевский лауреат американский экономист российского происхождения Василий Леонтьев сказал, что рынок это ветер, а план – руль в лодке экономики, – заметил Исмаил Агакишиев, заместитель гендиректора ИАЦ МГУ по изучению стран постсоветского пространства. – Так вот, Назарбаев всегда составлял экономические планы, обеспечивающие стабильность и развитие страны. Этого нигде больше нет на постсоветском пространстве. И если сравнивать Казахстан с другим странами – бывшими республиками СССР, он всегда оставался лидером в вопросах реформы экономики. – 25 лет спустя после распада Союза, – сказал по поводу третьей модернизации Аркадий Дубнов, соглашаясь с Агакишевым, – среди стран постсоветского пространства только Казахстан сохранил движение вперёд и избежал сильнейших потрясений, которые сопутствовали другим бывшим республикам в 90-е годы. Возможно, конечно, такое стремление решать все проблемы мирным путем объясняется тем, что Казахстан ещё до обретения независимости испытал потрясения. Я говорю о декабрьском восстании в Алматы 1986 года. – Так или иначе, – продолжает политолог, – но Казахстан остаётся драйвером постсоветского пространства. В том числе и по отношению к России, которая перестала быть драйвером – и политическим и экономическим. Астана – миротворец и финансовый центр? – Казахстан – страна амбициозная, и не скрывает своей попытки оказаться среди 30 лидирующих в мире государств, – начал обсуждение третьей позиции, намеченной президентом Назарбаевым в Послании к народу, политолог Эдуард Полетаев. – Что касается попыток стать одним из мировых финансовых центров, то у этой темы есть предыстория. Изначально этот центр предполагалось создать в Алматы. И даже здания построили... Но кризис 2008-2009 годов помешал выполнить эти планы. А там на пятки начал наступать Китай, у которого – такие же амбиции. Казахстан взял паузу. Сейчас пришло другое решение – сделать финансовой центр в Астане. В любом случае идея воплотится в жизнь, хотя бы в качестве регионального финансового центра. Плюс у Казахстана серьезные транспортные амбиции: стать центром азиатского региона. В XXI веке увеличивается роль городов, а не стран, и в этом смысле Астана – очень удачно построенная столица. Где, к слову, сегодня много светлых молодых умов. – Вряд ли Казахстан сможет быстро решить эту проблему, – сомневается Дмитрий Журавлев. – Становление финансового центра – это вопрос традиций. А значит – времени. Другое дело, что у Казахстана в этом смысле большой потенциал. И рано или поздно он его непременно реализует. Не менее важным с точки зрения экспертов стал вопрос влияния Казахстана как миротворца международного уровня. – Страна заняла вакантное после развала биполярного мира место, – уверен Журавлев. – Астана становится Веной сегодняшнего дня. В пример можно привести хотя бы посредничество в решении сирийского конфликта. – Значение, которое мог бы продемонстрировать Казахстан – способность к консолидации и установлении стабильности в таком сложном регионе, как Центральная Азия, – отметил Аркадий Дубнов. – Здесь Казахстан мог бы с успехом играть роль модератора. Думаю, успех Казахстана как миротворца может быть обеспечен еще и тем, что республика относится к странам с преобладающим мусульманским населением. Поэтому-то, на мой взгляд, так успешны действия Казахстана в сирийском конфликте. И видимо, поэтому попытки Астаны стать миротворцем в конфликте между Россией и Украиной, как мы знаем, не увенчались успехом: идеологемы, которые лежали внутри этого конфликта, не позволяли Назарбаеву быть рефери. Интеграционные ожидания По мнению Дубнова, существуют сложности и в контексте евразийской интеграции. – Казахстан оказался заложником отношения мирового сообщества к России, – заметил эксперт. – И для строительства ЕАЭС выбрано не слишком удачное время – в период конфронтации России с Западом. Казахстан не хочет быть страной-изгоем. Это противоречит его интересам. Вот такие «стратегические ограничители» (когда Россия мало думает о партнерах), на мой взгляд, и не дают полноценно разворачивать отношения между нашими странами. Впрочем, другие эксперты не считают ситуацию столь уж пугающей. – Необязательно, чтобы интересы стран совпадали, – уверен Агакишиев. – Казахстан, к примеру, не признал ни Южную Осетию, ни Абхазию, ни присоединение Крыма. Тем более, что рядом с Казахстаном – Китай, тоже очень сильный сосед. У каждой страны – свои интересы. Надо находить общие точки. Я, кстати, думаю, что отказ вносить в Конституцию Казахстана поправку о разрешении продажи земли иностранцам (в ст. 26) и усиление тезиса о независимости (ст. 91) вполне могут быть направлены на защиту от возможной мягкой экспансии именно со стороны Китая... – Появляются новые вызовы, – считает и Эдуард Полетаев. – Они могут быть конфликтными. Почему нет? Да, у казахстанского бизнеса сегодня есть вопросы по поводу выхода на российский рынок после образования ЕАЭС, к примеру, по алкогольной продукции. Ожидания от интеграции были больше. Но есть еще масса других организаций – и СНГ, и Шанхайская организация, и Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), и другие. Тут больше участников – и противоречий больше. А в двухсторонних отношениях с Россией я не вижу противоречий. Нюансов много, это правда. В любом случае – Казахстан в своей политике и экономике учитывает глобализацию, которая сегодня царит в мире. И в одну только сторону не смотрит.