Сирия попала в хорошую кампанию
Почти два года Россия ведет в Сирии военно-воздушную операцию «Возмездие», пытаясь помочь правительственным войскам бороться с противниками президента Башара Асада и уничтожать радикальных исламистов. Корреспондент “Ъ” Александра Джорджевич побывала в сравнительно давно освобожденном Алеппо и недавно зачищенном Акербате, посмотрела на жизнь гражданских людей в Хаме и увидела зону деэскалации в Хомсе. Пробыв почти неделю в республике, она убедилась: до мирной жизни Сирии еще очень далеко.
С недавних пор в Сирии открыто говорят о том, что гражданская война уже закончилась, а до победы над террористами «Исламского государства» и «Джебхат ан-Нусры» (организации запрещены в РФ) остались считанные месяцы. Однако это все еще воюющая страна, но страха за жизнь уже меньше, чем несколько месяцев назад. Куда хуже нестерпимая жара и влажность, из-за которых только что надетую чистую одежду хочется снова переодеть.
Все время хочется пить, но найти бутилированную воду — а именно ее советуют пить военные — не так просто. Продуктовых магазинов очень мало, да и большая часть городов представляют собой разбомбленные здания и горы мусора. Впрочем, кое-где можно встретить даже новую жилую застройку. Для нормальной жизни места в городах почти нет. А на ключевых трассах сирийские и российские военные пристально следят за проезжающим транспортом.
Город после войны
С авиабазы Хмеймим (Латакия) перелет до международного аэропорта города Алеппо на военном Ан-26 занимает чуть менее часа. В городе практически на каждом шагу висят выцветшие плакаты с фотографиями Башара Асада, на большинстве из которых он трудноразличим.
От постоянного солнца (дожди в Сирии идут от силы несколько раз в год) темные краски пожелтели, и снимки выглядят устаревшими — как будто их просто некогда и некому снять. На более новых растяжках рядом с лицом сирийского президента красным цветом написана фраза «I believe in Syria», где «in» выделено зеленым. Получается игра слов — лидер арабской республики говорит, что верит и Сирии, и в Сирию.
Алеппо де-факто поделен на восточную, центральную и западную части. Первая пострадала намного больше других: по сути, разрушения инфраструктуре нанесли правительственные войска, которые более года пытались прорвать позиции радикальных исламистов до окончательного взятия этих районов под свой контроль. Там теперь не уехавшие люди своими силами разбирают завалы.
Другие части Алеппо выглядят условно благополучно. Это довольно светский город: по улицам ходят женщины как в парандже и хиджабах, так и с вовсе непокрытыми головами, а также в брюках или коротких юбках.
Представители местных властей рассказывают, что для восстановления населенных пунктов и самого города в Алеппо создан специальный комитет, который подчиняется центральному органу в Дамаске. Особое внимание уделяется строительству и ремонту больниц, образовательных учреждений (прежде всего школ), а в перспективе к ним прибавится еще и жилье. Но на общем фоне городских руин этого пока не видно.
В ноябре 2016 года радикальные исламисты во время ракетного обстрела попали в начальную школу Аль-Фуркан в одноименном квартале на западе Алеппо. Выпущенный из квартала Бустан-аль-Каср снаряд буквально разнес учебное помещение, в котором находились дети и учителя.
Сейчас школа восстановлена. Ее директор Нахля Дейри утверждает, что отремонтировать здание и возобновить работу учебного заведения им помогала только Россия, а другие государства даже не предложили малейшего содействия.
Об этом же говорит и Махмуд Акем, муфтий главной мечети Алеппо — мечети Омейядов. Построенная еще в 715 году и включенная в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО, она также сильно пострадала в ходе минометных обстрелов. Муфтий разочарованно твердит, что ни ЮНЕСКО, ни другие фонды или организации средств мечети, в которой, по легенде, расположена могила отца Иоанна Крестителя — Захарии, пока не выделяли. Но зато с благодарностью вспоминает фонд имени первого президента Чечни Ахмата Кадырова, который без лишних разговоров перечислил $14 млн на восстановление единственного минарета, разрушенного террористами в апреле 2013 года. «Это именно та сумма, которая требуется»,— уточняет он. Планируется, что реставрация продлится около двух лет, но пока она не началась. Территория пустует, мечеть окружают завалы огромных валунов, а кварталы, находящиеся рядом с ней, даже не выглядят жилыми, хотя на обшарпанных балконах старых домов можно заметить висящие грязные вещи.
Там, где можно, люди пытаются вернуться к мирной жизни, но таких мест пока очень мало
Фото: Reuters
Дети-добытчики
Доступная прямая дорога между двумя точками на карте для сегодняшней Сирии — небывалая роскошь. Большинство дорог, аэропортов, аэродромов и населенных пунктов небезопасны, поэтому ехать приходится объездными путями, которые порой удлиняют маршрут на несколько часов. Чуть лучше в западной части страны: российские и сирийские саперы (их здесь специально готовят сотрудники Международного противоминного центра ВС РФ в филиале в Хомсе) провели масштабную работу на территориях, которые раньше контролировали исламисты.
Дорога между городами Хомс и Хама открылась для гуманитарных конвоев в августе — сразу после переговоров представителей российского Центра по примирению враждующих сторон (ЦПВС) с сирийской оппозицией. Теперь по коридору ездят десятки автомобилей, в том числе и с гуманитарной помощью. К северу от Хомса расположена одна из четырех зон деэскалации конфликта, в которой оппозиция и правительственная армия пытаются не допустить возобновления боевых действий. Помогает им в этом российская военная полиция.
На пункте пропуска в Дар-эль-Кабире собрались несколько сотен беженцев, желающих вернуться в свои дома либо найти убежище у родственников и друзей. Досмотр проходит в нескольких точках (там нужно показать полицейским свои сумки и документы, если они есть), а буквально в пяти сотнях метрах от гуманитарного коридора проживают согласившиеся на перемирие боевики «Сирийской свободной армии».
Представитель ЦПВС полковник Александр Сазонов рассказывает, что этот пункт работает уже два месяца и это позволяет мирным жителям получать медицинскую помощь и около 10 тонн гуманитарных грузов еженедельно. «Налицо положительные изменения: в течение пяти-шести лет здесь люди не могли получить медицинскую помощь, не виделись с родными и близкими,— говорит офицер.— Сейчас этот процесс сдвинулся с мертвой точки». Он также сообщил, что каждую неделю на пункт пропуска приходят около десятка боевиков, чтобы сложить оружие. Однако корреспонденту “Ъ” в тот день увидеть их не удалось.
Процесс примирения сторон очень непрост. «Непонятно, что сложнее — воевать или примирять»,— говорит российский военный, наблюдая за тем, как из проехавших за несколько минут до этого грузовиков с надписями «Сирии от России» люди с автоматами выдают сирийцам пакеты с едой. По словам местных жителей, гуманитарной помощи не хватает на всех, а та, что доставляется, уходит за считанные минуты. Другой собеседник “Ъ” рассказал, что лично видел, когда в одном из гуманитарных конвоев привезенной еды было так мало, что сирийцы залезали в грузовики, пытаясь забрать еду, а местные солдаты спихивали самых ретивых ногами.
Министр обороны РФ Сергей Шойгу уже направил специальному посланнику генерального секретаря организации по Сирии Стаффану де Мистуре письмо с просьбой срочно нарастить объемы гуманитарной помощи Сирии по линии ООН. Ответа пока не последовало.
Нехватка помощи заметна и в самом Хомсе. Военные полицейские из последних сил сдерживают мирных жителей, которые с криком прорываются к грузовикам. Легко это получается только у детей, поэтому их часто используют взрослые, отправляя их по несколько раз к одному и тому же грузовику. Семи-восьмилетние мальчики, улыбаясь, быстро бегают от КПП до грузовика и обратно, пытаясь добыть несколько пакетов с продуктами.
Взрослые выглядят потерянными и уставшими. Невооруженным глазом видно, что даже те, кому удалось преодолеть кордон, живут в явно неподходящих условиях и без каких-либо привычных удобств. Однако заместитель губернатора провинции Хомс Домар аль-Али уверенно обещает, что инфраструктура для энерго- и водоснабжения здесь вскоре будет полностью восстановлена. «Наша провинция понесла самый большой урон со стороны боевиков и, конечно, понесла большие потери»,— подчеркивает чиновник, уверяя, что скоро все изменится к лучшему.
Через пять минут после почти победы
Впрочем, на фоне остальных провинций и городов Хомс и Хама выглядят действительно не самым худшим образом.
Город Акербат был отвоеван у террористов «Исламского государства» только 2 сентября. Добраться до него от Хмеймима можно только в несколько этапов: сначала на самолете Ан-26 до восточного аэродрома Алеппо, затем еще около пяти часов в бронеавтомобиле «Тайфун-К». Асфальтированной дороги почти нет, а значит, сквозь открытые люки безостановочно летит мелкий песок и залетают трупные мухи. В маленькие окна бронеавтомобиля видно только пустыню, а также сложенные в небольшие кучи тела убитых. На приличном расстоянии от передвигающейся колонны периодически слышны звуки взрывов.
Акербат находится фактически на передовой: разрозненные группы «Исламского государства» и «Джебхат ан-Нусры» располагаются примерно в 15 км от самого города и периодически его обстреливают. Начальник штаба группировки войск ВС РФ в Сирии генерал-лейтенант Александр Лапин говорит, что уже созданы все условия для завершающего разгрома террористов на востоке Сирии, и именно здесь началось наступление правительственных войск на Дейр-эз-Зор. Российские военные с удовлетворением отмечают, что в результате наступления на Акербат было поражено 2893 объекта противника, уничтожено 1207 террористов и 132 пункта управления, были ликвидированы 49 танков, 157 пикапов с крупнокалиберными пулеметами и зенитными установками и более 80 артиллерийских систем.
Боевиков из Акербата выбили ценой полного его разрушения. Города как такового больше нет: большинство домов либо серьезно повреждены, либо превращены в руины. Кажется, тут и вовсе никто никогда не жил. Нет даже разбросанных по земле вещей или мусора. Акербат, по заверениям военных, был максимально подготовлен к круговой обороне, имел многоуровневую систему защиты, многоходовое подземное сообщения, бункеры и укрытия. Подземный город на сегодня не разминирован и военные туда не пускают. По их рассказам, он представляет собой сообщающиеся тоннели от 100 до 800 м, позволявшие боевикам маневрировать между разными участками обороны. В Акербате российские фронтовые бомбардировщики Су-24М и Су-34 уничтожили мастерскую по изготовлению «шахид-танков», которые впервые начали применять террористы в Сирии. «Шахид-танк» — это, как правило, старый советский танк Т-55 или Т-62, в боевое отделение башни которого закладываются противотанковые мины, тротил и аммиачная селитра. Защитные возможности бронетехники укреплялись за счет того, что на башни наваривались кустарно произведенные кумулятивные решетки и за них закладывали мешки с песком, чтобы обеспечить дополнительную защиту. Мастерская работала с 2015 года и была уничтожена 29 августа 2017 года. Аналогичные предприятия обнаружены в Дейр-эз-Зоре и в Эс-Сухне. Генерал Лапин уверяет, что со своих беспилотников российские военные наблюдали, как «шахид-танки» подрываются на подходе к боевым порядкам правительственных войск. «Убойный поражающий эффект: в радиусе 300 метров поражает абсолютно все живое»,— отмечает начальник штаба группировки. Уничтожать такие танки, по словам генерала Лапина, проще всего при помощи осколочно-фугасных авиационных бомб ОФАБ-500.
Перед отходом из Акербата боевики заминировали его практически полностью. Передвигаться можно только по проверенным зонам. Их пока мало: российским и сирийским саперам предстоит работать еще несколько недель. По словам военных, после разминирования Алеппо они изучили специфику закладки кустарных мин исламистов, поэтому надеются сделать все быстро.
Генералы утверждают, что разгром террористических группировок в этом районе превосходит по своей значимости и масштабу все предыдущие победы. Город выгодно расположен — находясь рядом с рекой Евфрат, является важнейшим узлом, позволяющим контролировать транспортные потоки между Средиземноморьем и Азией.
Впоследствии сирийским войскам нужно будет окончательно закрепиться в Дейр-эз-Зоре — последнем крупном центре незаконной нефтедобычи и источнике доходов «Исламского государства». Город 28 месяцев находился в блокаде исламистов, но буквально неделю назад штурмовым отрядам удалось прорваться через их окружение и приступить к зачистке городских кварталов. Помогает им в этом не только ВКС, но и ВМФ РФ. 14 сентября дизель-электрические подводные лодки «Великий Новгород» и «Колпино» нанесли удары семью крылатыми ракетами «Калибр» из акватории Средиземного моря по позициям боевиков вблизи Дейр-эз-Зора.
Как говорит один из участников операции, сирийские военные (при помощи российской авиации) рассчитывают отбить Дейр-эз-Зор в течение пары недель. Задача не самая простая: в городе все еще находятся мирные жители и задействовать в полном объеме авиацию невозможно. Сирийским правительственным войскам во время боев внутри города придется рассчитывать исключительно на себя (по данным “Ъ”, подразделения сил специальных операций помогут им лишь в ликвидации наиболее авторитетных боевиков). Если операция закончится успешно, Дейр-эз-Зор ждет то же, что и остальные города: разминирование уцелевших зданий и дорог, доставка гуманитарной помощи.
Освободив город, войска Башара Асада смогут продвинуться вдоль долины реки Евфрат и выйти на границу с Ираком. Ряд военных считает, что после этого можно будет говорить о разгроме «Исламского государства» и «Джебхат ан-Нусры» как о свершившемся факте: мол, останется добить лишь малочисленные группировки исламистов, уцелевших после зачистки территорий, а там уже можно будет ожидать и нормализации обстановки в стране.
Другие высокопоставленные офицеры менее оптимистичны. По их мнению, даже при самом удачном раскладе на ликвидацию «тараканов» уйдет еще пара лет, тем более что страны западной коалиции во главе с США до сих пор не могут взять другой важный город — Ракку. А без освобождения этого города, считающегося столицей «Исламского государства», говорить о разгроме радикальных исламистов нельзя.
Впрочем, окончание масштабных боевых действий не будет означать, что в Сирии наступит окончательный мир. Все собеседники корреспондента “Ъ” в один голос говорили о том, что возвращение страны к полноценной мирной жизни, о которой в республике многие уже и не помнят, потребует еще не одного года, а возможно — и целого десятилетия.
Александра Джорджевич