Урок президентского

Примерно с этим прицелом, как представляется, проходят и кремлевские мероприятия последних месяцев. Тут и условно молодежный форум «Территория смыслов», и «Недетский разговор с Владимиром Путиным», который в пятницу транслировал телеканал НТВ. В СМИ общение Путина с детьми окрестили «детской прямой линией» — по аналогии со «взрослой» «прямой линией», которая прошла в июне. Надо сказать, что и в ходе собственно обычных «прямых линий» президенту обычно подбирают пару-другую вопросов от детей и подростков, но тут нам предлагают отдельное мероприятие. Нюанс в том, что общались с Путиным и представителями его администрации не школьники «вообще», а дети из центра «Сириус», то есть талантливая молодежь. Понятно, что вопросы были не слишком принципиальными с точки зрения всей страны — они были больше «о человеческом». Первый же вопрос определил понятийную пропасть между президентом и молодежью — поскольку спросили его про аккаунты в соцсетях. Ответ был известен и предсказуем: Путин интернетом не пользуется, но за никнеймом он бы прятаться в сети не стал. Три главные ценности в жизни Путина — «жизнь, любовь и свобода». Самые яркие впечатления детства и юности президента — спортивные соревнования, на которых он выкладывался до конца для достижения своей цели. Оливер Стоун, по Путину, — человек очень порядочный и ничего не переврал в своем фильме о российском президенте. Правда, сам Путин фильм не досмотрел, потому что уснул в процессе из-за усталости. И так далее: вопросы были не самыми острыми и ответы — соответствующими. Хотя вопрошающие вроде бы остались удовлетворены происходящим. Наблюдатели, разумеется, сразу же встроили «детскую прямую линию» в потенциальную президентскую кампанию Владимира Путина. А также объяснили интерес Кремля к подрастающему поколению успехом протестных акций весны-лета, того самого «бунта школьников». Главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов, например, написал в своем блоге, что тех школьников, кто встретились с Путиным, Кремль постарается противопоставить бунтующим на Тверской хулиганам. Получается аналог противопоставления «Поклонной против Болотной» образца президентской кампании 2012 года, только теперь в молодежном формате. И место «простых работяг из Тагила» заняли талантливые школьники из основанного по инициативе самого Владимира Путина центра «Сириус». Сегодняшние школьники — те, кому сейчас 15-16, — не будут принимать участие в голосовании на президентских выборах, поскольку к тому времени не достигнут совершеннолетия. А стало быть, их сложно считать целевой аудиторией для предвыборной агитации любого плана. Да и те, кому 18 исполнится до марта 2018 года, тоже в массе не представляют контингент избирательных участков. Это известный феномен — молодежь хуже ходит на выборы, нежели люди среднего и старшего возраста. В некотором смысле такой подход и сделал возможным «бунт школьников» в российских городах. Политики исторически не воспринимают молодежь в широком смысле в качестве своей целевой аудитории, они борются за голоса тех, «кому за». Интуитивно ощущая такое игнорирование со стороны представителей системной политики, молодежь и начинает проявлять бунтарские наклонности. На деле молодежная компонента в протестных акциях в столицах и других городах — это, прежде всего, медиа-явление. Многим наблюдателям показалось, что на акциях стало больше молодежи и путем информационной возгонки аналитики договорились сначала до «омоложения протеста», а затем и до «молодежного протеста». Социологи же говорят о том, что готовность протестовать среди молодежи довольно низка — порядка 10% могут принять участие в политическом протесте. Рамочное описание выглядит красиво, мол, дети из «поколения Z», дети 2000-х, не видели другой госсистемы, кроме путинской. Им не нравится отсутствие реальных социальных лифтов, они опоздали к распределению постсоветской собственности и прочих благ и теперь им приходится наверстывать упущенное, пытаясь резко изменить ситуацию, которая сложилась в стране. Впрочем, надо сказать, это поколение уже третье, которое опоздало к разделу постов и заводов. Люди, родившиеся в начале 90-х (сегодня им уже больше 25 лет) и даже поколение 80-х годов рождения тоже никакого участия ни в залоговых аукционах, ни в больших пиар-войнах за власть и собственность не принимали. И тоже вполне могут чувствовать себя обиженными. В этом плане они от детей «нулевых» особо не отличаются. Они так же легко освоили модные гаджеты, которые недоступны для людей более старшего возраста, многие, собственно, и были пионерами в деле массового продвижения той технологической революции. Тем очевиднее, что разговор с молодежью — это серьезный разговор о будущем. Не о том будущем, о котором думает любой политик, не с горизонтом планирования в полгода-год или до ближайших выборов. А о том, которое наступит через 10-15 лет. Когда нынешние 15-летние вступят в полноценную взрослую жизнь, смогут выработать уже собственную политическую позицию, начнут ходить на выборы и даже сами станут политиками. Нечто похожее, кстати, Кремль практиковал и раньше. Движения «Идущие вместе» и «Наши», лагерь «Наших» на Селигере — это как раз попытка перехвата условной молодежной повестки. Однако во время митингов декабря 2011 года все эти движения ничего не смогли противопоставить протестовавшим на Болотной. Большой проект по созданию лояльной молодежи и выстраиванию социальных лифтов оказался в значительной степени фикцией. В общем виде провалы молодежной политики в нашей стране происходят преимущественно от непонимания того, что конфликт отцов и детей попросту неизбежен. Это такая фаза роста — молодежное бунтарство. «Тот, кто в молодости не был радикалом — у того нет сердца». Экс-премьер Британии Тони Блэр в молодости увлекался Львом Троцким, экс-министр иностранных дел Германии Йошка Фишер руководил акциями левых во Франкфурте, радикальными леваками были бывший канцлер ФРГ Герхард Шредер, один из лидеров зеленых в Европарламенте Даниэль Кон-Бендит, бывший премьер-министр Франции Лионель Жоспен. Список можно продолжать — парижский «красный май» 1968 года и последующие протесты породили целый ряд политиков, которых теперь принято называть представителями истеблишмента. Средство от молодежных бунтов одно — взросление. Рано или поздно большинство «бунтующих школьников» превращаются в добропорядочных граждан. Просто по той причине, что становятся старше. Это хотелось бы напомнить авторам и нынешней молодежной политики. Проблема молодежных протестов не решается нахождением «правильной молодежи», а созданием механизмов для реализации и встраивания в систему в широком смысле слова всей молодежи — как «отличников», так и «хулиганов».